Не дожидаясь ответа, краснокожий уже располовинил на глаз стопку купюр. Засунув свою долю в карман, человек стянул с пальцев и рогов убиенного кольца, тоже честно попиленные. Загвоздка вышла только с цепочкой — язычок замка сломался, может быть даже очень давно, инопланетяне не утруждают себя тем, чтобы снимать с себя золото. Во всяком случае — пока живы. Саша похлопал себя по карманам в поисках подходящего инструмента, но ничего похожего не нашлось.

— Имруш, есть что-то острое?

— Всегда пожалуйста!

Добродушно улыбнувшись, скаг достал из нагрудного кармана пакетик.

— Это что? — удивился землянин.

— Как — что? Сам же просил что-то острое! Вот — перец!

— Нахрена тебе с собой перец?

— Купил, — честно признался рогатый. — Думал приготовить после дежурства чего-нибудь вкусненького типа запеченного мяса с луковыми кольцами во фритюре…

— Ой, все! — отмахнулся Семенов. — Не трави душу. Я с обеда ничего не жрал. Но мне острое не в плане еды. Типа ножа… тут замок сломан, мне язычок чем-нибудь подцепить надо.

— Какие же вы, люди, сложные… — покачал головой краснокожий. — Зачем давать одному слову несколько значений! Такого острого у меня нету…

— Тогда цепочку придется оставить, — с сожалением произнес милиционер.

— Ты с ума сошел! — ужаснулся черт. — Это же грамм двести золота! Как минимум! Сейчас все организую!

Инопланетянин метнулся к ближайшей двери и забарабанил по ней кулаком. Хозяева не торопились открывать. В этом райончике безопаснее сначала шарахнуть картечью сквозь дверь, а потом уже спросить «кто там». Однако, переполошив весь квартал милицейской сиреной, старшина имел кучу шансов, что жилец поступит в обратном порядке — сначала поинтересуется, кого же это в гости принесло. За убийство сотрудника наказание начиналось пожизненной каторгой, и заканчивалось смертной казнью. Перспектива не самая веселая.

Кто-то долго шебуршал с той стороны, заслонив собой глазок, прежде чем раздался голос, проговоривший на скагаранском:

— У меня ружье! Уходи!

— Патрульная служба Верхнезаводска, — представился Имраш. — Открывай. Живо.

— А удостоверение?

— Сейчас пристрелю тебя сквозь дверь, посмотришь на пулю, — пообещал страж порядка.

Таких гарантий хозяину хватило за глаза. Защелкал замок, зазвенела цепочка и дверь распахнулась. На пороге стоял краснокожий, усиленно улыбаясь до ушей, всеми силами стараясь показать такое радушие, какое только возможно в половине первого ночи.

— Да пребудет с вами Тилис, Единый В Трех Ликах, о, товарищ начальник! Про ружье я все шутил, нет у меня никакого ружья! И документы у меня в порядке!

Инопланетянин протянул старшине паспорт, из которого торчала трехрублевая купюра.

— Сам вижу, что документы в порядке, — смилостивился слуга закона, выдергивая банкноту из книжицы. — А на счет ружья… может, стоит поискать?

— Клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах, нету никакого ружья! — затараторил рогатый, сдвигая ногой торчащий из-за шкафа приклад дробовика.

Незамедлительно появилась еще одна трешка, которая так же исчезла в кармане милиционера.

— Такую клятву не может нарушить ни один скаг! — согласился Имраш. — Ты вот что… можно у тебя топор одолжить?

— Зачем одолжить, о, товарищ великий начальник! Я вам подарю топор! Мне он все равно совершенно не нужен!

Щедрый черт скрылся в полутьме своего жилища, загремел железками и скоро появился с топором в руках. Старшина, приняв инструмент, с видом знатока взвесил его в руке, проверил большим пальцем лезвие и удовлетворенно кивнул. Годится. Скаг, облегченно вздохнув, захлопнул дверь, а милиционер, беспечно насвистывая, зашагал к месту преступления.

— Ну… перерубить цепь — тоже можно… — кивнул Семенов, оценив добытый трофей.

— Зачем цепь? — возмутился инопланетянин. — Зачем портить такую хорошую вещь? Давай голову Гарушу отрубим — и всех делов!

— Как это — голову отрубим? — нахмурился человек.

— Топором!

— Но… он же — скаг! Ты же сам не хотел стрелять в скага!

