– Но он же не собирается афишировать на каждом углу, что он гей.

– Вас, молодёжь, не переспоришь. Пусть живёт, как хочет. Мне-то что, в конце концов. Соплей на кулак намотает, сам поймёт, что это такое.

Сергей поднялся и, матерясь себе под нос, пошёл курить во двор. Уже у порога обернулся к Сане:

– Чего сидишь, пошли уже на улицу, покурим.

На улице он выглянул за калитку, убедился, что рядом никого нет, и приступил к допросу с пристрастием.

– Ну и давно это у него? Ты знаешь, с кем он встречается? Может, этому кадру мозги вправить, чтобы Ромку с панталыку не сбивал?

– Дядь Серёж, не надо никому ничего вправлять. Любовь у них. Как у парня с девушкой, так и у них. А если нормальную пару разлучить, что получится? Ничего хорошего. Так и здесь. Никакой разницы.

– Ёшкин кот. Да какая, к чёрту, любовь! Баловство всё это. С жиру бесятся.

– С какого жиру-то? Они вам что, богема какая?

– И кто кого? Ромка-то хоть сверху?

– Ну а вы сами как думаете? А вообще, какая в принципе разница?

– Ну не скажи. Или ты, или тебя… Есть, вообще-то, разница.

Саня вздохнул и махнул рукой:

– Узнаете, кто Ромкин парень, сами поймёте, кто кого, и куда, и сколько раз…

– Не хами. Значит, его. И кто его парень? Я что, знаю его?

– Знаете.

Сергей соскочил со скамеечки.

– Блядь. Я в Томске только одного парня знаю. Серёга?

– Я вам ничего не говорил.

– Он же нормальный мужик. У него же Машка. Такая баба! Он, бля, совсем, что ли?

– Он разводится с женой.

– Охренеть! Куда мир катится! Мужики совсем долбанулись.

– Дядь Серёж, но вы уж не наезжайте на Ромку. Пойдите ему навстречу.

– Ай! – Сергей махнул рукой, выкинул окурок и зашёл в дом.

Как только Ромкин отчим зашёл в дом, Саня вышел за ограду, отошёл подальше и позвонил в Томск.

Связь включилась чуть ли не после первого же гудка.

– Сань, ну что?

– Ну как тебе сказать? Может, вам сбежать куда с Серым? Хотя нет – найдут. – Саня горестно вздохнул в трубку, специально погромче.

– Что, совсем хреново?

– Ну, дядь Серёжа пошёл ружье чистить. На охоту в Томск собрался. Говорит, там в одной деревне козёл крупнорогатый завёлся, отстрелить хочет. А молоденького, соблазнённого козлика привезут домой, и под замок.

В трубке участилось дыхание. Потом послышалось подозрительное сопение.

– Э, Ромка, ты там чего носом шмыгаешь? Никак реветь собрался? Ты прекращай в деваху-то превращаться. И шутки совсем понимать разучился.

– Саня, блин... Я здесь места себе не нахожу, а он шутит.

– Ладно, не ворчи. В общем, твои восприняли всё без истерик и заламывания рук. Про Серого извини, но я всё же сказал. Рано или поздно всё равно придётся. Так уж лучше вывалить всё сразу.

– Ну и?

– Ром, дай им время. Их тоже понять можно. Не каждый день услышишь, что твой сын спит с мужиком и о внуках от него можно забыть.

– Как мать? Ей хоть не плохо?

– Ну, мамка у тебя молодец. Только я тебе не советую завтра домой приезжать.

– Почему? Мы же наоборот хотели, чтобы я с ними поговорил.

– Позвони. Поговори по телефону. Будет лучше, если у них будет несколько дней попривыкнуть немного к ситуации. А если ты ещё и с фингалами явишься посреди учебной недели, у тёть Ани точно истерика начнётся. Тогда уж тебе в Томск хрен кто уехать даст. Сами они, думаю, раньше выходных рвануть к тебе не смогут, так что будет время подготовиться к их приезду.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты говорил, что Серый в городе хату снять хочет. Вот пусть снимает. И сразу переезжай к нему. Это уже будет неоспоримый факт, что он ради тебя всё бросил, а значит, и ты ради него готов на всё. Твоим деваться будет уже некуда, и им придётся смириться. Как раз и Серого проверишь, готов ли он действительно на такой поступок.

Ромка молчал. В трубке было слышно только его тихое сопение.

– Ты там чего, уснул, что ли? Я кому это всё говорю?

– Сань, я боюсь.

– Чего? Раньше бояться надо было. Сам всю эту бодягу замутил.

– А если мы не сможем вместе жить? Это же что, получается, как муж и жена?

– Едрёшкин кот! Рома! Ты кому сейчас мозги паришь? Себе, мне или Серёге? Три дня назад ты говорил, что любишь его. Так в чём дело? Мужик всё ради тебя бросает. Готов родню потерять, а ты взад пятки? Так скажи ему. Зачем тогда весь этот цирк надо было устраивать? Он бы с братом помирился, и никто ничего бы не узнал.

– Сань, не заводись. Мне правда страшновато.

– Он же силой тебя держать не будет. Ну не сможете вместе жить, вернёшься на квартиру, в конце концов.

– Ладно. Спасибо тебе за всё. И мамке своей спасибо передай. Поцелуй её за меня.

– Хорошо. Всё, спокойной ночи. Звони. Мы, как только от твоих, свалим, я тебе маякну, позвонишь им.

Вернувшись в дом, Саня застал всех за столом, на котором стоял пузырь самогонки, привезённой из деревни. Ромкин отчим кивнул ему на стул.

– Садись, выпьем. Без бутылки здесь хрен разберёшься.

– Мне в шарагу завтра.

– Да нам тоже на работу. Напиваться никто не собирается. Но от новостей таких шарики за ролики закатываются.

– Ты мне ребёнка не спаивай. Шарики у него. А то я быстро тебя на ролики-то поставлю. – Анна убрала от Сашки поставленную рюмку.

– Ир, скажи ей... Кто из вас мать, в конце концов.

Сергей с надеждой повернулся к хохочущей соседке.

– Не, ну даже выпить не с кем! Блин, с мужиками спать – они не дети, а как водку пить – так нельзя! – возмущался Сергей.

– Тёть Ань, ну правда, чего ты, в самом деле. Я же взрослый уже. Рюмку выпью, для поддержки – и всё.

– Вот-вот. Всё с рюмки и начинается. – Анна ворчала, но рюмку вернула.

– А наливай и мне! Ань, дай ещё одну стопку. – Ира подмигнула сыну с Серёгой. – Будем обмывать Ромкину любовь.