Песок вокруг домика покрывала белая пена бурлящей воды. Вода подошла к террасе, когда глаза всех были обращены к вертолету, а рев машины заглушал шум подступающих волн.

— Но… — возмущенно начал Брехт.

— Это не прилив, а цунами! — закричал Хантер. — Волны, вызванные подводным землетрясением!

Брехт стукнул себя по лбу.

Шипя и волоча за собой камни, вода начала отступать, оставляя перед собой заплатки белой пены.

Однако уже через несколько минут Пол закричал:

— Вода подходит! Немедленно заводите мотор!

Хиксоны уже поместились на переднем сиденье. Двигатель затарахтел и заглох, только тихо выл стартер. Хантер, Додд, Брехт и Макхит спрыгнули на песок, встали по бокам фургончика и начали его толкать. Рама Джоан потянула Анну с террасы и впихнула в машину. Когда та захотела выйти, она ударила девочку по щеке.

— Сиди здесь и крепко держись! — грозно приказала она.

Ванда тоже хотела сесть рядом с Анной, но Войтович с силой удержал ее.

— На этот раз не выйдет, толстушка! — закричал он.

Пол поднял откинутый задний борт, пытаясь его закрыть.

Двигатель наконец заработал. Войтович оттолкнул Ванду, и они вместе с Полом подняли задний борт и упали на террасу, когда машина немного продвинулась вперед. Задние колеса пищали, буксуя в мокром песке. Мужчины снова подтолкнули, но остановились — еще один толчок, и неожиданно фургончик поехал, раскачивая открытым бортом, освещая габаритными огнями догоняющую его покрытую инеем пены волну.

Вторая волна была такой высокой, что залила край террасы, которая слегка задрожала, а из щелей в полу, словно фонтан, брызнула вода. Когда волна отступила, Пол схватил Марго, и они побежали по скользким доскам. Девушка судорожно прижимала к себе Мяу. Пол остановился на краю террасы и посмотрел вниз, а потом на находящихся на песке мужчин, которых волна сбила с ног.

— Бежим! Быстро, быстро! Пока не пришла третья волна! — завопил он и вместе с Марго прыгнул с террасы. Другие последовали его примеру, пытаясь догнать фургончик.

Араб, Пепе и Большой ожидали, что целый табун одетых в темно-синие мундиры полицейских побежит за ними на станцию, поэтому они тут же спрятались в туалете. Араб вытащил самокрутки и держал их над раковиной, готовый немедленно выбросить их при первых звуках, приближающихся к их укрытию. Большой должен был в этом случае слить воду. Пепе стоял в стороне и изображал собой совершенно случайного посетителя. Все это было не очень умно, но надо отдать должное наркоманам, действовали они просто инстинктивно.

Однако никто не подходил к ним, не было слышно ни топота ног, ни криков полицейских. Здесь вокруг царила полная тишина. Через несколько минут они вышли из туалета.

Пустая станция напоминала дом с привидениями, поэтому они некоторое время чувствовали себя очень неуверенно. Пепе вскоре освоился и попытался вытащить из автомата плитку шоколада. Это не удалось, тогда он со всей силой треснул по автомату кулаком, но тут же присел от испуга, услышав гулкое эхо шума в пустом огромном помещении станции. Братья сели в последний вагон и перешли по нему в электровоз. Там Араб начал манипулировать какими-то рычагами. Двери начали закрываться, поэтому он мгновенно вернул последний тронутый им тумблер в исходное положение. Но занятие это настолько захватило его, что он не удержался и потрогал еще один, ворчание двигателя усилилось, поезд задрожал — Араб быстро передвинул рычаг на прежнее место.

— Лучше этого не трогать! — сказал он и нервно рассмеялся.

Они смотрели через переднюю дверь в глубь черного двойного туннеля, ожидая, когда по второму пути пройдет поезд, но ничего не было видно.

Чем дольше находились они на пустой станции, тем больше казалось им, что это их собственный, частный мир. Чувствуя себя его хозяевами, они закурили по самокрутке. Стоя в кабине машинистов, они жадно затягивались.

— Ты, Большой, как считаешь, что здесь происходит? — наконец спросил Араб.

Большой наморщил лоб и через мгновение сказал:

— Русские подводные лодки вынырнули у парка Баттерси. Русские победили легавых в битве на площади Юнион-сквер и те отступают на север, непрестанно отбивая атаки наседающего врага. Но русские продолжают продвигаться вперед. Мой дневной приказ: — Солдаты, прятаться! Мы ни о чем не знаем!

