Что же остается неясным читателю? Почему у себя на родине, в Южной Америке, эйхорния не приносит таких бедствий? В Южной Америке эйхорния разрастается так же быстро, но рост ее ограничивают другие виды биоценоза, исторически сформировавшиеся рядом с эйхорнией. Листьями эйхорнии питаются речные коровы-ламантины, растительноядные рыбы лепоринусы, пресноводные моллюски гигантские ампуллярии. С берега стригут эти листья муравьи-листорезы, зонтичные муравьи, которые готовят из эйхорнии силосную массу и выращивают на ней питательные грибы. Наконец, полноводные паводки в период дождей сносят острова из эйхорнии в море, где в соленой воде растения гибнут.

Ни во Флориде, ни в Африке нет ни животных — врагов эйхорнии, ни мощных паводков. А подходящая экологическая ниша в новых сообществах оказалась свободной. И прежде чем решиться вселить в биоценоз новый вид, нужно тщательное исследование его. Разумеется, ни Фуллер, ни французский чиновник ничего этого не знали, они даже не подозревали, какие бедствия вызовет их легкомыслие. Эйхорния, быстро освоившись в новых сообществах, не встретила там своих старых врагов. Это и понятно: биоценоз возникает исторически, а значит, их там и быть не могло, поскольку в истории этих биоценозов не было эйхорнии. В экологии такое явление называют биологическим взрывом.

В последнее время американские ученые занялись широким расселением в водоемах США ламантина. Это неповоротливое животное целые дни лежит в воде и жует. Жует эйхорнию. Надо полагать, ламантины помогут обуздать зеленого агрессора. Но кое-где эйхорнию собираются даже разводить. Недавно выяснилось, что водные гиацинты с помощью своих огромных корней весьма успешно очищают промышленные стоки, причем быстро поглощают не только кадмий, никель, серебро и другие металлы, но даже такие химикалии, как фенол и инсектициды. Не исключено, что в эпоху борьбы за охрану природы и чистоту вод зеленый враг может превратиться в зеленого друга.

Аллея четвертая:

УДИВИТЕЛЬНАЯ РЕШЕТКА

Коллекция водных растений Потсдамского ботанического сада не представляла для меня особого интереса — я уже осмотрел экспозиции трех ботанических садов ГДР, везде водные растения были хорошо представлены, и в Потсдаме я не ждал ничего нового. Вместе с моим провожатым, ботаником из Берлина, мы медленно обходили бассейн за бассейном. Действительно все это я уже видел в других садах.

— А здесь у них увирандра,— сказал мой провожатый, показывая на низкую деревянную кадку у самого выхода из оранжереи.

Увирандра, так увирандра, это растение тоже не вызывало у меня любопытства — давняя знакомая. Я заглянул в кадку — в неглубокой воде стояли горшки с растениями, обладающими своеобразными листьями-решетками.

— Это широколистная форма, — заметил мой немецкий друг.— Такая, какую мы видели уже в ботаническом саду в Галле.

Я уже готов был кивнуть согласно головой — мы действительно видели в Галле широколистную форму этого растения, а в Дессау — узколистную, но что-то заставило меня внимательно приглядеться к растениям, сидящим в затемненной кадке. Нет, это не та форма, что растет в Галле, не плотные широкие листья-решетки. И вдруг у меня застучало сердце. Неужели? Неужели я наконец-то встретил ее? Я не верил своим глазам. Но это была действительно она, та самая увирандра, на встречу с которой уже не было надежды. Эту нежнейшую сеточку с геометрически правильным рисунком тонких жилок я не мог не узнать. Давненько не приходилось видеть живым это растение, больше 15 лет уже.

Впрочем, расскажу по порядку.

Это было 180 лет назад, на рубеже XVIII и XIXстолетий. На Мадагаскаре французский ботаник М. А. Дю-Пети-Туар собирал растения для гербария. Однажды местный житель предложил ученому водное растение — увирандрано, что на мальгашском языке означает «косматое корневище». Француз повертел в руках черную картофелину с грубыми косматыми темными корнями и ответил, что для гербария большее значение имеют листья.

