- Почему ты не сказал!? Нам надо обратно. - она вскочила на ноги. Сущность с недовольным мяуканьем упала с ее коленей.

   - Ты можешь сделать, что-то большее чем сейчас?

   - Нет, но оставлять все как есть...

   - Очень правильно и рационально. Время мы получили. - прервал ее Коги. - Вам Ингрид надо набрать информации, пообщаться со старшими коллегами, а не бросаться вперед очертя голову, как мы уже сделали. Потом мы составим оптимизированное заклинание с помощью вашего отца, Артур. - я скривил недовольную гримасу. Идея того, что придётся знакомить Ингрид со своим родителем, меня не радовала,- с волшебством воды мы разобрались, разберемся и огнем. Кстати, сколько вам еще лететь до Нильфхайма?

   - Около месяца, -слегка придушенно ответил я. Двадцатикилограммовая тушка Сущности решила угнездится на моей груди.

   - Отлично, больше только никого не пугайте. Командующий в системе Сатурна, капитан-цур-велтраум Рихтер, недавно связался со мной по радиолучу и заявил о капитуляции своей эскадры. Единственным его условием было то, что я не буду забирать себе души колонистов и членов команд его кораблей. - Горбовский усмехнулся.

   Мы легли спать, а утром выдвинулись обратно в Майотту. Мы с Коги как могли боролись с дождем, периодически то затихавшим, то переходившим в ливень. Леха старался укрепляя землю под копытами лошадей. Ближе к вечеру мы заметили группу всадников вдали, но те толи не увидели нас, толи просто не захотели приближаться.

   Деревня племени, располагалась у самой границы бывшей обители богов. Если подняться на пару тысяч ступеней по крутой лестнице покрытой выщерблинами от гномийских снарядов, потеками обсидиана от заклятий магов и пламени эльфийских драконов, то можно было предстать перед вратами, ведущими в разрушенный дворец небожителей.

   За время, прошедшее после Падения богов, орочья детвора уже давно вынесла из дворца все ценные вещи и разворовала блестящие камни мозаики, которой были покрыты стены. Этот дворец выдержал попадание нескольких рунных бомб, но сейчас начал осыпаться под действием гораздо более мощной силы - времени.

   В стороне от лестницы находился вход в пещеры, где раньше жили порождения тьмы и ночи. Ныне туда вела протоптанная тропа. Это было самое популярное место среди гоблинских брахманов на всей территории, занятой оркоидами.

   Шаман племени Смеющегося черепа Татхагата, прозванный Сугата (Правильно идущий), Локаджьештха (Почитаемый миром) в народе назывался не иначе как Супта (Спящий).

   Первый раз почти трехтысячелетнюю медитацию чуть не прервала двадцать веков назад шальная душа упившегося несимметричного диметилгидразина гномийского владыки Юэ Ту. Они имели интересный и насыщенный разговор о сути бытия и будущем подгорного племени. После легким усилием воли Татхагата отправил душу гнома обратно, во вздумавшее было умирать тело. Несколько раз, обращая свой взор на материальный мир из небытия, Супта с удовлетворением замечал, что его заповеди выполняются бородатыми карликами, хотя и в несколько извращенной форме.

   Потом шесть веков назад помешали своей заварушкой бледнолицые варвары. Тогда после какого-то особо мощного заклинания на макушку гоблина упал с потолка пещеры сталактит. Он оцарапал зеленоватую лысину шамана и сорвал корку, наросшую на коже Супты от капель воды насыщенной известью. Впервые за несколько десятилетий он вздохнул, с печалью оглядел мир раздираемый войной, но, увидев искупившую свою карму душу великого князя, с улыбкой вернулся обратно в нирвану.

   Следующий раз случился несколько месяцев назад. Тогда духи ветра в своей радости от возвращения Господина взбаламутили все низшие планы бытия. Татхагате пришлось покинуть свои эмпиреи и навести порядок. С неудовольствием отметил он смятение и непринятие предназначения в душе новорожденного бога и оставил все как есть. Каждый должен пройти свой путь.

