– Что, соскучился по Ромочке, прикатил? Горячая ночка была? Оторвались?

– Заткнись, придурок. На кухню проходи, разговор есть. – Сашка распахнул перед ним дверь.

– Слав, сгоняй за пузырём, а то здесь без бутылки не разберёшься.

Пока Сашка давал Славяну деньги, Серёга прошёл в комнату. Света в комнате не было, он видел, что Ромка спит, свернувшись калачиком, и хотел было уже подойти к дивану и разбудить его, но Саня, схватив его за локоть, потащил в кухню.

Глава 7

Серёга почувствовал себя опустошённым, разбитым и безразличным ко всему. Саня сидел напротив за столом и метал глазами в него молнии. А он смотрел на него и осознавал, что выглядит перед этим сопляком полным придурком.

– Зачем пришёл? На Ромкины фингалы полюбоваться? Серёга, ты же здоровей его чуть ли не в два раза, так какого хрена ты своими кувалдами машешь? Приревновал? Так меня бы и херачил.

Сергею стало невыносимо от того, что этот молодой козёл знает о них с Ромкой, горько от того, что его чувства вот так взяли и растоптали. И продолжают топтать, лезут в душу. Захотелось уйти. Он сам не знал, какого чёрта он опять припёрся сюда, мазохист хренов.

Он молча встал и собрался уже уходить, но Саня загородил ему проход из кухни.

– Куда собрался? Делов наделал и в кусты? Ты что же думаешь, что можно вот так запросто сломать Ромке нос, стрясти ему башку, наплевать ему в душу и смыться?

Серёга, ошарашенный, опустился на стул. Если честно, он плохо помнил, как и с какой силой ударил Ромку. У него просто планка упала, когда он увидел его в постели с парнем, и ещё эти презики на полу.

– Сильно я его?

– Сильно. – Саня закурил сигарету и протянул Сергею пачку.

– Я Славку специально за бутылкой послал. Он не в курсе ваших амуров. Ромке ещё с ним комнату делить и учиться.

– А насчёт ваших амуров он, значит, в курсе? – Сергей со злостью глянул на Саню.

– А наших – в курсе. Потому что сам их устроил.

– Сводник, значит? – Серёга усмехнулся.

– Угу, сводник. Ты придурок, Серый. Знаешь, почему я с тобой разговариваю, вместо того чтобы выставить тебя к чёртовой матери?

– Ну так просветите деревенского придурка, будьте так любезны. – Ромкин дружок бесил Серёгу, так хотелось заехать ещё разок по его наглой роже.

– Потому что ты его на дороге не бросил. Я тебе от всей души благодарен за то, что ты ему тогда помог.

– Ну, он со мной вроде как рассчитался.

– Серый, закрой пасть, а то у меня вся благодарность испарится.

Сергей, конечно, знал, что сморозил сейчас гадость, самому от себя было противно. Уподобился ревнивой, истеричной бабе. На Машку стал похож. Он невесело усмехнулся, облокотился на стол, спрятал лицо в ладонях, с силой потёр его, как будто хотел содрать с себя кожу.

– Ладно, не прав я. Сам во всём виноват. Кто я такой, в конце концов? Сам с женой живу, а хотел, чтобы он ни с кем… Глупо. Просто я развожусь. Летел к нему как на крыльях. Дурак.

– Да не было ничего! Спали мы просто вместе. Славка с девчонкой своей на кухне спал, а мы с Ромкой. И презики эти Славян нам утром подкинул, приколоться решил.

Сергею стало дурно от этих слов. Трудно стало дышать, в голове помутилось. Он сидел бледный, вцепившись руками в стол, как будто боялся упасть. В голове была каша. Мысли ворочались медленно, с трудом доходя до сознания. «Ромка не изменял. Прикололся… вот идиот, что за приколы? Как можно так приколоться? Господи, а я-то что натворил! Как теперь все исправить? Вдруг не простит?»

Он не успел ничего сказать вслух, так и сидел, сверля взглядом Сашку, как будто хотел найти в нём какой-то подвох или, наоборот, ответ.

– Да что ты вылупился-то? Не веришь? Вон Славка пришёл, спроси у него.

Славка уже заходил на кухню, а Серёга даже не слышал, как он пришёл.

Славян поставил бутылку на стол и достал рюмки, демонстративно игнорируя Серого.

– Мне, если честно, с гомофобом даже разговаривать неохота, не то что водку пить. Ну пошутил я неудачно, согласен. Ну а если бы даже Сашка с Ромкой и трахались, тебе-то какое дело? Что, в деревне своей совсем озверели? Так это тебе не деревня, совдеповские времена прошли. Саня, ты, надеюсь, не гомофоб?

– Не гомофоб, не гомофоб. Серый тоже исправился, – Санька хохотнул, – наливай уже. А то мне завтра вставать рано, выпьем мировую, да на боковую.

Выпили по рюмке. Закурили. Славка разлил ещё.

– Сань, ты меня прости за шутку эту дурацкую, я же не знал, что так получится. Что Серёга приедет и так среагирует. Не злись на меня, лады?

– Да не злюсь я. На дураков не обижаются. Вот только как Ромка теперь в институт пойдёт. Ему бы в больницу надо.

Сергей опустил голову, было тошно, стыдно, страшно. Он боялся, что Ромка не простит его и он уже точно его потеряет.

– Давно он спит? Я поговорить с ним хочу. Можно? – Он смотрел на Саню с такой мольбой в глазах, что тот не выдержал:

– Не знаю. Он снотворное выпил, вдруг голова потом болеть будет, если сон перебьёшь? Вон, доктор у нас сидит, у него спрашивай, – он кивнул в сторону Славки.

– А ты торопишься, что ли? Успеешь, поговоришь. Или тебе в деревню ехать надо?

– Да нет, я раньше завтрашнего вечера за руль не сяду, а то, может, и сразу на работу от брата поеду.

– Ну так и ночуй у нас. Места хватит. У меня матрас надувной двуспальный, со мной упадёшь. Не бойся, приставать не буду, я не голубой. Но отношусь к ним нормально, учти… Я врач будущий, у меня клятва Гиппократа, так что я ко всем человекам хорошо отношусь, несмотря на расцветку.

Сашка с Серёгой переглянулись.

– А если бы у тебя друг голубым был, ну или знакомый какой, тоже бы нормально отнёсся? Стал бы с ним по ручке здороваться? – Сашка с интересом ждал Славкиного ответа.

Тот закурил, прищурился, выпустил дым Саньке в лицо:

– А у меня есть такой друг, вернее, двое друзей. Ты что-то против имеешь?

Серый даже дышать перестал, пока ждал Славкиного ответа, и выдохнул с таким облегчением, что Саня невольно засмеялся, а Славян удивлённо посмотрел.

– Да нет, Слав, я как раз против ничего не имею. У меня тоже есть такой друг. Даже больше чем друг, брат. И я любому глотку за него перегрызу, если его хоть кто-нибудь тронет или скажет о нем хреново, – при этих словах он зыркнул на Серого. – Но не все такие, как мы. Отморозков всяких полно, которые гомиков терпеть не могут.