Самое сложное положение в стаде у подростков. Лет с четырех-пяти кончается материнская опека. А до зрелости и, значит, до того времени, когда можно будет завоевать положение в иерархии самцов, еще года четыре. Вот и приходится им подчиняться и вожаку, и самцам с черной спиной, и всем самкам. Сложная ситуация. И тем не менее самые жизнерадостные члены горилльего стада — подростки и дети.

Дети

Новорожденные гориллята, как, впрочем, и все новорожденные, трогательны и беспомощны. Весят они килограмм-полтора. Они голы, беззубы и круглоголовы, и потому очень похожи в это время на человеческого ребенка. У них мутные глаза и бессмысленный взгляд, не держится голова, некоординированы движения и руки так слабы, что первое время малыши не в состоянии даже прицепиться к шерсти на материнской груди.

Проходит месяц, и детеныш уже умеет следить глазами за движениями сородичей. В возрасте двух месяцев он уже реагирует на знакомые физиономии соплеменников, умеет радоваться и «смеяться» в ответ на материнскую ласку и щекотанье. В два с половиной месяца он уже уверенно выполняет много сложных движений — тянется за ветками и побегами, пытается, оттянув материнскую губу, вытащить у нее жвачку, как и подобает ребенку, все тащит в рот и уже пытается есть то, что едят взрослые. И если до поры малыш большую часть времени проводил, вцепившись в шерсть на материнской груди, а потом — у нее на спине, то через некоторое время он неудержимо рвется обследовать мир. Мать не мешает ему, и часто сажает малыша на землю рядом с собой, внимательно наблюдая за его первыми, неуверенными попытками ползать, сидеть, подниматься на ноги.

В это время малыш, как и у многих других обезьян, становится предметом внимания остальных самок, особенно бездетных. Интересуются им и подростки. Каждый старается хотя бы притронуться к малышу, а мать нередко вознаграждает сородича за эти попытки увесистым шлепком. Исключение делается для вожака. Л он с детенышами нежен.

Месяцам к шести горилленок — озорное, забавное, игривое существо.

Он ни минуты не бывает спокоен. На руках у матери уже сидеть не хочет. Стоит ей спустить его на землю — снова просится на руки. Потом опять на землю. Здесь он возится около пней, взбирается на поваленные деревья, спрыгивает с них, съезжает «на пятой точке». Иногда площадкой для игр становятся плечи, спина или брюхо дремлющей на солнце подруги матери, иногда в игру вовлекается одногодок или детеныш постарше. Часто несколько детенышей разного возраста объединяются вместе в игре и тогда начинается погоня, борьба. И все это под бдительным присмотром мамаш, которые, чуть что, мгновенно приходят на помощь своим ребятишкам.

Месяцев до восьми малыш еще питается материнским молоком, хотя попутно осваивает пищу взрослых животных. Иногда и полуторагодовалые гориллята припадают к материнской груди, чтобы подкормиться. Лет до трех-четырех детеныш остается при матери и находится под ее защитой и опекой. Даже если у матери родится еще ребенок. И часто случается, что около самки, нянчащей новорожденного, держится трех-четырехгодовалый подросток. Самка ласкает его, защищает от нападок сородичей, и спят они все втроем зачастую в одном гнезде.

Искусство материнского поведения дается не всякой самке сразу, и не все целиком заложено в ее поведении от природы. Многому неопытная мать учится у обезьян более опытных, многому учится сама «методом проб и ошибок». Правда, ошибки матери стоят порою ребенку жизни.

Обзаведясь детенышем впервые, иная гориллиха даже не умеет толком покормить его. В других случаях неопытная и беспечная мать слишком рано начинает сажать малыша к себе на загривок. Обычно более или менее уверенно осваивают способ передвижения верхом на матери четырех-пятимесячные малыши. Но бывает, что легкомысленная мать забрасывает себе на спину и полуторамесячного малыша. Ручонки у него еще слабые, удержаться ему на спине бегущей обезьяны не так легко. Вот и случается, что во время переходов мать теряет детеныша. И ему, конечно, не выжить. В зоопарке неопытной матери помогают люди.

