– С вами непросто вести беседу.

– Это не моя проблема. – Джозефин снова пожала плечами. – В конце концов, и идея поужинать вместе тоже принадлежит не мне. Я не собиралась проводить с вами вечер. Так что имею полное право сохранять подробности моей личной жизни в тайне.

– В таких условиях трудно узнать друг друга.

– Мы с вами просто ужинаем, – напомнила Джозефин. – Ничего больше.

Дуглас – Дуг для близких – откинулся на спинку стула.

– Для вас, возможно, это и так. Но не для меня. Простой ужин сегодня не сможет удовлетворить меня.

Она едва не задохнулась от возмущения.

– Как… как вы смеете? Вы что, с ума сошли?

– Нет, – с манящей хрипотцой в голосе ответил он. – Я авантюрист и оптимист. Вы сами так сказали.

Джозефин ощутила, как он ласкает взглядом ее грудь, словно прикасается к ней рукой. Сердце забилось тяжело и гулко, стоило ей только представить, как он на самом деле дотрагивается до обнаженной кожи, сжимает пальцами сосок…

О Боже, подумала она, это уже переходит все границы допустимого и с его… и моей стороны. Сейчас самое подходящее время заявить ему, что он ведет себя непозволительно нагло, забрать сумку и уехать. Даже если для этого придется выйти на шоссе и голосовать.

Но момент был упущен – им принесли заказанные блюда, снова наполнили вином бокалы, ей подали неуместную теперь кока-колу. Как тут подняться и уйти…

И Джозефин взяла вилку и попробовала рыбу. Восхитительно! Потрясающе! Нежная мякоть, деликатный аромат. Изумительно! Только вот… только вот, к сожалению, даже такое изысканное блюдо не может унять сотрясающую ее внутреннюю дрожь. И никакое не сможет. Кроме одного…

– Вкусно? – спокойно спросил Дуглас, приняв на себя роль любезного хозяина, угощающего гостью, вместо хищника, выслеживающего жертву.

– Вкусно, – кивнув, выдавила она.

– Очень рад. Обязательно передам шеф-повару.

– Да, пожалуйста.

Джозефин протянула руку и взяла первый подвернувшийся бокал. В нем оказалось вино. Ну ничего, если она ограничится несколькими глотками, большого вреда не будет. Возможно, ей даже удастся чуть-чуть успокоиться, расслабиться и вытерпеть до конца ужина. Потому что для нее он оказался тяжелым испытанием, в котором она обязана победить. Только так и никак иначе. Значит, пора взять себя в руки и начать контролировать ситуацию.

Сделав еще глоток, Джозефин подняла глаза и чарующе улыбнулась собеседнику.

– Благодарю вас. Это была прекрасная идея, произнесла она.

– Ого! – воскликнул Дуглас. – А я-то ожидал, что вы вот-вот запустите в меня бокалом!

Приложив максимум усилий, чтобы не выйти из себя, она снова улыбнулась.

– Ну что вы, я не настолько дурно воспитана. К тому же здесь отменно кормят.

– Я был уверен, что вам понравится. Хотя… поужинать в бунгало тоже было бы неплохо.

– Возможно, – легко согласилась Джозефин. – Особенно в подходящей компании.

Он усмехнулся.

– Вы любите готовить, Джози?

– Это еще один личный вопрос, следовательно, табу.

Дуглас обдумал ее заявление.

– Скажите, вас не утомляет необходимость постоянно держаться настороже?

– Нет, вовсе нет.

– Тогда не возражаете, если я устану за вас?

Джозефин не сдержалась и хихикнула.

– Ну ничего… – Она взглянула на часы. – Вам недолго осталось томиться. Я выезжаю не позже чем через сорок минут.

Дуглас взял ее руку в свою, легонько сжал тонкие длинные пальцы и начал поглаживать их.

– Не уезжайте. Останьтесь на ночь, – тихо попросил он.

В мгновение ока атмосфера изменилась – сгустилась, наэлектризовалась, словно перед грозой. Джозефин стало трудно дышать, думать, говорить… В висках с неистовой силой запульсировала кровь, оглушая и ослепляя. Ей стало страшно – она в жизни не испытывала ничего подобного…

Молодая женщина покачала головой, не доверяя голосу. Ее тело отзывалось на чувственное прикосновение его руки, и ей хотелось сказать «да». Тысячу раз «да»! Забыть обо всем и упиться удовольствием, которое сулила эта ночь.

