Здесь он был лишь для того, чтобы проконтролировать, как Джессика Коран будет собирать для ФБР фактический материал на месте преступления. Отто собирался коренным образом реорганизовать работу команды психологического профиля, и Джессика в этих планах занимала центральное место. Баутин ничего не скрывал от девушки, четко объяснив ее задачу. Но ему не хотелось, чтобы она узнала о его чувствах, как бы ни были они спонтанны и непреднамеренны.

До сегодняшней ночи Джессика Коран работала в составе конвейера расследования, оставаясь в относительно удобной и безопасной позиции «второстепенного участника». Теперь же она возглавила свой собственный конвейер, который не остановится до тех пор, пока не будет раскрыто преступление. На этот раз ей придется самой восстановить всю картину. И она сделает это, она повернется к ней лицом.

Джессика уже не надеялась получить сложную аппаратуру для снятия отпечатков пальцев, обещанную ей Милуокским полицейским управлением. Она могла бы достичь хороших результатов с помощью системы ультрафиолетового отражения, способной увеличить освещенность места преступления в семьсот тысяч раз. Но ей пришлось довольствоваться тем, что она имела, а именно, светом фар полицейских машин, направленных на окна и дверь. Джессика старалась справиться со своей нелегкой задачей даже в таких условиях. Кроме того, на месте до нее побывало слишком много людей, и шансы снять отпечатки пальцев убийцы равнялись нулю. Она заметила, что кто-то уже успел собрать отрезанные части тела девушки, разбросанные по комнате, и сложить их на полу под висящим трупом. Не похоже, что это дело рук убийцы, скорее всего, постарался кто-то из полицейских, шокированных столь диким зрелищем.

И все же Джессика работала, используя лучшее приспособление, имеющееся у нее. Это была кисточка, носившая название «МАГНА». Кисточка представляла собой довольно оригинальное устройство, достаточно маленькое, чтобы носить его в нагрудном кармане. «МАГНА» позволяла обнаруживать отпечатки пальцев на всех видах материалов, даже на тех, которые не поддавались химической и тепловой обработке. Представители местных властей использовали для снятия отпечатков пальцев собственные приспособления, которые Джессике казались изобретениями каменного века.

Придется пробам со всех пятен, жидкостей и волокон, обнаруженных на месте преступления, подождать ее возвращения в Квонтико, где она сможет выяснить их состав, и только после того, как будут готовы результаты, возможно, что-то прояснится. Но для таких исследований потребуется время.

Полицейских охватило раздражение, им хотелось поскорее отвязать труп и закрыть этот дом смерти. Джессика понимала их. Это один из инстинктов, свойственных всем людям, стремление привести жертву в приличный вид, исправить все, что здесь было не так, как надо, по меньшей мере, придать истерзанному трупу более естественное состояние. Они хотели хоть чем-то помочь несчастной, а не измерять и считать ее раны и отщипывать кусочки тканей ее тела для анализов. Людям хотелось убрать куда-нибудь подальше это уродство.

Стремясь очистить комнату от духа смерти, они считали, что не только делают полезное дело, но и исполняют свой моральный долг.

Отец Джессики обсуждал с ней подобные случаи, он много раз был свидетелем таких поступков. Он считал эти порывы вполне естественными и хорошими, несмотря на тот вред, который причиняли, уничтожая улики и нарушая неприкосновенность места преступления. Они объяснялись желанием людей хоть как-то «смягчить» такое ужасное место. Когда к Отто поступило сообщение об этом преступлении, он запретил кому бы то ни было притрагиваться к трупу до их с Джессикой прибытия. И каким бы удивительным это ни казалось, но труп не трогали. И снова девушка подумала, что в этом им очень помог шериф Стоуэлл. Джессика понимала — она показалась этим людям черствой, может быть даже извращенной особой, потому что не разрешала так долго освободить труп от его безмолвного мучения и от столь дикого положения. Действия из самых лучших побуждений вызывали, как правило, бесчисленные проблемы, как случилось однажды после одной авиакатастрофы, когда пострадавших до прибытия специалистов по расследованию вытащили из-под обломков горящего Боинга-707 и разложили небольшими аккуратными рядами, создав тем самым кошмарные проблемы для экспертов и патологоанатомов.

