У многих ирландских девушек были веснушки, как и у тех американцев, у кого есть ирландская кровь. Мир был намного меньше, чем когда-либо, и чистой ирландской крови почти не осталось.

Дэвил Блэк наблюдал, как Кэйти Салливан маневрирует через препятствия на обучении, и восхищение переполняло его.

Шестнадцатилетняя и чистый человек, но она могла обогнать, обхитрить и пережить треть молодых самок Пород на курсе с ней.

Мэри Кэйтлин «Кэйти» О'Салливан была причиной того, почему он был вызван в учебный центр «Сеть Защиты Породы» оператором центра Гиллиамом Финнегеа. Бывший американский солдат специального назначения и офицер разведки под прикрытием «Организации Объединенных Наций», Гиллиам не только обучил некоторых из лучших тайных агентов, которых когда-либо нанимала «Организация Объединенных Наций», но он также пошел против некоторых из лучших и вышел из каждой битвы живым.

Иногда только едва живой, но живой.

Джонас клялся, что ничто не может по-настоящему впечатлить Гиллиама, потому что он уже видел лучшее.

Пока Кэйти О'Салливан не попала в сеть.

— Ты уверен, что она не спрятанная? — спросил Дэвил, показывая Ирландию в своем акценте. Это происходило только тогда, когда он был на ирландской земле; как бы он ни старался, ирландская кровь, с которой он родился, не могла быть скрыта.

Гиллиам фыркнул.

— Ее удочерили на ирландской земле, Дэвил. Думаешь, ее спрятали, и все сошло с рук? Это не Америка, мой друг.

Тестирование в Европе, Ирландии и Шотландии было гораздо более углубленным и проводилось гораздо чаще среди усыновленных детей и взрослых, чем в любых других странах. Поскольку испытания становились все более болезненными с каждым годом после двадцати пяти лет, многие усыновленные взрослые решили переехать в страны с менее строгими законами тестирования. Некоторые европейские Породы продолжали прятаться или покидать европейские страны, чтобы избежать требуемых тестирований от одного до пяти лет для всех Пород, независимо от того, насколько углублена их генетика. Многие Породы, попавшие в испытательные центры, настолько радикально отличались друг от друга, что после их освобождения не было никаких научных причин начинать задаваться вопросом.

Эту девочку тоже проверяли ежегодно. Во время последнего генетического скрининга, который ей пришлось сделать, сообщалось, что она ударила одного из техников, когда он слишком грубо извлек генетический образец из ее печени и селезенки.

Она была чертовски груба, но выглядела хрупкой, как красная роза.

Скрестив одну руку на груди и подперев локоть на предплечье, Дэвил задумчиво погладил челюсть. Он был там, чтобы наблюдать, как девушка проходит тренировочные маневры. Он будет там завтра, чтобы наблюдать за ней в диспетчерской подземного командного центра, созданного десять лет назад.

Подземелье было спрятано, чтобы защитить Породы от лабораторий, из которых они сбежали. Если они добирались до заранее определенной точки погрузки, не будучи замеченными или без слежки, то их доставляли в безопасное место на ночь. В конце концов, через несколько дней они попадали сюда, в подземные туннели и церковные подвалы.

— Хорошо, значит, она не Порода. — Дэвил почесал челюсть, его глаза сузились, его тело было более напряженным, чем должно было быть, когда он смотрел, как она проходит тоннель с препятствиями.

— Да, она не Порода, — парировал Гиллиам, вопрос был в его голосе, когда он смотрел на Дэвила. — Как будто это новость.

Дэвил пожал плечами. Она обладала всеми качествами представительницы Пород. Красивая. Нежная, хрупкая на вид.

С огромной силой.

— Хорошо, тогда мне интересно. — Решительно кивнув, не отводя взгляда от девушки, Дэвил быстро принял решение. — Я дам Тиберию знать, и мы проверим ее через пять лет.

Через пять лет ей будет двадцать один год и больше, чем требуется, чтобы сеть обнаружила несовершеннолетних работников. И в двадцать один, ее тело было бы достаточно зрелым, достаточно сильным, чтобы тренироваться для «Бюро по делам Пород», как человеческий агент.