— Хорошо, — сказал тот, — я принесу листья.

Вот когда Дю-Пети-Туар увидел листья, он испытал волнение, ибо понял, что ему выпала удача сделать сенсационное открытие. Перед ним были неширокие овальные листочки длиной с ладонь с ровными и гладкими краями. От основания к концу листа шли ярко-зеленые продольные жилки, их соединяла сеть мелких и таких же ярких поперечных жилок. Самой листовой пластинки не было! Была очень правильная нежно-зеленая решетка. Таких удивительных листьев-решеток тогдашние ботаники не знали. Были известны мелкорассеченные листья, разлапистые, с отверстиями на листовой пластинке... Но эта геометрически правильная решетка?

— Неужели у этого растения все листья такие? — спросил ученый.

— Конечно, — удивился в свою очередь мальгаш. — А вам известны увирандрано с другими листьями?

Нет, Дю-Пети не знал подобных листьев. Не известны такие листья у других растений и современным ботаникам. За 180 лет немало найдено интересных растений в различных уголках нашей планеты. В том числе и водных. В том числе и из семейства апоногетонов, из рода апоногетон, к которому относится более 40 видов и форм растений. На сегодняшний день известно 14 видов в Африке, 10 — на Мадагаскаре, 4 — в Австралии, 11 — в Юго-Восточной Азии. И только один из них — апоногетон мадагаскарский (Aponogeton madagascariensis) — имеет листья-решетки. Почему сформировались у этого вида такие удивительные листья, не повторенные более нигде в растительном. царстве? На этот вопрос Дю-Пети не мог ответить. И это не удивительно. Удивительно, что и сейчас ответа, по существу, нет.

У многих водных растений в ходе эволюции расширялась поверхность листьев для улучшения дыхания и ассимиляции. Для водных растений увеличение поверхности листовой пластинки особенно важно: ведь они поглощают поверхностью листьев не только свет, но и растворенные в воде питательные вещества. Корневая система многих погруженных в воду растений развита слабо, главный кормилец у них именно листья.

Водные растения живут не только в тихих заводях, но и в стремительных речках. Вода поддерживает листья этих растений, но быстро текущая вода может и разорвать их. Поэтому в тканях листьев водных растений меньше несущих конструкций, а больше тяжей, упругих на растяжение. Может быть, жизнь в быстрых реках Мадагаскара заставила увирандру сформировать сквозные для водных струй решетки?

Но разве нет сходных условий обитания за пределами Мадагаскара? Почему рядом с увирандрой живут другие виды апоногетонов, а листья их не только сплошные, пластинкой, но даже отдельных отверстий на листьях нет? Почему природа «придумала» самые разные варианты несплошных листьев, но везде шла по пути рассечения краев листа, разделения его на сегменты, изменения формы листа (нити, чешуйки, иглы и т. д.), и только у увирандры оставила в листе самой обычной формы один скелет из жилок?

Увирандра — неповторимое растение во всем растительном царстве. На Мадагаскаре и прилегающих к нему маленьких островах есть увирандры с длинными заостренными сплошными листьями, пластинки, которых лишь в 5 — 10 местах имеют отверстия неправильной формы. Есть большие, до 0,5 м, растения с сочно-зелеными длинными и узкими листьями-решетками: жилки у них толстые, по краям жилок хорошо видны остатки листовых пластинок, отверстия небольшие овальные. Есть растения с широкими овальными листьями-решетками, отверстия в них больше похожи на прямоугольники. Черешки этих листьев красновато-коричневые. Есть, наконец, огромные, более 1 м, кусты с широкими длинными, до 40 см, листьями из очень мелкой сетки неправильно расположенных жилок — форму отверстий у этих листьев и описать трудно. И у всех этих разных растений цветок одинаков!

Различаются растения не только формой листа и решетки, но и корневищами, у всех растений шарообразными. У формы с прямоугольными отверстиями в листе от одного корневища могут идти несколько растений, а большой куст может обрастать дочерними кустиками. У остальных форм этого не наблюдается: одно корневище — одно растение, размножаются только цветением и семенами.