Теперь расстояние между нами и беглецами было настолько велико, что можно было смело пользоваться радиопередатчиками при переговорах друг с другом и лагерем. Погоня от этого не становилась легче, но морально я чувствовал себя куда лучше. След беглецов увидеть было сложно, но можно. К счастью, лугалы, напавшие на нас, были не охотниками, а крестьянами, шахтерами и домашней прислугой и не обладали необходимой осторожностью.

Небо заметно посветлело. Со мной связался Нголо и сообщил:

— Мои лугалы подошли к навесу около пещеры. Я сижу на дереве и вижу, как их радостно встречают женщины и дети миллиан. Думаю, это жилище хозяина, и рабы дальше не пойдут. Может, мне стоит вернуться на луг и пойти по другому следу?

— Нет, — ответил я, — к этому времени след окажется уже слишком холодным. Найдите поляну, где вас никто не увидит, и вызывайте флиттер.

Я продолжил преследование. Спустя пару часов я едва не вскрикнул от радости: впереди я увидел дерево, обожженное выстрелом из бластера.

Наверняка это сделал Кочихар, практикуясь в стрельбе.

Я вызвал Хамида и спросил, где он находится.

— На берегу реки, — ответил тот. — Здесь недавно переправлялись через бурный поток лугалы. Теперь раздумываю, стоит ли рисковать своей шеей и перебираться по валунам.

— Не стоит, — сказал я. — Кочихар идет где-то впереди меня. Свяжитесь с Нголо и дожидайтесь помощи из лагеря.

Несколько раз я останавливался, чтобы отдохнуть и перекусить. Стимуляторы помогали быстро восстановить силы, так что я ухитрялся не отставать от привычных к далеким переходам каинитов. К вечеру я их почти нагнал и потому дальше двигался со змеиной осторожностью. Стало холодно, тьма быстро опускалась на долину.

Около полуночи мой инфрадетектор обнаружил мощный источник теплового излучения. Я передал эту новость по радио и добавил, что временно прекращаю выходить на связь — это становится слишком опасно. Затем я, крадучись, продолжил путь.

Наконец я оказался на краю небольшой поляны. Среди деревьев было видно большое прямоугольное сооружение без окон. Перед ним у костра сидели двое миллиан, положив на колени копья.

Я осторожно достал парализующий пистолет и хладнокровно прицелился. Два выстрела — и стражи потеряли сознание. Я перебежал через поляну и скрылся в тени здания, прислушиваясь. Однако ничего особенного я не сумел расслышать. Тогда, рискнув, я слегка отодвинул кожаный полог, закрывающий вход, и заглянул внутрь. Помещение заполнял густой дым, ноя сумел разглядеть стены, завешанные прекрасными мехами. Вскоре глаза мои привыкли к полумгле, и я увидел около десятка миллиан, в основном мужчин, сидящих вокруг огня, пылающего в неглубокой яме. В углу сгрудились несколько лугалов. Среди них я узнал Черкеза и обрадовался тому, что он уцелел в битве. Сам Кочихар сидел рядом со своим отцом Шивару и рассказывал о бегстве из лагеря.

Вскоре в другом углу помещения я увидел еще три фигуры. Я едва не вскрикнул от радости, узнав пленных Зурковского, Чанга и Буллиса! Мой расчет оказался верным: Кочихар не отправился домой, а явился в заранее намеченное место встречи.

Кочихар закончил свой рассказ и взглянул на отца, ожидая одобрения. Шивару задумчиво поигрывал хвостом.

— Странно, что небесные люди заботились о тебе, — сказал он наконец. — И это после того как мы убили нескольких чужеземцев.

— Они подобны слепым детенышам, — презрительно фыркнул Кочихар. — Их легко обмануть, и они слабы.

— Не уверен… — пробормотал Шивару, задумчиво глядя на огонь. — Их сила велика. И мы ничего не знаем об их прошлом. — Его голос стал резким. — Я не ослышался, Кочихар: хозяин отдал своим слугам приказ, а они поступили совсем па-другому?

— Это ничего не значит, — поспешно вмешался в разговор седой, покрытый шрамами миллианин. — Сейчас нам надо решить, что делать с пленными. Ты говоришь, что их следует обменять на Гу маша и оставшихся в яме лугалов. Кочихар говорит, что их надо оставить у нас. Но я спрашиваю: зачем нам все это? Лучше выставить их тела на месте, где земляне их смогут найти. Это будет нашим последним предупреждением.

