С этим было трудно спорить. Меня восхищала атака маленькой темноволосой леди.

— Не все ли тебе равно?

— Нет, Ренн, — сказала она очень серьезно, почти с мольбой в голосе. — Я знаю, что ты хочешь. Думаешь — стоит достать клад, и ты станешь свободным, начнешь новую жизнь. Сильно в этом сомневаюсь.

— Что дальше?

— По-моему, ты наденешь на себя кандалы, закуешь свое сердце цепями, — она говорила с такой горечью, в ее глазах было столько боли, что я был потрясен.

— Дорогая, что это? Проповедь о семи смертных грехах?

Она сверкнула глазами:

— Да, если тебе так хочется. Посмотри на себя, и ты поймешь — это то, чего я боюсь и что ненавижу.

— Что? Деньги? Ради чего мы гнем спину?

— Нет, Ренн, не деньги, а жажда денег. Ужасное, извращенное чувство! Ужас и ненависть были в твоих глазах сегодня утром, когда ты смотрел на самолет, думая о Мэнни Маниксе.

Она задела меня за живое, неприятно кольнуло в сердце. Я рассердился:

— Жажда? Ненависть? Страх? Черт возьми, что ты об этом знаешь?

— Очень много, — просто ответила она. — Я прожила с ними двадцать лет. Мой отец — очень богатый человек, но он никогда не был счастлив.

Моя карта была бита. Раздражение погасло. Я ласково спросил.

— И это все?

Она смотрела на меня горящими глазами, гордо вздернув подбородок.

— Нет уж, нет! — я схватил ее, обнял и поцеловал. Ее губы горели желанием. Она прижалась, вздрогнув, крепко обхватила мою шею загорелыми руками.

Море неожиданно затихло. Погасли звезды. Если бы с неба свалилась луна, мы бы этого не заметили.

На следующее утро Джони отвез нас в Бауэн. С берега дул легкий ветерок. Джони правил лодкой бережно и очень ловко, искренне гордясь своей «Вэхайн». Это был туристический круиз по спокойному морю при ясной погоде. Город изнемогал от жары и полуденного зноя. Под ногами клубилась пыль. Мы вышли с пристани и отправились на главную улицу.

Джони пошел с пустыми канистрами в гараж, купить бензин. У Пэт были свои дела в магазинах. Я взял курс на почту, чтобы позвонить в Сидней Нино Феррари.

В то утро телефон работал значительно лучше, и уже через двадцать минут после заказа я услышал голос Нино.

— Нино, это я, Ренн Ландигэн.

— Неприятности? Так быстро? — в голосе было напряжение.

— Нет, Нино, еще нет, но могут быть позже. Лучше, если ты будешь задавать вопросы, а я отвечать. Мы нашли его.

— Его? Корабль? — голос сорвался в высокий писк. — На какой глубине?

— Восемнадцать метров.

— Он сильно зарос?

— Наполовину. Половина кормы.

— Кораллы или песок?

— Песок.

— Много?

— Очень много.

Я слышал, как в мозгу у Нино проворачивались шестеренки.

— Понял. Ты хочешь, чтобы я приехал?

— Да, как можно скорее. Захвати все, что тебе нужно. Я оплачу груз.

— Его немного. Если не справимся сами, придется организовать большую спасательную экспедицию. Ясно?

— Да. Можешь прилететь сюда сегодня вечером?

Нино на секунду задумался, фыркнул и поинтересовался:

— Куда это сюда?

— Бауэн. Вечерним рейсом из Сиднея. Хорошо?

Нино опять фыркнул:

— Тебе палец в рот не клади.

— Приходится стараться. Нам… могут помешать.

— Тогда я приеду подготовленным.

— Неплохая мысль. Мы встретим тебя в аэропорту, если опоздаешь, пошли телеграмму.

— Хорошо. Ариведерчи…

— До встречи. Не задерживайся.

Я повесил трубку и вышел из будки, случайно толкнув человека в белом тропическом костюме, прислонившегося по соседству к стене. Повернулся, чтобы извиниться и онемел.

— Отличная работа, — сказал Мэнни Маникс.

Мэнни сделал затяжку, выпустив мне в лицо дым. Достал еще одну сигару. Он улыбался одними губами, холодные глаза оценивающе глядели на меня со знакомым выражением лавочника. Он все еще стоял у будки в позе ленивого кота, наблюдающего за своей жертвой.

