- Завидуешь? - Зихку заметил мой взгляд и поднял голову. Я покачала головой.

   - Радуюсь за вас.

   - Никогда не думал, что скажу это рахуше, да ещё и не моего дома, но Эли, я обязан тебе. Жаль я не в силах решить твою проблему, но после ты можешь рассчитывать на любую мою помощь.

   Шаха заинтересованно подняла голову, она ведь не знает, что мои дни в этом мире сочтены.

   - Что будет после, меня заботит мало, главное остаться, а вот то, что Сан может убить меня, и скорей всего убьёт, не дав вернуться, волнует сильно, - вздохнула я.

   - Рини, мы это уже решили, я не дам Сану убить тебя, пока мы не удостоверимся, что ты не вернёшься, - грубо ответил мне Доргу. Я недовольно скривила губы, он ведь со своим другом разговаривал!

   - А можно что-нибудь сделать с этой танцовщицей? - ткнула я пальцем на маленькую сцену рядом с нашими диванами, где сейчас совершенно бездарно извивалась дамочка, решив переключить внимание мужчин.

   - А что тебе не нравится? Она хорошо танцует, - возмутился Зихку. Я фыркнула. - Можешь лучше?

   - Конечно!

   - Ты же устала, - произнёс Доргу, хотя глаза его говорили о том, что он не прочь полюбоваться на меня, вместо этой девицы.

   - Для того, чтобы порадовать твой взор, мар - нет, - ответила я, улыбаясь и уже предвкушая. Возможно напиток, а возможно табак начали действовать, организм в стрессе всегда быстрее отдаётся власти расслабления, и я хотела веселья и секса. Второе может подождать, а вот первое - нет. Но местные правила мне были не известны, так что я сидела рядом с Доргу и не высовывалась, но раз разговор пошёл таким образом, то я с удовольствием устрою зрелище похлеще крови на арене. В конце концов, отношения у нас так и не наладились до конца, и пусть Доргу уверял меня, что не пользовался услугами Дары уже давно и любит меня, но пока наша сексуальная жизнь не наладится, не поверю ни слову.

   Доргу забрал у меня из рук трубку, бокал и кивнул.

   - Порадуй.

   Я очень медленно поднялась, перешагнула ноги своего хозяина, задержавшись немного, и поднялась. Можно было бы, конечно, просто встать и выйти, но не так эффектно. Прогнала танцовщицу, но на сцену решила не вставать, я же не стриптизёрша, в самом деле! Я скорее чувствовала себя любимой женой какого-нибудь шейха, и танцевала только для него. И не важно, что зрителей у меня было много, мягко говоря, через некоторое время все в этом шатре смотрели на меня, я же не отрывала взгляд от Доргу, а потом и вовсе закрыла глаза, отдаваясь звукам музыки. Я не танцевала, кажется, целую вечность... уже и забыла как это, когда музыка сливается с твоим телом, как дышишь движениями...

   Сознание моё начало мутиться, горячительный напиток, выпитый в большом количестве, взял-таки надо мной верх. Кажется, я чувствовала руки Доргу на своих бёдрах, он решил посмотреть на меня с близкого расстояния, а после пыталась затащить к себе Шаху... но та отказывалась, говорила, что не умеет танцевать. Уже обрывками помню горячие поцелуи Доргу и его желание увести меня, но я желала продолжения банкета, а он угрожал, что возьмёт меня прямо у всех на глазах... Или это уже приснилось? Разноцветный туман окутал меня, а дурман сладкого дыма стёр границы.

    Глава 10

   Я приоткрыла один глаз и сморщилась от боли. М-м-м... так плохо мне ещё никогда не было - это факт. Даже после Осенних игр я могла хотя бы на ногах стоять, а сейчас... сейчас я себя и человеком-то не ощущала. Причём головная боль, жуткая горечь во рту и сухость ещё полбеды, а вот то, что всё тело ломило, словно от побоев было скверным признаком. Неужели я в пьяном угаре с кем-то подралась? Да быть такого не может!

   Прислушалась к своим органам чувств, но новой информации не получила, мне было хреново... очень. Но потом я услышала голос. Тихий, спокойный, он что-то рассказывал. Я попробовала сконцентрироваться на нём, пробраться сквозь толщу боли и слабости, разобрать слова. Кто это? О чём он говорит?