— Гаруш теперь — мертвый скаг. А мертвому скагу голова не нужна! — построил логическую цепочку краснокожий.

— Ну не знаю… нехорошо это как-то… не по-христиански, — засомневался офицер.

— Ой, отойди, сам все сделаю…

В три мощных удара, сопровождаемых жутким хрустом, черт перерубил остатки кожи, мышц и хребет своего собрата, освобождая цепочку. Теперь покойник был не только убит, но и ограблен, а, следовательно, уже не представлял интереса для правоохранителей.

— Я тут подумал… сколько он уже тут лежит — никто его так и не нашел. Давай обратно мусором закидаем, а то мороки с писаниной — не оберешься, — предложил лейтенант. — До утра провозимся.

— В тебе живет мудрость совета старейшин, Шаша! — восхищенно произнес скаг. — Так и поступим.

Напарники примостили голову на место. Это удалось не с первого раза, она все норовила отвалиться и укатиться в канаву. Пришлось примотать скотчем. Доски, картон и прочий хлам отправились обратно, скрывая тело от взора случайного прохожего. Впрочем, в этих трущобах, если кто и найдет тело — вряд ли обратится в милицию. Скорее всего, покойник превратится в пищу для бездомных собак или еще кого похуже.

Радость удачной находки несколько омрачало то, что свою заветную монетку лейтенант так и не нашел, хотя кучу мусора перерыл основательно. Пришлось бросить другую — из кармана потерпевшего. Удача улыбнулась офицеру — выпал орел. Но теперь это была всего лишь удача, а не хитро продуманный обман. Удача, которая может изменить в любой момент.

Топнув тапку до пола, прочувствовав весь спектр басов звериной ярости двигателя, Семенов с легкостью оторвался от Rex'а, которым управлял напарник. Редкие прохожие оборачивались на звук рычащего спорткара. Девушки в коротких обтягивающих платьях, переходя дорогу на зеленый сигнал светофора, замедляли шаг перед носом Ricardo Torreto 650GTS, выпрямляя спину, выпячивая грудь и выставляя задницу. Если б они знали, что за рулем — обычный лейтенант Патрульной Службы Верхнезаводска — точно не выделывались бы.

Как милиционер Саша получал неплохо. Даже очень неплохо. Плюс немало имел… благодарностей от населения, выражавшихся в звонких монетах и хрустящих банкнотах. Не говоря уже про трофеи, как сегодня. Он не просто мог жить на широкую ногу, лейтенант и жил, ни в чем себе не отказывая. Но все деньги уходили на жратву, выпивку и проституток. И это — не оттого, что офицер был таким большим любителем пожрать, побухать и потрахаться. Вовсе нет.

Даже на такой автомобиль, при желании, Семенов смог бы скопить года за три. Да, где-то в чем-то ужавшись. Но мог. И причина, по которой Семенов жил в небольшой квартирке и ездил на потрепанном тарантасе заключалась вовсе не в его скромности.

Просто его бы не поняли. В первую очередь — начальство. Все прекрасно знали, что стражи закона имеют приработок помимо жалования. Но выставлять такое напоказ не было принято. Кадровые перестановки последовали бы незамедлительно. С коррупцией пытались бороться. Правда, пока коррупция побеждала в этой борьбе. И лучшим доказательством этого было то, что средства, выделенные на борьбу с коррупцией, были успешно украдены и попилены.

Вот на пенсии — да, можно будет разгуляться. Не зря каждый милиционер, отслужив положенный срок, становился владельцем ресторана, строительной компании или коттеджа на Марининских островах, который можно сдавать отдыхающим на курорте за недурные деньги. Но, как не печально, это все будет потом. Когда лейтенант станет подполковником или полковником и уйдет в почетную отставку, гремя коробкой орденов и медалей. А пока лейтенант был только лейтенантом. И сейчас, чтобы хоть как-то скрасить долгие годы ожидания, приходилось жрать, бухать и трахаться.

Семенов загнал автомобиль во двор Комитета Охраны Правопорядка. Обычно ночью здесь стояла почти сотня милицейских джипов — мирно почивали все те, кто не был занят на дежурстве. Но не сегодня. Сегодня, вопреки обыкновению, в свете трех лун блестели лишь несколько машин. В здании самого Комитета горело больше половины окон, что тоже не свойственно тихой скагаранской ночи.