Джессика выступала в роли медицинского эксперта той страшной авиакатастрофы самолета компании «Панам»[6], следующего рейсом 929. Это было ее первое дело, связанное с массовыми человеческими жертвами, и представляло для девушки огромную важность. Идентифицировать искалеченные и обугленные трупы, разыскать среди обломков их оторванные части тел в радиусе ста пятидесяти ярдов[7] являлось достаточно сложным для любого специалиста судебно-медицинской экспертизы. Джессика работала по вызову в Вашингтоне ассистентом патологоанатома, когда до нее дошло известие об этой авиакатастрофе. Подобные известия воспринимались как приглашения на дружескую вечеринку, поэтому через час после того, как объявили об авиакатастрофе, все дороги, ведущие к месту происшествия, заполнились машинами полицейских, журналистов и фоторепортеров, а также просто чрезмерно любопытных людей. Все, кто мог найти хоть маленький предлог, чтобы присутствовать на месте происшествия, устремлялись туда, включая политических деятелей, готовых давать интервью.

Пожарных, машин скорой помощи и полицейских прибывало, как правило, больше, чем необходимо. Очень часто подобные массовые катастрофы сопровождались ограблением пострадавших. Поэтому первыми на места происшествий прибывали обычно те, в чьи функции входило спасение уцелевших и защита погибших. После катастрофы самолета «Панам», первыми на месте его падения оказались полицейские расположенного неподалеку аэропорта. За ними прибыли пожарные, команды спасателей и скорой помощи, врачи, медсестры, владельцы похоронных бюро, а потом и люди, живущие поблизости. И все равно, многие пострадавшие были ограблены.

Родственники погибших оказались в ужасном положении. На их глазах пожарные, спасатели и полицейские бросились вытаскивать и устанавливать личности тех, кого они любили. Разве могли они в подобной ситуации интересоваться, куда исчезла брошь, браслет или бумажник? Они были бессильны что-либо сделать, а поэтому никого не обвиняли и не пытались доказать, что действительно что-то украдено.

Рейс 929 компании «Панам» из Буэнос-Айреса считался «богатым», им путешествовали многие состоятельные люди, представители официальных кругов Вашингтона и федерального округа Колумбия. Когда Джессика прибыла на место происшествия, у нее создалось впечатление, что в самолете находились лишь нищие. Тела пострадавших укладывали в ряд еще и потому, решила Джессика, что так легче изъять у них кольца и другие легко снимающиеся ценности, которые могли помочь быстрее установить личность обгоревшего или изувеченного пассажира.

Джессика случайно услышала, как один из полицейских сказал обезумевшей от горя молодой женщине:

— Вы утверждаете, что ваша мать всегда носила это кольцо? Но можете ли вы сказать, что видели кольцо на ее руке, когда она садилась в самолет в Буэнос-Айресе?

Среди пострадавших оказался и архиепископ, следовавший домой, в Рим этим рейсом через округ Колумбия. Его тело уцелело, а вот золотое кольцо с аметистом и крест исчезли бесследно.

К тому же, чтобы уменьшить последствия возможного мародерства, лейтенант-полицейский приказал извлечь у пострадавших все бумажники и украшения, за чем внимательно следили его люди, и, снабдив эти предметы ярлыками с номерами, соответствующими номерам тел, поместили все это в пластиковые мешки и отправили в полицейский участок. Джессика и другие медицинские эксперты прибыли к месту происшествия, преодолев все сложности дорожных пробок в час пик, когда большинство личных вещей пострадавших уже отсутствовало, и четко пронумерованные тела лежали в ряд накрытые брезентом. Пассажиров лишили их собственности, по которой можно было бы их опознать.