Голубой свет уличных фонарей освещал двух мужчин, находившихся посередине на склоне холма. Они взирали вверх, на вершину.

Положение их рук свидетельствовало о том, что они направляли на Торна оружие.

Торн не шелохнулся; голубой свет захватил его. Напряжение достигло предела. Мгновенно трое мужчин застыли, каждый в соответствующей стойке.

Торн понял, что эти люди хотят его убить.

— Немедленно спускайся вниз!

Он бросился плашмя на землю. На этот раз не использовалась игла зеленого цвета, но что-то прожужжало в траве совсем рядом с его ногами.

Торн, согнувшись, рванулся вперед, через несколько шагов оказавшись на противоположном склоне, и исчез в густой поросли леса.

Под ногами шуршали опавшие ветки и сухая листва, а над ним виднелись нависшие сучья деревьев.

Вдруг впереди себя он услышал крики, прыгнул в сторону, в высохшее русло ручья, и пошел вдоль него. Через некоторое время крики донеслись в этом направлении. В следующее мгновение что-то зашуршало в темном небе, а потом лес озарился сверху ясным белым светом, наверное, ярче солнечного.

Торн забился в заросли.

Преследователи окружили его укрытие, под их ногами шуршала галька.

В этом ослепительном сиянии кустарник показался ему ненадежным укрытием, но теперь он не мог необдуманно рисковать, сделав ошибочное движение.

Торн очень медленно поднял голову и внимательно посмотрел сквозь ветки; вдруг он вспомнил, что его правая рука сжимает маленький металлический цилиндр, который он совсем недавно нашел в кармане своей одежды. Видимо, убегая от погони, он рефлекторно вынул его.

Торн рассмотрел предмет; он сомневался, может ли это быть каким-то оружием. Цилиндр имел две рукоятки, назначение которых было Торну неизвестно. Возможно, ему пригодится эта штука в последнее мгновение.

До его слуха донесся шорох сухих листьев, он осторожно осмотрелся вокруг, всматриваясь в даль сквозь ветки. На другом берегу пересохшего ручья маячила фигура.

Ослепительный свет падал на серую униформу, а на плече блестела черная звезда.

Торн немного подался вперед и развел ветки куста.

Мужчина обернулся, и лицо его можно было узнать.

У Торна перехватило дыхание.

— Клоули! — хрипло выкрикнул он, выскакивая из укрытия.

В первое мгновение Клоули не предпринял ничего, но затем с кошачьей проворностью отпрыгнул в сторону. Торн споткнулся на каменистом грунте русла ручья, и металлический цилиндр выскользнул из его рук.

Клоули вынул из кармана брюк какое-то оружие и направил его на Торна. Послышалось тихое шипение, и Торн почувствовал острую боль, вгрызающуюся в правое плечо.

Торн остался лежать на земле, а боль растекалась из плеча по всему телу. Теперь оба плеча словно пронзили раскаленные иглы, приколовшие все его тело к земле.

Торн медленно поднял голову — и тут в его мысли, как ураган, ворвалось новое знание, новое представление о мире.

Перед ним стоял Клоули — и этот Клоули улыбался.

Клоули прекратил бесплодные поиски и присел на письменный стол Октава. Его лицо стало похожим на застывшую маску. Комната осталась в том же состоянии, в каком он застал ее утром. Только дверь в коридор была притворена, а на стуле висел халат, утренняя одежда Октава. Дверь в соседнюю комнату была открыта: наверное, Октав вышел в нее по какой-то мимолетной надобности.

Клоули спросил себя, какой импульс заставил его вернуться на это место. Конечно, он отыскал здесь чрезвычайно важные для него вещи, судьба которых беспокоила его. Прежде всего это, конечно, собрание рукописей на пергаментных листах, относящихся к периоду, по-видимому, средневековья. Несколько других предметов, похоже, были из той же эпохи.

Клоули искал конкретные вещи, которые могли бы помочь ему решить стоящую перед ним проблему.

