Льва посадил рядом на переднее сидение. Гаишник остановил, поржал, велел пристегнуть Бонифация. Дома бросил льва на диван, тот все место занял. Гад! Вот все львы такие, только подпусти! Прыгаю сверху на игрушку, душу её, щипаю, кусаю, придуряюсь сам перед собой!

— Ах ты, львиное отродье! Получи от меня в бочину! Будешь знать, как лисенка мучить! Что молчишь? Вот терпи теперь меня всю ночь!

Так и заснул на мягком лёвике, уткнувшись носом в его задумчивую морду. Ночью проснулся, перепугался, еле понял — кто это? Развернул его, укрылся его тушей и досмотрел некий сон: про то, как я на Маврикии голый по белому песку несусь, а за мной какой-то хищник гонится. Лев? И не страшно нисколько!

Везу Бонифация на работу. Даже жалко его, бедолагу! Через вахту проношу его в мешке. На вопрос охранника, что за груз, отвечаю, что атрибутика для промоакции. Пропускают! Хм, так всё что угодно пронести можно!

Ставлю льва к нам на этаж в фойе, там, где два кресла стоят, для тех, кто захотел, видимо, о чем-то личном по телефону поболтать, подальше от милых коллег. Игрушка стоит уверенно, подпирается стенами угла. А дальше по закону рекламы нужно донести информацию до потребителя в понятном и красочном виде. Набираю причудливым шрифтом текст:

«Господа!

В целях повышения стрессоустойчивости и сохранения вашего душевного равновесия руководство компании предлагает вам краш-тренажер на третьем этаже. Вылейте свой гнев, раздражение, страх и негодование на начальника и будьте счастливы! В любое время».

Пробежался по этажам и развесил объявление на пробковых досках, доверительно передал красочные листочки начальникам служб. Даже зав юридического повелся, сказал:

— Надо же, какой прогресс! Не зря, видимо, Ардов в Японию съездил в прошлом году…

А потом напечатал еще один листочек:

«Краш-тренажер «Мой босс — хищник»».

Вырезал по дуге сачка и вклеил скотчем. Вставил сачок в лапу Бонифацию. Красиво! А на другую лапу повесил ремень. Пришлось свой снять, так как идея пришла только сейчас. Вот и всё! Жду резонанса.

Бы-ы-ы-ыл! В первую половину дня Ардова не было в здании, на какие-то переговоры уехал. Это было благоприятным условием для повального интереса к моей затее. Кто-то приходил посмотреть, похихикать. А некоторые и побили моего Лёвика. Особенно старалась Светлана Петровна из авторского: хлестала его ремнем по длинной морде, повизгивала, а потом долго истерично хохотала. Ник тоже поднялся, тоже пару хуков произвел по манекену. Но, что характерно, все поняли, почему именно лев, и никто, кроме Ника, не понял, что объект для битья не санкционирован. Вот она, сила бумажки и слов «…руководство компании предлагает…».

Во второй половине дня желающих поиздеваться над Бонифацием практически не было. Только те, кто ходил курить, щелкали льва по носу, направляясь на лестницу в курилку. Знал ли Ардов о лёвике — неизвестно!

В пятницу по Бонифацию врезал Стасов из финансовой группы, вернувшись с разборок от Ардова, а Марина Андреевна булавкой натыкала лёвику морду, потому что её отчитали за задержку сроков по двум проектам. Поднимались охранники, щупали льва, хмыкали, один дал игрушке под дых, ушли довольные. В принципе, благое дело сделал! Даже на пакость мало тянет! И особо удовлетворения злорадного нет! Мечтаю Боню унести домой, спать на нем буду! Буду его гладить и лечить.

Задержался на работе, до последнего следил за количеством участников флешмоба в понедельник, да еще и однокласснице Гульке вызванивал, решил через неё подарок шефу на день рождения устроить. Гулька немножко тормозит. Поэтому пришлось целый час ей втолковывать. Может быть, и еще бы посидел, в инете повисел бы, пообщался с Лаймом, моим друганом по сети, который как раз движухи устраивает. Но дверь нашего уже темного офиса распахнулась, и на пороге объявился Сам. Я приморозился к стулу. А он пальчиком указательным меня поманил.

— Зачем? — быстро спросил я.

— Не бойся! Иди!

Ну, иду. Конечно, он идет к Бонифацию. Берет ремень из лап игрушки и протягивает мне.

— Давай, выпори его!

— Зачем?

— Как зачем? Для душевного равновесия и стрессоустойчивости!

— У меня все в порядке с равновесием и с устойчивостью!

