-   Понятно... я буду молчать, обещаю. А ему правда 160 лет?

-   Да, - Генрих снова улыбнулся. - Неплохо сохранился старичок, а? Во время гражданской войны в Америке он закрыл меня своим телом, не зная, что мне попадание пули ничем не грозит, а я, чтобы спасти героя, сделал его вампиром и своим помощником. С тех пор мы неразлучны.

-   Он тоже может сделать человека вампиром?

   Холлисток вдруг посерьезнел:

-   Вам этого так хочется?

-   А что мне терять? Да и вы сами говорили, что я ваш человек.

   Холлисток покачал головой:

-   Время для этого еще не пришло. Я бы хотел, чтобы пока вы оставались обычным человеком и немножко поработали на меня, а потом мы вернемся к этому разговору. Что касается Масси, то он, как и любой вампир, может произвести человека в вампира, но он будет несовершенен. Это будет обычный вурдалак, такой, как их и представляют.

-   То есть, бояться дневного света, спать в гробу, не отражаться в зеркале, да?

-   Именно так.

-   Я так не хочу.

-   Вот поэтому и не торопитесь. Вы мне нравитесь, Бланш, и я не забуду о вашей просьбе, но не сейчас.

-   Хорошо. Какой у нас план на сегодня?

-   А где Масси?

-   Еще в кровати лежит.

-   У нас полный холодильник продуктов. Вообще-то это его обязанность, но раз уж вы здесь, то не приготовите-ка пока что завтрак? А потом мы проведем небольшой ритуал — перед сегодняшним вечером мне нужно повидать друга.

-   Да, конечно, с удовольствием. Только у меня есть еще один вопрос.

   Холлисток пожал плечами:

-   Пожалуйста!

-   Скажите, как мне вас лучше называть?

-   Вам имя Генрих нравится?

-   Очень.

     Он вновь улыбнулся:

-   Вот так и называйте!

   Когда Масси вышел из комнаты, завтрак был почти готов. Следуя пожеланиям Холлистока, продолжавшего заниматься просматриванием сайтов в интернете, Бланш приготовила шикарную яичницу с беконом, пожарила несколько стейков и заварила крепкий черный чай. Не задавая лишних вопросов, Масси, хорошо знавший своего господина, помог Бланш расставить тарелки и приборы к ним, после чего вся компания приступила к еде.

   В столовой работал телевизор и за просмотром утреннего шоу на «France 2», к которому Генрих иногда давал насмешливые комментарии, время завтрака пролетело незаметно. Ему, как и Масси, пришлись весьма по вкусу кулинарные таланты Бланш, а она, заслуженно получив немало лестных слов в свой адрес, чувствовала себя все более и более уверенно в этой весьма непростой компании.

-   Все просто восхитительно! - сказал Холлисток. Поставив допитую чашку на стол, он встал и, подойдя к Бланш, галантно поцеловал ей руку.  - Из тех продуктов, что у нас есть, право, невозможно приготовить что-то более вкусное. В нашей холостяцкой жизни не так и часто появляются женщины, которые делают завтраки двум вампирам, а если и появляются, то у вас это получается лучше всех. Сегодня вам некогда будет заниматься кухней, но что касается завтрашнего дня — я предпочту вашу пищу любой ресторанной!

-   Спасибо, - Бланш даже покраснела. - Я с удовольствием сделаю вам что-нибудь, мне это не трудно. А что же, вы никогда не допускаете женщин к себе надолго?

-   Иногда допускаю, - Генрих улыбнулся. - Одна из них была довольно долго с нами, но беременность вынудила ее покинуть физический мир. Рождение моего ребенка должно произойти в потустороннем мире, это осознанная необходимость.

-   Ого! Вы скоро станете отцом?

-   Не так и скоро, - ответил Генрих, переводя взгляд на Масси, только что принявшегося за чай. - Время - субстанция неоднородная, и здесь пройдет около полусотни лет, прежде чем в потустороннем мире Анна разрешится от бремени. Ладно, хватит об этом! Масси, заканчивай завтрак и мы ждем тебя в кабинете! Пойдемте со мной, Бланш!

      Бланш, впервые появившаяся в квартире лишь прошлым вечером, конечно, еще не видела всех комнат, и кабинет Холлистока произвел на нее поистине неизгладимое впечатление. Конечно, как человек, знакомый с магией и магическими обрядами, она понимала предназначение этого помещения, но все же цветовая палитра ее поразила точно так же, как и всех остальных, кому доводилось здесь бывать. Через плотные шторы внутрь не проникал ни один луч света, а в электрическом освещении сочетание черного и красного цветов смотрелось столь загадочно и торжественно, что все мирские мысли исчезали сами собой.

-   Оденьте, пожалуйста, вот это, мадемуазель, - сказал Холлисток, доставая из шкафа темный балахон.