В июне 1965 года в зоопарке Сан-Диего в Америке ждали прибавления семейства у пары горилл Альберта и Вилы. Родилась малышка, которую в честь отца и матери назвали Альвилой. Рождение горилленка в неволе — событие. Сотрудники зоопарка волновались, тем более что повод для волнений был. Новоявленная мамаша Вила явно делала с ребенком что-то не то.

Поначалу все шло как будто нормально. Вила облизала малышку и завернула ее в солому. Потом начались странности. Вила то заворачивала малышку, то разворачивала, снова закатывала в солому и снова подставляла голенькое тельце прохладному воздуху. В течение часа после рождения она ни разу не попыталась приложить малышку К груди, хотя та явно искала ее. Мало того, Вила стала вдруг укладывать себе детеныша на шею и на спину. Слабый малыш, не умея еще цепляться за шерсть, соскальзывал на пол. И хоть пол был покрыт толстым слоем соломы, детенышу было больно — при каждом падении он жалобно вскрикивал. Вила нервничала, остро реагировала на каждый крик малыша, но ничего не предприняла для того, чтобы удержать его при себе, покормить, согреть. Что здесь скажешь? Опыта у нее не было, а перенять не у кого. Кончилось тем, что у Вилы отобрали детеныша и выходили его сотрудники зоопарка.

А вот горилла, по имени Ахилла, в Базельском зоопарке в Швейцарии оказалась очень нежной и заботливой матерью. В неволе она родила и вырастила четырех крепких и здоровых гориллят.

Может случиться, что у черной мамаши-гориллихи рождается абсолютно белый детеныш-альбинос. В этом ученые окончательно убедились благодаря такому случаю.

В Рио Муни в октябре 1966 года близ реки дель Кампо в банановой роще сборщик налогов туземец Бенито Манье подобрал около убитой самки гориллы двухлетнего малыша-горилленка. Мать была горилла как горилла — обычного цвета. А детеныш — белоснежный и голубоглазый. Как и все альбиносы, он страдал светобоязнью, болезненно щурился на ярком свету, прикрывая глаза рукой, и, судя по всему, плохо видел. Малыша доставили в Икунде, в Центр по изучению адаптации животных, и нарекли Нфуму. В переводе с языка одного из местных племен Нфуму — значит «белый».

Работники Центра и прежде встречались со случаями неполного альбинизма у горилл. Однажды среди животных, доставленных к ним, был подросток с белыми пятнами на руках и ногах. Со временем эти пятна исчезли, и горилла приобрела нормальный цвет шерсти и кожи. Но целиком белоснежного горилленка они еще не видали. Был запрошен Йерксовский приматологический центр в США. Его директор известный специалист по обезьянам Осман Хилл письменно подтвердил, что в литературе еще никогда но было описано ни одного случая полного альбинизма у горилл. Никто никогда не слышал о существовании белых горилл и от туземцев. А уж они-то знают об этих лесных великанах несметное число рассказов и легенд. Но вот что интересно. У одного африканского племени есть легенда об их покровителе — белом шимпанзе по имени Нфуму.

Первое время горилленок-альбинос жил в доме Бенито Манье. Потом его приручением занялся натуралист Джорд Сабатер. Нфуму быстро привык к нему. Обычно такого же возраста гориллята переставали бояться людей лишь после двухмесячного общения с ними. Нфуму позволил себя погладить на шестнадцатый день, а вскоре уже охотно выходил из клетки при виде лакомств. Он полюбил молоко и печенье и даже отдавал им предпочтенье перед бананами и сахарным тростником. Через месяц, когда Нфуму стал совсем ручным, его отправили в зоопарк в Барселону. Ученые, наблюдавшие горилленка-альбиноса считают, что особенности его характера тесно связаны с цветом шерсти. Видно, Нфуму из-за его необычного вида в родном стаде всегда обижали, и потому он стал особенно чувствительным к ласке, заботе, которые ему обеспечили люди. Возможно, имело значение также и то, что он плохо видел.