Как и раньше, он и теперь был убежден: эта комната стала центром широкой сети информации, своего рода ключом к решению всей проблемы жизни мира. Но Клоули не имел ни малейшего представления, как применить имеющийся у него ключ.

Вот это уже особая проблема, возникшая только что, всего несколько часов назад, но все же данная проблема существовала и действовала ему на нервы.

Клоули с явным беспокойством достал из кармана листок, который недавно нашел на письменном столе Торна в их общем кабинете. Это оказалась короткая записка, правда, никто не видел, как и когда она попала на стол Торна.

«Появилось дело наивысшей важности. Я должен привести в порядок все сам. Огложи все другие дела до моего возвращения. Торн».

Без сомнения, это почерк Торна. Но у Клоули все же появились сомнения; Торн, возможно, написал данные строчки под каким-то чужим влиянием. Сама записка была не более чем просьбой об отсрочке.

Но, однако, это очень похоже на Торна — он всегда сам брался за дело, если в тот момент не видел другого выхода.

Конечно, для Клоули было самым простым последовать указаниям записки и оставить все как есть, но он уже начал большую поисковую операцию и даже обратился в соответствующие органы и службы.

Клоули побарабанил пальцем по крышке стола.

Научные исследования?

Но исчезновение Торна и решение Всемирного Комитета связало Клоули руки, он вряд ли мог что-либо предпринять в этой области. Кроме того, он уже пришел к убеждению, что всплывшая тема научных исследований стала слишком затяжной, чтобы при данных обстоятельствах привести к каким-то приемлемым результатам.

Всемирный Комитет?

Но как же Клоули убедить участников Комитета, даже если, несмотря на все красноречие, ему не удалось это сделать в прошедшую ночь?

Его собственные мысли? Но как, используя их, перейти в наступление?

Клоули все более убеждался: существуют какие-то темные пути, ведущие из подсознания в чужой мир; один из этих путей мог бы привести его к двойному существованию, о котором он инстинктивно догадывался. Если Клоули удастся сконцентрировать свои мысли на одном из таких пунктов, он сможет попасть на один из этих темных путей.

Всплывшие в его сознании дороги в чужой мир начинались, наверное, в каких-то неизвестных точках его мозга… Если Торн действительно попал в тот самый мир, то Клоули нужно следовать за другом той же дорогой.

Но, приняв такое решение, Клоули не приблизится к решению всей проблемы, ибо такой шаг в неизвестное, возможно, самый последний выход.

Для разрешения проблемы нужны факты, именно они дадут основания приняться за дело.

Стук пальцев по столу затих.

Может быть, комната действует ему на нервы? Комната, в которой, видимо, была цепь, связывающая прошлое с будущим, а сама остающаяся во вневременье.

Теперь здесь нет Октава: может быть, именно он мог бы указать ему верный путь.

Ведь проблема проста: где-то возникла угроза Земле.

Но когда Клоули установит такое место?

Клоули склонился над письменным столом, включив видеоприбор. Его взгляд скользил по отделам Голубого Лорена, по бесконечным коридорам этого гигантского здания. На экране появились центры развлечения и отдыха, где люди самыми разнообразными способами проводили время. Там имелось и школьное отделение с учебными кабинетами для детей, были гигантские цеха с их мощным оборудованием. Виднелись гигантские кухни, где деловито сновали повара и поварихи. Были и игровые залы — там всегда царил радостный смех.

Перед взором вырисовывались атрибуты свободной, счастливой жизни. Да, это был богатый счастливый мир, в котором люди ничего не подозревали о бездне, зияющей перед ним.

Люди жили в свое удовольствие, не заботясь ни о чем другом.

Танец на вулкане…

Лицо Клоули дрогнуло. Он вдруг представил себя тем самым старым божеством, что взирает с олимпийских высот на гибнущий мир.

Если бы он мог встряхнуть этих беззаботных людей и раскрыть им глаза на угрожавшую опасность!

Ему вспомнились слова Октава:

— Вооружен этот мир для того, чтобы не оказаться беззащитной жертвой в руках охотников. Ты должен указать им любую причину, поставить их перед фактом опасности, например Марс.