Я узнал его ещё до того, как он заговорил. Это было что-то вроде ощущения абсолютного узнавания, интуиции, озарения. Словно незнакомец принёс с собой глоток совершенно иного воздуха, чистого, свежего, так отличающегося от запылённого, прокалённого солнцем города.

      Но как?.. Мой дом – не то место, где можно просто так гулять...

      В этот раз он был без капюшона, позволяя разглядеть лицо полностью. Почему-то меня совсем не удивили непривычно большие глаза и слишком длинный для местного жителя нос. Чужак? Или все же... Чужак не смог бы ступить в городе и шагу, несмотря на капюшон. И уж точно бы не стал рисковать, пытаясь задеть самурая. Ёкай чуть наклонил голову набок, слегка усмехаясь своими слишком яркими губами, словно подталкивая меня среагировать бурно, яростно...

      – Ты мешаешь мне тренироваться, – я сложил веер, смерил нежданного гостя недовольным взглядом.

      – Да, я заметил, – кивнул он как ни в чём не бывало. – А ты мешаешь мне получать удовольствие от жизни. Ну, посмотри так, а? Что тебе стоит?

      Он даже ресницами похлопал, словно девушка из простонародья, выпрашивающая себе бусы к празднику. Я воззрился на него в бессильном недовольстве. Нет, он просто издевается! Ну, не могу я по заказу смотреть определенным образом. Выражать свое негодование одним лишь взглядом – да. Смотреть так, словно напротив стоит слизняк, осквернивший собой любимое кимоно – нет. Хотя бы потому, что испытывать презрение и тем более – брезгливость к нему не стал бы и последний идиот.

      – Скучный ты, – тяжело вздохнул ёкай. – Такой же, как все эти мороженные воблы. А я-то надеялся, а я-то так жаждал! Так мечтал, чтоб в этой симпатичной оболочке всё-таки оказалось горячее сердце настоящего воина. Эх...

      – Не имею желания развлекать первого встречного, – сквозь зубы процедил я, стискивая веер до скрипа пластин и борясь с недостойным желанием опустить сложенный тэссэн на макушку этого нахала.

      Когда я обернулся, на площадке уже никого не было. И осторожные расспросы слуг показали, что посторонних на территории поместья не было.

      Но не могло же мне привидеться?

      *Укэн, Сакэн, Дзанкэн и далее – названия форм в ИККАКУ-РЮ ДЗЮТТЭ, которая представляет собой школу дзюттэ-дзюцу (или дзиттэ-дзюцу), полностью интегрированную в традиционную школу (корю) Синто Мусо-рю. Она состоит из 24 форм, разделенных на 2 серии. В некоторых ката боевой веер (тэссэн) используется в паре с дзюттэ. Формы серий Омотэ и Ура имеют одинаковые названия, но выполняются по-разному.

Немного о происхождении шибари

      Ёкай ушёл, оставив тягостное ощущение. Нет, я был прав, отказав. Я не актёр, чтобы разыгрывать сценки по первому требованию. Тем более - на такие бесцеремонные просьбы. Однако... Разочарование в глазах ёкая всё же кольнуло. Словно бриллиант оказался кварцем. Конечно, я не должен жаждать оценки каждого мимопроходящего духа, но... Всё равно неприятно. Почему-то.

      Однажды на тренировке я почувствовал чужой взгляд. Я слегка двинул плечом, стряхивая его, но замер, прислушиваясь к себе. Это был тот же самый взгляд. То же самое ощущение свежего ветра после грозы.

      Значит, ёкай продолжает следить за мной... Вот неугомонный! Ушёл и ушёл, нечего нервы трепать. Так нет же, торчит где-то невидимый!

      Мысленно вздохнув, я вернулся домой и начал готовить всё необходимое. На всякий случай. Не хотелось бы, чтобы этот злосчастный дух снова застал меня врасплох.

      Хаянава* легко улеглась в рукаве, хоннава заняла свое место на оружейной стойке рядом с тэссэном. Немного поразмыслив, я достал и кляп из плотной кожи – если верить сказаниям, многие ёкай могут зачаровывать голосом, а конкретно этот все время выбивает меня из равновесия. Взять хотя бы то, что я столько времени не мог выбросить его из головы!

      Пока я был в доме, ощущение чужого взгляда пропало – видимо, ёкай предпочитал скрываться от чужих взглядов в саду. Можно было бы продолжить тренировку... Но настрой уже ушел, да и выполнил я все обязательные ката. Так что веревки были отложены до следующего раза.

      В следующий раз ощущение взгляда возникло как раз в тот момент, когда я перебирал верёвки, проверяя их состояние. Я нарочито замедлил движения, показывая, что заметил его.

      – Ух ты! – раздалось над ухом. – А зачем тебе столько верёвки? Будешь макраме плести?

      Голос звучал совсем рядом, и я мимолетно подосадовал, что не заметил, как ёкай подобрался настолько близко. Но, с другой стороны, было намного проще поймать его. Просто выбросить руку, хватая одежду, и крутануться, сбивая ёкая с ног. А руки тем временем сами сплетали намертво заученные петли и узлы, заламывая руки за спину и захлестывая отдельными петлями горло и правую ногу. Я испытал даже некоторое удовлетворение от того, как ровно легли узлы, и задумчиво пропустил между пальцев шнур хоннавы, размышляя, каким же именно способом связать своего пленника.

      Почему-то отдельной техники для связывания ёкаев еще никто не придумал...

      – А-а-а... – довольно протянул лежащий на полу ёкай. – Теперь всё понятно. Очень предусмотрительно. Не думал, что ты поклонник БДСМ. По тебе и не скажешь, ага... Но мне кажется, ты слегка поспешил. А познакомиться? А угостить сакэ? А то трезвый я очень стеснительный.

      Я просто подавился вдохом - настолько сильным было возмущение от такого заявления. Будь у меня в руках конец хаянавы – ей-Ками, придушил бы. Немного, но разговорчивости поубавило бы. Не знаю, что такое загадочный «БДСМ», но почему-то мне показалось, что искусство ходзё-дзюцу** только что низвели до пресловутого шибари***, которое получило довольно сильное распространение в последние время.

      – Много чести. Что, каждого пленника сакэ поить?

      – Только особенных, – бесстыдно улыбнулся он.

      Теперь мне захотелось его пнуть.

      Он лежал на полу совершенно расслабленно, будто его нисколько не заботили верёвки и нависающий над ним весьма злой самурай. Это было немного обидно, но в то же время вызывало уважение. Многие хамы наглые только до первой взбучки, а этот держится. И хоть слово – не моё оружие, я не мог не оценить стойкость ёкая.

      – Я тебя особенно свяжу, – сухо пообещал я, принимаясь оплетать его хоннавой.

      Определенно, этот ёкай не заслужил, чтобы его связывали как крестьянина или торговца. Но и как аристократа – нет. Лучше уж как шиноби – именно в этой технике учитывается возможное владение противника необычными техниками или же очень развитая гибкость. Однако, отдавая уважение его умению держать себя в руках – и, что уж таить, умению выводить меня из себя, – я завязал несколько нетипичных узлов. Однако общий рисунок от этого не пострадал, даже напротив, стал оригинальнее. Пожалуй, стоит его запомнить. В последнюю очередь я прикрепил кляп, после чего усадил спеленатого пленника на пятки и задумался, а что же мне с ним дальше делать?