— Значит, нашел, командир? — ласково спросил он.

— Вот что, Мэнни…

— Хватит, командир, побереги силы! У меня к тебе деловое предложение. Ты нашел его, я видел это вчера с самолета. Сегодня ты звонишь другу в Сидней и просишь его приехать. Выписать чек?

— Выпиши, — тихо ответил я. — Выпиши себе чек и еще чего-нибудь. Если ты попытаешься мне помешать, я тебя убью.

— Ерунда! Почему ты не хочешь быть благоразумным. Мы бы могли поладить.

— Нет!

Мэнни безразлично пожал плечами:

— Хорошо! Покупаю: две тысячи наличными. Плюс все расходы. Хочешь верь, хочешь нет. Мы поменяемся местами. Ну как, командир, по рукам?

Краем глаза я увидел, что на ступеньках почты появился Джони Акимото. Он со стуком поставил канистры на пол. Я кивнул, Джони подошел и встал рядом.

— Посмотри на этого человека, — спокойно сказал я. — И запомни его лицо. Может быть, ты встретишь его еще раз. Его зовут Мэнни Маникс.

В темных глазах Джони промелькнула смертельная ненависть, как будто он увидел ядовитую гадину. Однако его спокойный бархатистый голос ничуть не изменился.

— Держись подальше, мистер Маникс. Это дело не про вас.

Мэнни слегка сдвинулся с места, выбросил на тротуар сигарету.

— А ты, черный, помолчи, — выпалил он и протянул руку, чтобы оттолкнуть его.

Джони поймал его кисть и сжал с такой силой, что у Маникса вылезли глаза из орбит, открылся рот, а на бледно-желтых щеках выступил пот.

— Я никогда не убивал людей, — чеканя каждое слово, сказал Акимото. — Кажется, вы будете первым.

Он разжал пальцы, рука Мэнни безжизненно опустилась вниз. Джони подхватил канистры, и мы пошли вниз, чтобы встретить Пэт Митчел. Она сразу же заметила наши озабоченные лица:

— Ренн! Джони! Что случилось?

Мы рассказали.

— Чем он может нам помешать?

— Многим, дорогая. У нас нет прав на водное пространство вокруг острова и на подводные спасательные работы, поскольку мы не зарегистрировали заявку. Он может сделать то, чем грозится — приплыть и заставить нас убраться.

— Силой?

— Да.

— Но ты же ничего не нарушаешь. Может, обратиться в полицию?

— По какому поводу? Мэнни то же ничего не нарушил. Мы станем посмешищем. Более того, запутаемся в судебной тяжбе, которая продлится неизвестно сколько времени. Веками судейские зарабатывали подобными делами на мелкие расходы. Понятно?

— Да, Ренн. — В ее голосе звучали печальные нотки. Я вспомнил о нашем вчерашнем разговоре.

— У тебя есть какие-нибудь соображения по этому поводу? — повернулся я к Джони.

— Только одно. Ваш друг прилетит сегодня вечером. Мы его встретим, вернемся на остров и начнем работать.

— А дальше?

— Поживем, увидим, Ренбосс! Поживем увидим…

Сонный тропический город раскалился от жары, нами владел страх и чувство подавленности. Мы пришли на пристань, отвязали лодку и возвратились на мирно покачивающуюся на волнах «Вэхайн».

Джони растянул на носу корабля тент. Мы легли, достали холодное пиво и бутерброды. За разговорами, курением, полудремой прошел день. Наступил душный вечер. Мы постоянно помнили о Мэнни Маниксе.

— Не понимаю, как он сумел так быстро нас найти, — сказала Пэт.

— Очень просто, — ответил Джони. — Он знает, что в Сиднее Ренбосс выиграл столько, что мог начать самостоятельные поиски. Знает об острове, ему неизвестно только его название. В аэропорту ему сообщили, что пассажир по фамилии Ландигэн улетел в Брисбейн. Отдел землевладения в Брисбейне за два шиллинга и шесть пенсов выдает ему дополнительную информацию — Ренни Ландигэн, эсквайр, снял в аренду остров на такой-то широте и такой-то долготе. Остальное — дело техники. У Ренбосса должна быть лодка, которая зарегистрирована в одном из ближайших портов. Он приезжает в Бауэн, заказывает в аэропорту самолет и начинает розыски. Нам не повезло, что он зашел на почту в тот самый момент, когда Ренбосс говорил по телефону.

— Действительно просто.