Араб кивнул.

— А ты, Пепе? — спросил он.

— Это огненный шар! Это он показался в Баттерси, а потом по улицам проплыл в центр города. Люди думают, что это ядовитые газы и убегают на крыши домов, но это не так. Это хороший дым, сладкая маковая смесь. Но все от нее могут задохнуться, все, кроме нас. Они должны бояться дышать, а мы — нет!..

Внезапно они почувствовали легкое дуновение воздуха из туннеля. Он нес характерный для железной дороги запах металла, сухой пыли, немытых тел и даже электрических разрядов.

— Ну, Араб, ведь это же ты начал. Давай, твоя очередь, — произнес Пепе.

— Хорошо, мне уже все ясно, — кивнул Араб. — Уровень воды в реке повысился, вы сами видели. И продолжает повышаться. Вода заливает Баттерси, выходит из берегов и идет на север. Потоп, как при Ное. Они приказывают людям выйти на крыши, иначе они превратятся в соляные столбы. Покинуть подвалы и станции метро. Легавые смываются. Пожарники ждут со шлангами, но ведь с водой они не умеют бороться, поэтому тоже смываются! А воды все больше…

— Неплохо, — с убеждением заявил Большой. — Совершенно правдоподобно.

Поток воздуха стал сильнее, а вместе с ним усилился и смрад, несущийся из туннеля. Вместе с ним пришел какой-то незнакомый запах.

Внезапно в глубине туннеля они заметили голубое сверкание.

— Поезд подходив — воскликнул Пепе.

И снова голубое сверкание. Потом еще и еще. Ветер становился все сильнее. Три наркомана узнали незнакомый запах — это был запах воды. До них донесся все нарастающий рев.

— Темный поезд мчится по обоим путям! — крикнул Араб.

Голубые молнии все приближались, становясь более яркими. Соленый сильный ветер перерос в настоящий вихрь. Рев усиливался. Казалось, рычала тысяча львов.

Внезапно в обоих туннелях они увидели пенящуюся, темную от грязи волну, увенчанную голубым сверканием.

Но уже через мгновение в них ударил поток заряженной электричеством соленой воды.

Салли и Джейк ели яичницу с серебряного блюда, закусывая черной икрой, которую черпали ложкой из хрустальной миски, поставленной среди кубиков льда.

— Вот мы и забрались высоко-высоко, — сказала Салли, выглядывая в окно, — видно только Эмпайр Стейт Билдинг, башню радио и здание Крайслера… а вот далекая точка, это Уолдорф Астория, а?

— Я насчитал сорок этажей, прежде чем мы сели в личный лифт Хассельтайна, — ответил парень, намазывая на ломоть хлеба густой слой черной икры.

Салли взяла чашку кофе, подошла к высоким хромированным перилам и сильно перегнулась вперед.

— О боже! — закричала она. — Люди выглядят отсюда словно муравьи. Бегут. Интересно, почему? Джейк, когда-то я тебя спрашивала, для чего служат гидранты в зданиях — помнишь? Я думала, что с их помощью тушат пожары автомобилей или сдерживают бунтующие толпы рабочих с предприятий по производству одежды.

— Нет, с их помощью по утрам моют улицы, — объяснил Джейк.

Он налил себе кофе из высокого продолговатого кувшина.

Девушка кивнула.

— Я тоже согласна с этим. Раньше я еще сомневалась. Но сейчас — нет. Внизу как раз моют улицы.

— Что? Улицы обычно моют в четыре часа утра. А сейчас уже восемь!!!

Взгляд Джейка становился все более отсутствующим. Он пытался вспомнить свою идею о том, как заработать деньги, которая пришла ему в голову на Таймс-сквер.

— Может быть, — засмеялась Салли, — но улицы в воде. — Некоторое время она смотрела вниз.

— Джейк? — снова позвала она.

— Что? Дай мне сосредоточиться, Салли!

— Ты был прав. Вода идет не из гидрантов. Она вытекает из метро.

Джейк подпрыгнул в кресле и тут же стукнулся пятками об пол с такой силой, что невольно вскрикнул. Пол задрожал. Раздался мощный рев, здание накренилось, выпрямилось и снова накренилось. Замахав руками, Джейк ухватился наконец за перила, возле которых визжала от страха Салли. Чашка, которую она выпустила из рук, и куски штукатурки, осыпавшиеся со стен, перекатывались по полу.