Джозефин уставилась на его пальцы, гладящие ее. И внезапно увидела, что они не мозолистые и темные, привыкшие бросать лассо и седлать лошадей, а белые и гладкие с безупречно чистыми и аккуратно подстриженными ногтями.

– Вы… – выдавила наконец она. – Вы, значит, не ковбой… Не простой работник на ранчо…

– Я и не говорил ничего подобного, – тихо отозвался Дуглас – Дуг для близких.

– Не говорили, – подтвердила она. – Но позволили мне так думать. – Тон ее постепенно становился все более и более раздраженным.

К счастью, в этот момент подоспели официанты и занялись сменой тарелок, доливанием вина и прочей подобной чепухой, помешав ей взорваться и наговорить гадостей. Джозефин отпила еще вина и постепенно начала приходить в себя от потрясения. Так кто же он такой – этот Дуглас?

Она, конечно, сразу обратила внимание, что он сменил джинсы и ковбойскую рубаху на дорогой костюм. Но больше не заметила ничего, способного сказать о его личности. Обычные, не золотые часы на кожаном ремешке. Кольца нет. Может, это что-то значит, может – нет.

Когда они снова остались одни, Джозефин небрежно заметила:

– Мне надо бы быть более наблюдательной. И не делать поспешных выводов. – Она откашлялась и продолжила: – Итак, чем же вы тут занимаетесь?

Дуглас с упреком поцокал языком.

– Полно, моя прелесть, вы пытаетесь нарушить собственные правила. Запрет на подробности личной жизни действителен для обеих сторон.

Джозефин уставилась в тарелку. Отлично, угодила в собственную ловушку. Почему только не заметила ее?

Да потому что он потряс тебя, вот почему, заявил насмешливый голосок внутри. Настолько, что ты потеряла способность думать. Он разбудил в тебе чувства, а здравый смысл заставил замолчать.

Джозефин выдавила улыбку.

– Возможно, мне стоит пересмотреть правила.

– Ни в коем случае. – Дуглас довольно ухмыльнулся. – Мне как раз только-только стала нравиться эта игра в анонимность. – И он начал подсчитывать, загибая пальцы: – Нет нужды выяснять взаимные интересы. Искать общих друзей. Узнавать вкусы. Обмениваться телефонами и адресами. – Помолчал, потом мягко добавил: – Думать о прошлом или будущем. Только о настоящем. И… о наслаждении.

Но ведь именно об этом я и мечтала, напомнила себе потрясенная и уязвленная Джозефин. Так что и жаловаться теперь нечего.

– О, наслаждение – это преувеличение, – раздраженно заявила она.

– Но вечер еще только начался, – негромко заметил Дуглас, глядя ей в глаза. Потом перевел взгляд на ее приоткрытые губы и позволил ему замешкаться там.

Она судорожно схватила бокал и снова выпила вина. В голове творилось Бог знает что: настоящий водоворот обрывочных мыслей, чувств, опасений и мечтаний. Этот его взгляд… такой голодный, такой пылкий и зовущий… Все ее тело отзывалось на него, как на откровенное приглашение.

Да что же такое творится со мной? Неужели я действительно думаю о том, чтобы заняться любовью с незнакомцем? Наверное, я сошла с ума…

Ведь одно дело – говорить себе, что не желаешь серьезных отношений, и совсем другое – перейти от теории к практике и прыгнуть в постель к мужчине, о существовании которого еще утром даже не подозревала.

Это может привести к необратимым последствиям. А она даже не уверена, достаточно ли у нее храбрости – или простой бравады, – чтобы решиться на такое.

Джозефин вскинула голову и сказала:

– Да, безусловно. У нас еще даже есть время на десерт.

– Конечно, – спокойно ответил Дуглас. Помолчал и добавил: – А после десерта?

Джозефин напряглась.

– Что вы имеете в виду? – Она приложила нечеловеческие усилия, чтобы скрыть дрожь в голосе, но была не уверена, удалось ли ей это.

– Ну… я думал предложить вам чашечку кофе. Или, может быть, предпочтете коньяк? В конце концов вы все равно уже не можете сесть за руль.

Джозефин посмотрела на свой пустой бокал, кинула удивленный взгляд на не менее пустую бутылку. Вот тебе и полбокала…