-   На голое тело?

-  Конечно, вы же знаете.

   Бланш, бывшая в спортивных штанах и короткой футболке, послушно скинула с себя всю одежду и облачилась в поданное ей платье.

  -    Посмотрев на нее, Холлисток удовлетворенно кивнул:

-   Теперь возьмите стул и садитесь вон в тот угол.

   Когда она выполнила его указание, он вытащил из того же шкафа маленький раскладной столик и поставил его прямо перед ней. Затем достал черный саквояж и на столе появились три блестящих бокала, кинжал и толстая книга в черном кожаном переплете.

-   Как интересно! - Бланш с интересом следила за его приготовлениями. - Что мы будем делать?

-   Волнуетесь? - Холлисток улыбнулся. - Не волнуйтесь, больно не будет!

   В этот момент в комнату вошел Масси.

-   Готов? - спросил у него Холлисток.

-   Вы к Эверту?

-   Угадал.

-   Готов, босс. А как ты? - Масси выразительно посмотрел на Бланш. - О, уже переоделась!

   Та пожала плечами:

-   Вот, сижу.

-   Я буду сидеть прямо напротив тебя и держать за руку. Смотри мне прямо в глаза.

-   Сейчас я налью в бокалы по глотку вина, - сказал Холлисток, доставая из своего бездонного шкафа толстую глиняную бутыль. - Вы выпьете, а затем, поймав взгляд друг друга, станете повторять те слова, которые я буду произносить громко и отчетливо. Я встану сзади вас, Бланш, и положу руки вам на плечи. Сначала будет горячо, затем холодно, но вы не бойтесь - это всего лишь на несколько секунд. Понятно? Только прошу вас, не двигайтесь. Я редко провожу подобные ритуалы с обычными людьми, а уж тем более, с неспящими, но и эффект от такой работы во многом превосходит обычный.

-   Значит, я нужна вам как проводник? - спросила Бланш.

-   Да, ваша энергия, соединенная с энергией Масси, позволит мне перейти в мир теней без длительной подготовки. Обычно для этого требуется кровь, но когда человек отдает свою энергию сам, то это вполне адекватная замена.

-   Хорошо, я готова, Генрих.

   Услышав, как она назвала его по имени, Масси с удивлением глянул на них, но затем, поймав взгляд Холлистока, повернулся к столу и взял наполненные бокалы.

-   Неужели золото?! - спросила Бланш, рассматривая затейливый узор, окаймляющий верхнюю часть бокала.

-   Конечно. Им более двух тысяч лет и когда-то эта веселая троица принадлежала Марку Косуцию Филону, одному из богатейших римских патрициев.

-   Ого, а как они попали к вам?

-   Мне подарил эти сосуды один древний вампир, передал, так сказать, по наследству. Ну что же, давайте выпьем из них вина и начнем ритуал. Слушайте Масси, он вам подскажет, что делать.

     Генрих торжественно поднял свой бокал вверх, а затем, не чокаясь, залпом осушил его, сделав один большой глоток. Передав бокал Масси, он встал позади Бланш и, взяв в одну руку кинжал, а в другую раскрытую книгу, скомандовал:

-   Свет!

-   Да, босс! - Масси хлопнул в ладоши и тотчас комната погрузилась в темноту.

-   Я тебя не вижу, - сказала Бланш, тщетно пытаясь разглядеть его напротив себя.

-   Сейчас, - ответил он, а затем послышался звук чиркающей спички и комната осветилась огнем маленькой свечи, также извлеченной из черного саквояжа. - Теперь видишь?

-   Да.

-   Давай мне свои руки и смотри прямо в глаза.

-   Смотрю.

   Убедившись, что последние приготовления завершены, Холлисток опустил глаза на свою книгу и начал читать. Сначала слышалось лишь невнятное бормотание, но затем оно стало громче и постепенно в нем стали появляться очертания слов, произносимых на неизвестном и очень сложном языке. Несколько раз Бланш слышала сочетание «нуора этра безанадоза» и « ману кадинас ду оме», но все остальное представлялось ей сплошной тарабарщиной. Глаза Масси, в которые она смотрела, буквально впивались в нее и вскоре она уже не могла отвести от них своего взгляда, постепенно проваливаясь в них как в засасывающую воронку. Ее тело, несмотря на то, что органы чувств работали нормально, сделалось словно парализованным, но это ощущение полной беспомощности было столь приятно, что Бланш и не думала бояться. Ей казалось, что постепенно она растворяется в пространстве, становится легкой и воздушной, лишенной всех тягот и забот. Голос Холлистока, выйдя на определенный уровень, теперь звучал даже успокаивающе, но в тот момент, когда она поняла, что засыпает, он с глухим звуком захлопнул свою книгу и, несколько раз широко взмахнув кинжалом, отчетливо произнес: