На о-ве Борнео в некоторых племенах девушек держали в заточении около семи лет в тесных клетушках, которые были приподняты над землей и не имели доступа солнечного света. Индейцы Северной Америки помещали девушек в крошечные клетки, наглухо закрытые от дневного света и пламени костра. Южноамериканские индейцы зашивали девушек, достигающих половой зрелости, в гамаки, не пропускавшие солнечного света, и подвешивали их над землей.

Аналогичные табу были распространены в Азии. В Индии, например, девушек, достигающих половой зрелости, на несколько дней запирали в темной комнате и не позволяли им смотреть на солнце. В Камбодже о девушках в период первой менструации говорили, что они «вступают в тень». В течение ста дней их держали в постели под покровом москитной сетки.

Среди зулусов и других народностей Южной Африки распространен такой обычай: как только у девушки впервые начинаются месячные, она должна прятаться в камышах у ближайшей реки, чтобы не попадаться на глаза мужчинам. Голову ей надлежит тщательно закутывать в одеяло, чтобы на нее не попадали лучи солнца. С наступлением темноты ее запирают в темной хижине, где запрещается разводить огонь. Пол хижины тщательно устилается листьями, дабы ступни девушки не касались земли.

На о-ве Новая Ирландия, в южном уголке Тихого океана, девушек, достигших половой зрелости, запирали в маленьких клетушках, лишенных света и приподнятых над землей, сроком до пяти лет.

Великий римский натуралист Плиний в своей «Естественной истории» перечисляет опасности, якобы таящиеся в менструальной крови женщин. Этот перечень намного превосходит все когда-либо придуманное так называемыми дикарями. Согласно Плинию, прикосновение женщины в период менструации не только превращает вино в уксус и потравляет посевы, но из-за него тускнеет зеркало, ржавеет железо, тупятся ножи и острые предметы, у домашних животных бывают выкидыши и т. д.

Великий швейцарский врач Парацельс (полное имя Парацельса — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм), живший в XVI веке, завоевал бессмертие своим неоценимым вкладом в возрождение западной медицины. И это тот самый Парацельс, который был убежден, что дьявол создал блох, пауков и прочих насекомых из менструальной крови женщин!

От многих из этих предрассудков, словно от липкой паутины, наша цивилизация не может избавиться вплоть до сегодняшнего дня. Ведь верят же некоторые до сих пор, что в присутствии менструирующих женщин скисает молоко, портится пиво или вино! Многие женщины в этот период не дотрагиваются до цветов, опасаясь, как бы те не завяли от их прикосновения. И до сих пор многие женщины по-прежнему считают менструации «проклятьем».

Еще продолжает бытовать нелепый предрассудок, будто бы женщина в период менструации представляет опасность для больных, и поэтому ее не следует к ним подпускать. В некоторых больницах медицинским сестрам хирургических отделений в этот период не разрешают ухаживать за больными.

Проникая сквозь эпохи и континенты, страх человека перед запретной кровью был столь же велик, как и его вера в чудодейственную силу крови. Этот страх не только придал некоторые особенности обрядам и нашел свое отражение в этическом кодексе человека и его религиях, но и повлиял на общественную структуру общества, на всю историю человечества и попытки человека разумно осмыслить мир, в котором он жил.

Сейчас вряд ли удалось бы реально оценить степень отрицательного влияния этих темных представлений. Но независимо от нашей оценки и нашего суждения их трудно преуменьшить. В конце концов, человек находился во власти страха, невежества и всевозможных предрассудков неизмеримо дольше, чем под воздействием рациональной науки.

Для тех, кто верил, будто бы кровь семьи или племени обладала неповторимыми чудодейственными свойствами, вполне естественно было оберегать эту кровь с религиозной фанатичностью. И здесь мы сталкиваемся с истоками кровавой вражды, вины и мести. По обычаю, когда проливалась кровь, члены семьи жертвы обязаны были умиротворять дух крови актом мщения.

Обычно отомстить за пролитую кровь должен был ближайший родственник убитого. Согласно Моисееву кодексу (Второзаконие, гл. 19: 11–13), этот родственник величался «мстителем за кровь», а акт мщения освящался волею божьей. Родовая вражда и вендетта до сих пор встречаются всюду, где живет человек. Только в одной Сардинии она ежегодно уносит несколько сотен жизней.

Одним из свойств крови, которое вызывало всеобщее благоговение, была приписываемая ей способность изобличать преступников и вершить правосудие. Издревле, когда человек отнимал жизнь у ближнего, он должен был совершить сложнейшие ритуалы, чтобы уберечься от «мщения» крови, которую он пролил, ибо, по поверьям, вместе с кровью из жертвы вырывался ее дух. И этот дух преследовал убийцу, ходил за ним по пятам, навлекая на него безумие или смерть.

Издавна соблюдался обычай: любой человек, увидевший покойника — родственник ли, друг или посторонний, — должен был подойти к нему и дотронуться до него рукой, иначе призрак покойного будет преследовать его. За этим обычаем кроется еще более древний, прошедший века предрассудок: будто бы труп начнет кровоточить при приближении или прикосновении убийцы. Это суеверие сыграло известную роль в раскрытии таинственных убийств и долгое время оставалось частью британского уголовного законодательства. Находясь под влиянием этого мрачного суеверия, люди, подозреваемые в убийстве, иногда отказывались приближаться к трупу и тем самым выдавали себя. История английской юриспруденции, как мы увидим ниже, знает множество случаев раскрытия самых чудовищных преступлений, когда правосудие вершила кровь.

«Обвинительное» свойство крови получило божественную санкцию в Библии. Бог сказал Каину, убившему брата своего: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли» (Бытие, гл. 4: 10).

Даже такой передовой философ, как один из основоположников современной науки Фрэнсис Бэкон (XVII век), в своей книге «Sylvia Sylvarum» — своде накопленных в течение десяти веков человеческих познаний в области естественной истории — оставил следующее свидетельство:

«Широко распространено мнение, что, если к убитому подвести убийцу, раны на теле жертвы начинают кровоточить… Возможно, здесь имеет место чудо правосудия свыше, ибо бог всегда выводит преступников на чистую воду…»

Бэкон не высказался в безусловную поддержку этого поверья, однако он вынужден был с ним считаться. И здесь мы сталкиваемся с одним из примеров злой иронии, которыми столь богата история нашей цивилизации. Ошибка, заблуждение или элемент чистейшего суеверия, которые получили всеобщее признание и распространение, могут передаваться из поколения в поколение, не подвергаясь никаким сомнениям или же проверке. Каждое новое поколение принимает их как неоспоримые факты и таким образом еще более утверждает их в качестве истины, так что в конце концов никому и в голову не придет усомниться в них.

Возможно, Бэкон читал ранние исторические хроники, в которых рассказывалось о том, как у мертвого короля Генриха II полилась кровь из носа, едва только сын его Ричард — позднее известный как Ричард Львиное Сердце — приблизился к трупу. И хотя сам Ричард не убивал отца, он был участником заговора и косвенно причастен к его смерти. Так, по свидетельству хроник, труп отца начал кровоточить при приближении сына, что свидетельствовало о виновности последнего.

Столь же причудлива история Томаса, графа Ланкастерского, который был обезглавлен в Понтефрейте в 1332 году и причислен к лику святых в 1390 году. Томаса почитали как мученика и чудотворца. Верующие, совершавшие паломничество на его могилу, клялись, что из могилы якобы вытекала кровь — так Томас клеймил позором тех, кто жестоко и несправедливо отнял у него жизнь.

Вера в обвинительную силу крови была столь распространена, что не только в Европе и на Британских островах, но практически по всему свету ее принимали почти безоговорочно вплоть до самого недавнего времени. Она проникла также в народные предания, баллады и литературу.