   -- Штаны коту не полагаются, мессир, -- с большим достоинством отвечал кот, -- уж не прикажете ли вы мне надеть и сапоги? Кот в сапогах бывает только в сказках, мессир. Но видели ли вы когда-либо кого-нибудь на балу без галстуха? Я не намерен оказаться в комическом положении и рисковать тем, что меня вытолкают в шею! Каждый украшает себя, чем может. Считайте, что сказанное относится и к биноклю, мессир!

   -- Но усы?..

   -- Не понимаю, -- сухо возражал кот, -- почему, бреясь сегодня, Азазелло и Коровьев могли посыпать себя белой пудрой, и чем она лучше золотой? Я напудрил усы, вот и все! Другой разговор был бы, если б я побрился! Бритый кот -- это действительно уж безобразие, тысячу раз согласен признать это. Но вообще, -- тут голос кота обидчиво дрогнул, -- я вижу, что ко мне применяют кое-какие придирки, и вижу, что передо мною стоит серьёзная проблема -- быть ли мне вообще на балу? Что вы скажете мне на это, мессир?

   И кот от обиды так раздулся, что казалось, ещё секунда, и он лопнет.

   От изумления я перестала дышать. "Мастер и Маргарита". Кто-то читал мою любимую книгу, а я не могла даже посмотреть кто!

   Хотя стоп, я ведь уже попыталась открыть глаза, но сильная резь помешала мне. Да плевать на неё, я должна узнать, что происходит и решительно распахнула веки. Ну распахнула сильно сказано, такое ощущение, что они и уже были приоткрыты, а я всего лишь воспользовалась своим зрением, но вот то, что я увидела мне не понравилось. Больничная палата. Я вернулась.

   Нет! Нет, нет... этого не может быть, не так быстро... месяц же ещё не прошёл!

   Стоп. Главное успокоиться! Судя по тому, что я не могу самостоятельно даже моргнуть, значит - не вернулась, а просто посетила своё бренное тело в другом мире, занятое ведьмой. А голос... это голос Артёма. Я его не видела, взгляд Тахи был устремлён в окно, где шёл дождь, но то, что брат был рядом - уже очевидно.

   Судя по всему после моего последнего посещения, когда Таха увидела меня в зеркале и назвала моё имя, доктор решил, что настоящая я возвращаюсь. Что у меня раздвоение личности и попросил Артёма окружить меня любимыми вещами, чтобы разбудить вторую личность. Да, точно, моя любимая пахлава, на подоконнике я видела своих керамических котят, с которыми не расставалась с детства, рядом толстый фотоальбом, судя по корешку о моих похождениях в пещеры и, кажется, погружения в Египте, точно не помню, и сейчас Тёма сидел рядом и читал мою любимую книгу.

   Горло больно сжалось. Я уже и забыла, что любила этот мир, любила брата, свою жизнь...

   - Когда же ты закроешь рот, - гневно прорычала Таха.

   "Заткнись и дай послушать" - тут же ответила я.

   - Элина! - заверещала ведьма и начала извиваться как змея, но её руки были скованны смирительной рубахой. Поэтому всё так болит? Или от лекарств? Таха буйный пациент.

   - Грязная лоши, вон из моей головы!

   "С удовольствием, но не знаю как" - не совсем искренне ответила я. Мне хотя и неприятно было видеть столь плачевное состояние родного тела, но и ностальгия по миру брала своё.

   "Посмотри на Артёма, пожалуйста"

   - Посмотреть? А может ему глотку вырвать? - шипела Таха и перевела взгляд на изумлённого Артёма. Он отложил книгу и взирал на меня широко распахнутыми глазами.

   "Да успокойся, - возмутилась я. - Ты же посещаешь меня, и довольно часто, так что заткнись и дай посмотреть на брата".

   - Элина, ты поплатишься за свою дерзость, - снова завизжала Таха словно укушенная. Зарычала и посмотрела на открывающуюся дверь. В палату вошёл уже знакомый мне доктор.

   - Элина, добрый вечер, - улыбнулся он.

   "Добрый вечер" - поздоровалась я и вызвала новую волну истерики у Тахи.

   - Не смей разговаривать с ним! Не смей, Элина!

   Доктор расплылся в улыбке.

   "Тебе тяжело сказать нормальное слово? - возмутилась я. - Ты действительно больная, это понятно, но то, что такая дура не ожидала! Он ведь сейчас посмотрит на твою истерику и снова вколет успокоительное! Тебе нравится жить под наркотиками?"