— Правильно, — сказал Вогзахан, который также сидел среди собравшихся. — Тилитур утверждает, что их нечего опасаться, они слепы, глухи и слабы.

— Вначале надо попробовать обмен, — упрямо возразил Шивару. — Но если он не удастся… — его клыки выразительно блеснули.

— Тогда мы убьем одного для устрашения, а затем вновь вступим в переговоры, — гневно сказал Кочихар. — Они угрожали мне тем же!

Среди туземцев пробежал гул. Они начали спорить и переругиваться друг с другом, наливаясь звериной злобой. Миллиане не имели вождей и не привыкли никому повиноваться. Шивару не смог бы даже при желании удержать их от расправы над нашими товарищами.

Надо было немедленно принимать какое-то решение. Бластер был бесполезен, не успею я сделать и двух выстрелов, как меня пронзят сразу несколько копий. К тому же я опасался случайно задеть пленников. Можно было воспользоваться парализующим пистолетом, но пока я разделывался бы с миллианами, их рабы раскроили бы мне череп топорами. Проще было заблокировать выход, но трое землян тогда наверняка погибли бы.

То, что я сделал, было, несомненно, глупостью, ибо мне далеко до нашего капитана. Для начала я вернулся в лес и вызвал лагерь.

— Вылетайте скорее, — сказал я и включил радиопеленг, затем вернулся на поляну.

Обойдя ее, я нашел дерево, чьи ветви нависали над крышей здания. Забравшись на нее, я осторожно подполз к дымоходу. Едкий дым ударил мне в лицо, и я едва не задохнулся. Время тянулось нестерпимо медленно. Наконец в воздухе послышался нарастающий шум. На другом краю поляны стали приземляться флиттеры.

Закричав, миллиане рванулись к выходу. Двоих я уложил из парализующего пистолета, но один успел отодвинуть полог и крикнул:

— Здесь земляне!

В помещении царила суматоха. Кочихар пронзительно крикнул и извлек из-за пояса бластер. Я выстрелил в него, но промахнулся — слишком много туземцев находилось между нами.

Тогда я спрыгнул вниз через отверстие в дымоходе. Упав на бок, я мигом поднялся. Черкез попытался схватить меня за горло, но я оттолкнул его ударом ноги и стал стрелять. Кочихара нигде не было видно. Я стал прокладывать путь к пленникам, но передо мной вырос разъяренный Шивару. Благодаря милости Божьей я сумел уклониться от его топора, а сам ответил парализующим лучом. Я проскользнул между двумя туземцами, но третий прыгнул мне на спину. Ударив по голове, я отшвырнул его. Наконец я увидел Кочихара. Он шел к пленникам, неумело держа бластер. На лице туземца была написана такая ненависть, что трое землян, словно парализованные страхом, продолжали сидеть в углу.

Заметив меня краем глаза, Кочихар мгновенно развернулся в мою сторону. В полутьме сверкнула вспышка выстрела. Но я успел упасть на одно колено и спустил курок. Луч обжег мою меховую доху, но Кочихар был уже парализован и упал, даже не вскрикнув. Я торопливо поднял с пола бластер и встал перед тремя пленными.

Вогзахан метнул в меня топор, но я сумел сжечь его в воздухе. Через одну-две минуты все было кончено. Граната обрушила переднюю стену здания. Внутрь ворвались люди с парализующими пистолетами, и вскоре все каиниты были усыплены. Мы не стали ждать, когда они придут в себя, и поспешили вернуться в лагерь. Вот и все.

В комнате наступила тишина. Мануэль вежливо попросил разрешения закурить и достал из портсигара, изготовленного явно на какой-то незнакомой мне планете, длинную коричневую сигару.

— Святой Дисмас! — выдохнул ван Рийн. — Однако, судя по вашему отчету, туземцы еще раз посетили лагерь.

Пер кивнул.

— Да, сэр, — сказал он. — Мы уже почти закончили приготовления к отлету, когда появился Шивару в сопровождении нескольких других миллиан и множества лугалов. Они медленно пересекли лагерь, настороженно оглядываясь по сторонам. Гребни на их головах были подняты, хвосты нервно постукивали о землю. Я приказал держать их под прицелом, вышел из-под навеса и приветствовал гостей надлежащим образом.