Он кидает в меня ремень:

— Бей, я сказал! — рявкает мне в лицо и отходит в сторону, стоит подбоченясь, сверлит меня карими глазами. А я смотрю на Бонифация, на его добрую задумчивую морду. Досталось тебе, лёва? Но не от меня! И я решительно начинаю продевать ремень в петлицы брюк.

— То есть, чтобы другие били, тебе не жалко, а сам не можешь? — жестко обращается ко мне Ардов.

— Сам не могу, — тихо вторю я.

— А где же это твое: «Отомщу! Не прощу!»?

— Не знаю где! — вдруг заорал я. — Да, я урод! Вы уже это доказали мне! Но я переживу! И вы потерпите! Немного совсем! Мне осталось…

— Почему ты мне не говоришь про флешмоб в понедельник? — перебивает меня Ардов.

— Э-э-э… — отступаю я, — у вас же день рождения…

— Я не отмечаю такие праздники! Когда и где?

— В пять на Лубянке…

— Поедешь вместе со мной?

— Нет. Я буду участвовать, надо другим транспортом… Я на метро.

— Разреши мне забрать льва?

Я киваю. Хотя я так хотел его сегодня забрать сам. Он даже игрушку у меня отнял. Взял Бонифация в полосатом костюме поперек живота, повернул горизонтально и, не прощаясь, пошел на лестницу и вниз, прочь от меня.

Блин, вот только отлегло, утихать стало, заживать, а он опять натоптал! Остановил меня, не дал сказать, что осталось два проступка, две проказы. Оборвал, вмешался. И это было слишком явно! Хотя бы потому, что про флешмоб он знал. Почему он не дал мне договорить? Может ли быть, что он знает о нашем споре? И играет на моей стороне, не допуская, чтобы я раскрылся перед «жертвой», тем самым нарушив правила пари: объект не должен знать, что на него играют, иначе возможен сговор, пари прекращается. Хм. И еще он тогда сказал, что я не уволюсь, он это точно знает… Может, Ник… Нет, это бред! Просто всё совпало. Кроме меня и Ника ни одна душа живая не знает! Если только догадки строит!

Тем не менее отправился к Нику. Тот со своей новой знакомой, Стеллой, в клуб «Цеппелин» отправились. И я туда же. Конечно, Ник никому ничего не рассказывал! Он так же спросил, не хочу ли я разорвать договор. Отступных возьмет немного — оставшийся вискарь! Но я, упрямый осел, сказал, что из принципа теперь до конца дойду. И на Маврикий поеду, тем более что остров мне уже снится! А в ноябре там сезон!

Благодаря Нику и Стелле выходные прошли не так утомительно, как предыдущие. А в воскресенье был занят подготовкой к именинам босса. Съездил в Сокольники, в фирму, где Гулька работает. Выкупил заказ — торт. Пахнет!!! Сам бы сожрал! Если бы не разные обстоятельства. В аптеке скупил презервативов в разноцветных пакетиках, в магазине для хэнд-мэйд приобрел тонкие деревянные палочки, проволоку, жатую зеленую бумагу для поделок, тесьму. И целый вечер, сидя на полу, мастерил. Букет из цветов, бутоны которых — это красиво уложенные презервативы, на «плодоножке» присборена тесьма, все это сидит на палочке, обвитой зеленой бумагой и украшенной длинными, завивающимися зелеными листьями. Таких цветочков семь. Красота! Я б в флористику пошел, пусть меня научат! Я доволен! Заворачиваю букет в цветочную упаковку — готово! Звоню Лайму, заказываю его услугу на завтрашнее утро: надо, чтобы он доставил подарок. У него видон как раз подходящий: волосы ярко-желтые, на зубах брекеты, в ушах тоннели, на лице макияж и пирсинг в щеке. Ну и одежка соответствующая — клоун от кутюр! Но, главное, отыграет для меня! Талантище, хотя и фрик.

Утром недалеко от работы мы и встретились: я, Ник и Лайм. Лайм получил подарки и ЦУ. А Ник тут был для того, чтобы быть в курсе. Ник ржал до икоты, а Лайм сказал, что нормальный подарок, он бы и сам был не против такого! Кому? Боссу? И че? Он не человек, что ли? Не человек? Лев? Ну, хоть поест…

Мы с Ником отправились в офис. На первом этаже инициативная группа на ватмане розочки нарисовала и стихи какие-то наивные для шефа написали, ручка висит, типа расписывайся, народ, желай дирику счастья. Жополизов целое здание! Уже около двадцати подписей поставили! Я тоже написал: «Люблю! Чмок!»