— Пока вы были внизу, снова прилетал самолет.

— Тот же?

— Да. Снова облетел вокруг острова два-три раза и вернулся домой.

— Проклятье!

Я вскочил с матраса, Нино Феррари уложил меня снова.

— Если хочешь продолжать поиски, оставайся на месте. Что случилось? Ты же знаешь, что этот Мэнни будет за тобой шпионить. Нет смысла откладывать работу из-за того, что ты психуешь.

Я неохотно лег на матрас, закипая от ненависти. Следующая фраза Джони подтвердила мои мысли.

— По-моему, на этот раз все гораздо серьезнее.

— Почему?

— Потому, что сегодня вместо лодки он увидел «Вэхайн» и понял, что мы начали работу. Ему нужно спешить, если он хочет захватить нас.

— Джони прав. Мэнни не будет долго ждать. Придется прибавить темп, — сказал я.

Нино красноречиво махнул рукой.

— А что мы можем? Сделать больше, чем запланировали? Нет. Зачем портить друг другу настроение? Сегодня осматриваем каюту, завтра — трюм. Будем работать, пока не появится Мэнни.

— А что мы будем делать, когда он появится?

— Думаю, нам придется поворочать мозгами, а не задницей, чтобы сильно его удивить. — Нино усмехнулся, закрыл глаза и больше не произнес ни одного слова.

Мы проверили давление в баллонах, опробовали регуляторы, и пока Пэт помогала нам одеваться, Джони привязал балласт к канату. Мы захватили его с собой на корабль и оставили в каюте. После того, как очистим сундук, его поднимет Джони. Пэт поцеловала меня в губы, я надел маску.

— Удачи, Ренн! Попытайся не расстраиваться.

— Не буду. Если внизу нет сокровищ, оно ждет меня наверху.

Мы сразу почувствовали резкий холод после двухчасового лежания на горячей палубе. Увидев знакомые очертания, спустились к двери, подтянув за собой канат.

Теперь я не испугался темноты, позабыв все свои страхи. Опустился с Нино на неровный пол и стал равномерно, ритмично разрывать песок. Глядя на мою работу, Нино удовлетворенно кивнул.

Попытайтесь закопать пустую керосиновую банку у себя в саду: вы удивитесь, какую большую яму вам придется выкопать. Попытайтесь избавиться от нее через полгода, и работа вырастет вдвое. Если заняться этим, когда льет дождь, через десять минут вы будете по колено в грязи. Представьте себе двух людей, которые занимаются этим под водой. Выгружают накопившийся за двести лет жидкий песок, выдергивают тину, вытаскивают кораллы… И вы поймете, что Нино не преувеличивал объем работы.

Я подкапывался под дно, Нино снимал верхний слой. Вокруг нас плавали частицы ила, они залепляли маски, вызывали раздражение. Минут через пятнадцать Нино толкнул меня и кивнул на сундук.

У меня упало сердце. Крышка была разбита, а сундук набит песком.

Охватывающие его латунные полосы были сломаны и изъедены коррозией, оставшиеся металлические гвозди покрыты кораллами и крошечными моллюсками. Они царапали наши руки, мы бросали их в сундук, перебирали жидкий песок в поисках золота, драгоценных камней и украшений.

Наконец мне попалось что-то твердое. Это оказалось изъеденная коррозией латунная пряжка. Нино раскопал сломанный ржавый нож. Когда он нашел вторую пряжку, то мрачно ухмыльнулся и дал знак остановиться. Его лицо говорило о том, что я уже сам понял.

Это был обычный сундук, где хранилась одежда, туфли с пряжками и нож. Прожорливые морские микроорганизмы истребили все за исключением ножа, пряжек от шляпы и туфель.

С минуту мы смотрели на нашу жалкую находку. Нино подал знак помочь ему, мы вытащили сундук и, вытряхнув его содержимое на песок, нашли всего-навсего изъязвленную металлическую ручку с куском фарфора на одном конце.

Раздался выстрел. Мы бросили сундук в угол и увидели, как он медленно упал среди водорослей. Сжимая в руках наши детские находки, мы не спеша стали подниматься наверх.

Мы сидели с Пэт на крышке люка. Джони управлял судном. Корабль двигался через канал в лагуну. Спокойный, как кот, Нино спал на одной из коек. Я взял Пэт за руку, она положила свою темноволосую голову мне на плечо.