   Но сейчас случилось то что ни шло ни в какие ворота. Откуда-то в нарушение всех клятв и договоров вылез один из старых хозяев мира. Один из самых сильных шаманов, которого за глаза даже называли одной из дашаватар[21] самого Будды Сиддхартхи, Изгоняющего Богов, с этим мирится не собирался. Само по себе это утверждение было бредом, ибо Сиддхартха вышел из колеса инкарнации и безвозвратно отправился в паринирвану.

      Блестящая известковая пленка треснула, когда Супта поднялся на ноги. Он оправил полустлевший дхоти, раздвинул подношения в виде черепов и костей, которыми были уставлен пол пещеры. Он грустно вздохнул, все же варна кшатриев была абсолютно несносна в своем рвении к служению. Татхагата двинулся к выходу из пещеры. На выходе шаман нарушил ахимсу[22], когда разорвал случайно паутину. Он извинился перед крестовиком и двинулся дальше к деревне.

   К его удивлению деревня превратилась за последние несколько веков в небольшой городок. Но, несмотря на все изменения, его узнали.

   - Спящий, проснулся? - Спросил его клыкастый орк из касты кшатриев на входе в город. Гоблин молча кивнул и продолжил путь.

   - Спящий проснулся... - шел шепот по улицам между представителями вайшьи.

   - Спящий проснулся! - Кричала детвора шудры разбегаясь по городу.

   - Мы наконец-то доиграем нашу партию в чатурангу? - задал вопрос пожилой гоблин-брахман на площади. - Или мне придется ждать новой инкарнации?

   - Я думаю в следующий раз, - ответил Супта.

   Он медленно шел по городу задумчиво глядя по сторонам. На берегу озера он нашел наконец того, кто был ему нужен. Молодой орк с чистым разумом, добрым сердцем и кармой не тяжелее пушинки. То, что он был из низкой касты шудры, шамана не волновало. При виде Супты идущего прямо к нему юноша опешил.

   - Урзак, сын плотника, - начал Татхагата, - ты должен идти к берегу моря, встретить там гостя и привести его ко мне.

   - Но злые духи, одинокие тени и демоны не пропустят меня! - Урзак задрожал от страха.

   - Возьми топор своего отца и отправляйся. Отныне ты будешь зваться Парашуурзак[23]. Я позабочусь, что бы на твоем пути не было препятствий, которые ты не сможешь преодолеть.

    - Но где на берегу я найду его? Берег велик!

   - Его корабль причалит там, где ты выйдешь к океану. Довольно слов, иди.

   Над северной столицей, в отличие от холодных южных краев, снег выпадал редко, но эта зима выдалась непривычно морозной. Это замедляло метаболизм и задержало спору на сапрофитической стадии развития.

   В канализации Конунгбурга, куда ее занесло течением ручья, зародыш 'Сада порождений' чувствовал себя прекрасно. Изобилие органики, высокая влажность, наличие большого количества мелких грызунов-переносчиков... Практически идеальные условия для роста.

   Среагировав на большую концентрацию сероводорода и мочевины, ДНК споры сменило конформацию и на поверхность клубка нуклеиновых кислот выплыл комплекс генов 'Мегаполис', предназначенный для уничтожения городов. Он стимулировал производство преимущественно паразитических форм и длительный скрытый период распространения.

   На мицелии появились первые почки будущих лицехватов.

   Жанна гнала лошадей, как сумасшедшая. Вечерами Вейки падала полумертвой от усталости. На разговоры не было ни сил, ни времени. Кони от бешенной гонки в течении двух недель отощали и начали спотыкаться. К счастью дождь прекратился и через облака временами проглядывало солнце. Несколько раз из путь преграждали появившиеся из ниоткуда реки. Но вода послушно застывала льдом, крошившимся под копытами.

   Жанна с одержимостью стремилась к морю для того что бы передать новости консулам и предупредить местные власти. Время было дорого. Ловушка-детектор сообщила ей, что люфтфервальтенд направился на юг, в Майотту.