Бюро было построено с нуля Породами, и только в последние годы они начали принимать людей в свои ряды. Но Дэвил надеялся, что вместо того, чтобы присоединиться к Бюро, она присоединится к команде безопасности Лобо Ривера в пустыне Нью-Мексико.

Пока он смотрел, Дэвил не мог не позволить своему любопытству расти. Человек, который двигался, как Порода. Он всегда придерживался своего мнения…

Если это выглядело правдоподобно…

Если это было похоже на правду…

Если это звучало как…

Он тоже не очень верил в совпадения.

В этот момент она подняла голову, наблюдая, как еще один стажер скользит вокруг заброшенного здания. Их глаза встретились. И в тот краткий момент, в этой связи, Дэвил поклялся, что видел намного больше, чем человека.

И все же, она не Порода?

Кэйти… 8 лет спустя

Мэри Кэйтлин О'Салливан, Кэйти для друзей и семьи, понятия не имела, что так много репортеров может существовать в одном месте.

Стоя за одним из защитных фильтров, которые теперь закрывали каждое из ее окон, она смотрела на толпу журналистов, соперничающих за позицию, внимательно наблюдающих за ее домом, микрофоны и блокноты были наготове.

— Хранители масс, — когда-то так журналистов называл ее отец. Теперь он назвал их «с*кины дети», несмотря на то, что они делали не больше, чем тогда, когда он сделал первый комментарий.

— Кэйти, пожалуйста, отойди от окна, — попросила ее мать, ее мягкий, переливающийся голос был полон беспокойства.

Кэйти, родители всегда называли ее так. Она догадывалась, что это лучше, чем «Бракованная» или «Ценная», как окрестили ее несколько авторов таблоидов.

Повернувшись, она сделала, как просила ее мать, взглянув на другую женщину из-под завесы своих ресниц.

Келла О'Салливан немного постарела за последние недели. На ее некогда гладком лбу теперь были тонкие линии беспокойства, а в ее изумрудно-зеленых глазах отражался страх, которого раньше там не было.

Ее длинные, красновато-золотые локоны были собраны на затылке тяжелой серебряной застежкой, демонстрируя фамильный жемчуг, который она носила на шее.

Кэйти часто размышляла о том, как похожи они с матерью. Высокие скулы и слегка раскосые глаза. Маленькие, хотя и чувственно изогнутые губы и толстые, необычайно длинные ресницы из красного золота обрамляли их темно-зеленые глаза. Глаза, которые Кэйти никогда не видела, чтобы так были затуманены тревогой и страхом.

Или они были?

Кэйти всегда чувствовала хорошо скрытую озабоченность, которая была у ее родителей, хотя она никогда не верила, что была ее корнем. Она всегда предполагала, что стресс был из-за работы ее отца в качестве помощника главного констебля Северной Ирландии, а не от урода науки, которым была их дочь.

Сохраняя спокойствие, она вернулась в кресло возле газового камина, которое ее отец установил в трехэтажном доме, где она жила всю жизнь. Это кресло было повернуто лицом к их «гостям», скорее, как стул собеседника, стоящий напротив эмиссара власти, такими как мужчины, сидящие напротив нее.

Кэллан Лайонс, лидер Прайда семейства кошачьих, сопровождаемый Джонасом Уайеттом, директором «Бюро по делам Пород», Вульф Гуннар и Дэш Синклер, лидеры стай Породы Волков, Дель-Рей Дельгадо, вожак стаи Породы Койотов, а также часто неуловимый Дилан Киллато, вожак стаи европейских волков, полный решимости вытащить скрытые Породы на весь мир, все они смотрели на нее, как, она представляла себе, смотрели на нее ученые, которые ее создали, только, скорее всего, с отключенным любопытством.

— Кэйти, я знаю, что ты напугана. — Дилан наклонился вперед, изменяя серебристо-янтарный взгляд с холодного на расчетливый, в то время как тяжелый шотландский акцент предлагал обернуть ее в ложное чувство безопасности. — И я надеюсь, что ты знаешь, наша единственная забота сейчас обеспечить твою безопасность.