— Устал, Ренн?

— Да, дорогая, устал. Нино был абсолютно прав, это изматывающая работа.

— Ты разочарован?

— Да. Это глупо и дико, но не надо меня успокаивать. Я — новичок, мне нужно учиться терпению. Вот и все.

— Нино говорит, что завтра вы начнете обыскивать трюм?

— Точно.

— Это трудно?

— Не труднее, чем осматривать каюту. Только площадь гораздо больше, а значит, соответственно и песка.

— Безрадостная картина?

— Нет. Дело случая.

Она на секунду замолчала.

— Ренн, я все время думала…

— О чем?

— О монетах среди рифов. Может быть, кому-нибудь удалось добраться до берега?

— И прихватить сундуки с сокровищами?

— Да.

— Дорогая, — терпеливо объяснил я, — мы уже это обсуждали, ты слышала, что сказал Джони? Повторяю, я осмотрел весь остров и не нашел никаких следов.

— Здесь нет пещер?

— Ни одной, только несколько ям и выступов среди скал. Они или слишком малы, или находятся чересчур высоко. На восточном мысе есть узкая расщелина, однажды мы с Джанет заглянули туда. Грязь, сырость и такая отвратительная вонь, что мы не решились войти. Больше ничего похожего…

Она вздохнула и печально ухмыльнулась.

— Хорошо, хватит о моей отличной теории. Значит, все зависит от вас с Нино?

— Да.

Джони выключил двигатель, корабль заскользил по воде и остановился.

Я встал, прошел вперед, приготовился бросить якорь. Пэт пошла за мной.

— Ренн?

— Да.

— Джони чем-то обеспокоен?

— Ты знаешь чем?

— Нет, но он хочет поговорить с тобой сегодня вечером, после ужина. С глазу на глаз.

Я сбросил якорь, «Вэхайн» остановилась, развернувшись кормой по течению. Первый день закончился.

На ласковом небе заблестели звезды. Нино присел у костра, осторожно вынул шланг из акваланга, тихо напевая что-то под нос. Пэт ушла в палатку, делать очередную запись, благодаря которой моя загорелая девочка станет доктором наук. На освещенном брезенте вырисовывалась ее тень. Джони собирался на «Вэхайн» спать. Я пошел проводить его.

Когда мы ушли достаточно далеко от лагеря, он сказал:

— Ренбосс, я боюсь.

— Чего?

— Что-то должно случиться.

— Мы всегда это знали, что же здесь нового?

— Да, Ренбосс, но… — он запнулся, подбирая слова, — что я могу сказать? Вспоминаю времена, когда нырял за губками. Прошел слух, некто нашел хорошее место и тихо его обрабатывает. Когда этот человек заходил в бар, за ним наблюдали жадными глазами, прикидывали его силу, отвагу и отношение к нему команды. Если он был сильным и его любила команда, к нему подлизывались, угощали выпивкой, пытаясь выведать место. Но если это был трус, слабак или его не любила команда, в кабачке начинали перешептываться. Потом затевалась драка. Моряки вынимали ножи и дрались как звери… Этот Мэнни — настоящий зверь. Он поступил именно так.

Я мрачно кивнул, Джони сказал правду. Мэнни Маникс — зверь. Но еще он был бизнесменом, и там, где дело касалось денег, не упускал своего случая. Он вмешается только тогда, когда соберет достаточно сил. Если ваши карманы набиты деньгами, на севере вы найдете много желающих, не брезгающих никакими заработками. Джони взволнованно наблюдал за мной.

— Согласны, Ренбосс?

— Да, Джони.

— Что вы собираетесь делать?

— Что ты от меня хочешь?

Он долго обдумывал вопрос прежде чем ответить:

— Мы должны остаться и бороться. Но среди нас девушка…

Я понял его. Пэт окажется в середине свалки, когда на нас кинутся эти звери и начнут рвать зубами. Что делать? Не позавидуешь любой девушке в таком положении, но это была моя любимая. Я видел только один выход.

— Хорошо, Джони. Утром отошлем ее назад. Если погода будет хорошей, она доберется сама. Не обязательно уезжать на берег, Пэт может подождать, пока все уляжется на одном из островов.

Джони Акимото выпрямился. С его плеч свалился тяжелый груз. Он улыбнулся и пожал мне руку.