Спрашиваю Эрико-сан: почему выбраны именно эти три числа?

— Это «счастливые» числа, — говорит она. — Есть у нас и «несчастливые» — четыре и девять.

А еще в Японии отмечают праздники чучел, быка, огня. В Токио проводится праздник пожарников. В Киото, куда мы летим, популярен праздник лодок.

Особое значение имеют сельские праздники, посвященные различным этапам земледельческих работ и основной продовольственной культуре — рису. Главный «рисовый» праздник — ниинамэ-сай — связан с опробованием риса нового урожая и приходится на день 23 ноября. Проводится он с 1872 г.

«Но если заглянуть глубже в историю этого праздника, то нетрудно установить, что еще в 642 г. примерно в это же время устраивались чествования богов урожая с вознесением благодарственных молитв за щедрость. В святилища к их алтарям приносили в жертву пять священных злаков. Главным действующим лицом в отправлении этого культа являлся император. Из всех провинций страны в его дворец присылали спелые рисовые колосья нового урожая: существовало поверье, что первыми вкушают рис боги, потом — император и лишь за ними — простой народ. Такой порядок вполне объясним — ведь император считался потомком Аматэрасу»^{31}.

— У нас в Советском Союзе тоже много праздников, — говорю я Эрико-сан. — Праздничное настроение всегда поднимает жизненный тонус. Мне очень приятно, что с вашим национальным праздником «Днем благодарения труда» совпадает день моего рождения.

— Да, вы очень удачно выбрали время для поездки в Японию, — соглашается Эрико-сан. — Кстати, с 1948 г. «рисовый» праздник стал праздником всего японского народа, независимо от деятельности человека. Завершение трудового года отмечается народными гуляньями, праздничными шествиями и красочными представлениями.

Нашу беседу прерывает стюардесса. Она приглашает меня и Марет к иллюминатору по правому борту.

— Фудзи-сан! Фудзи-сан! Фудзи-сан! — многократно повторяет она.

Так вот как выглядит легендарная гора! С высоты в десять тысяч метров она открывается нам во всей своей красе. Сбросила в этот солнечный день с покатых горных плеч облачное покрывало. Сверкает своей снежной шапкой.

В Японии эту гору почтительно называют Фудзисан. Это дань уважения и ее высоте, и ее красоте. Фудзи-сан пользуется мировой известностью. Лишь в литературе осталось название горы — Фудзияма (яма — по-яп. гора).

— Чтобы понять значимость этой горы для японцев, надо сначала познакомиться с ее «биографией», — посоветовал мне перед отъездом в Киото сотрудник нашего посольства.

Гора Фудзи расположена в очень удобном географическом месте. Неподалеку море и большая Токийская равнина. От подножия горы до окрестностей столицы всего сто миль. С вершины Фудзи можно увидеть «все три тысячи японских островов». Она для японцев «несравненная», «единственная» и «второй такой не сыщешь».

Как родилась священная гора?

Япония — страна активной тектонической деятельности. Высказывается предположение, что рождение Фудзи произошло за одну ночь в 286 г. до н. э. Мощнейшие подземные толчки буквально выплеснули ее из земных недр и подняли над о-вом Хонсю макушку новорожденного вулкана.

В ту же ночь неподалеку от Фудзи образовалось и самое большое на Японских островах озеро, позже получившее название Бива. Его водяная гладь заняла площадь, равную 674 кв. км.

Долгое время, целых тринадцать столетий, гора Фудзи не прекращала своей вулканической деятельности. В древних летописях можно найти упоминания о восемнадцати ее извержениях. Последний раз она напомнила о себе в декабре 1707 г. и в январе 1708 г. Тогда сильно пострадал город Эдо, теперешний Токио. Пепел, покрывший улицы, достигал толщины слоя в пятнадцать сантиметров. Но вот уже двести семьдесят лет уснувшая гора не беспокоит людей.

Раньше на лесистых склонах Фудзи обитали обезьяны. Считалось, что они охраняют гору и сами являются священными животными, но после разрушительного землетрясения 1891 г. обезьяны покинули местность, а на самой вершине горы образовалась глубокая трещина.

С давних времен Фудзи — объект глубокой религиозной веры японцев. Многие считали своим долгом хотя бы один раз в жизни подняться на ее вершину. Не сосчитать, сколько следов оставили на древней тропе паломники, затем экскурсанты.

Когда-то паломники, придя на поклон к священной горе, просили поставить клеймо на их белом одеянии, и это служило подтверждением тому, что они достигли вершины Фудзи. Одежда эта хранилась в семье как святыня. Рядом с одеждой хранился и колокольчик, которым паломник приветствовал восход Солнца на вершине горы.

В течение многих веков Фудзи воспевали поэты. Ее рисовали художники, увековечивали в своих шедеврах граверы и искусные резчики по кости.

Перелистывая страницы поэтических сборников, в которые вошли стихотворения японских поэтов, живших в разные времена, я поражалась удивительному многообразию созданных ими образов горы Фудзи. Каждый поэт видел в ней что-то свое, что вызывало в его поэтическом воображении рождение особых волнующих чувств. Эти чувства они и стремились передать в многочисленных хокку.

…Тучи нависали над землей, а над ними снежная шапка Фудзи. Такой видится гора Мацуо Басё:

Беспросветно хмурое небо, но Фудзи по-прежнему в думах поэта:

Общение с Фудзи для Басё всегда радостно. Отсюда его призыв к набежавшему внезапно ветру.

А поэт Кабаяси Исса (1763–1827), желая подчеркнуть крутизну высоких склонов горы, призывает на помощь улитку.

Живший в первой половине VIII в. народный поэт Японии Ямабэ Акахито, обращаясь к Фудзи, посвящает ей воспевающую ее оду: