— Так ведь водоросли уже заселились, — заметил Степка, рассматривая в лупу кусочек породы, — что же нам делать с ними? Ведь они уже работают и создают первую почву на этом терриконе.

— А может быть, они будут так работать тысячу лет, как на вашей «Сарачевке», про которую вы мне рассказывали. Может быть, тут не те водоросли, которые должны быть. Ведь не можем же мы ждать тысячу лет, пока тут появится хорошая почва. Может быть, можно подселить сюда водорослей другого сорта, и они проведут эту работу в сотню раз быстрее: вместо тысячи лет — за десять лет?

— А вы уверены в том, что такие водоросли найдутся? — спросил я.

— А уверен ли был Колумб, что он откроет Америку?— ответил вопросом на вопрос наш физик.— А все-таки он решил рискнуть и поплыл... Я же недавно узнал одну очень интересную историю на этот счет.

— Насчет Колумба?

— Нет, — насчет водорослей, — засмеялся физик, — тут я такой же Колумб, как и вы.

— В конце прошлого века в одной из провинций Вьетнама произошло событие, о котором мир помнит до сих пор и вспоминает с каждым годом все чаще и чаще. На поле одной бедной крестьянки уродился рис в неслыханном количестве. Все соседи сбежались смотреть на небывалый урожай.

«Вот счастье-то привалило», — говорили соседи и удивлялись, как могло такое случиться. «Только раз в сто лет может быть такой урожай», — говорили они.

Но и на следующий год на поле этой крестьянки созрел богатый урожай. И снова сбежалась вся деревня. А староста отозвал крестьянку в сторону и шепнул: «Наверное, ты знаешь какое-нибудь заклинание, которое приносит тебе такой урожай? Поделись со мной, а то тебе придется плохо, тебя как колдунью сожгут на костре!»

«Меня сожгут на костре? — испугалась крестьянка. — За что?» «Говорю же тебе, что тебя считают колдуньей. Берегись. Ты плохо кончишь!» «Да не знаю я никакого колдовства», — заплакала крестьянка.

Староста недоверчиво переминался с ноги на ногу: «А почему же тогда у тебя урожай, а у соседей нет?» «Я сама не пойму, — отвечала крестьянка, — может быть, потому, что на моем поле разросся папоротник азолла. Мой дедушка, когда был жив, говорил, что он приносит счастье». «Тогда молчи, — сказал староста. — И никому ни слова. Расскажешь кому-нибудь, так не сносить тебе головы».

И долгие годы после того никто не знал о секрете азоллы, маленького водного папоротника, который принес счастье крестьянке из вьетнамской деревни. Только староста, да высокие начальники из тех мест знали про азоллу и разводили удивительный папоротник на своих полях, и получали невиданные урожаи риса.

Но никакой секрет не может оставаться секретом вечно. Так случилось и с азоллой. В конце концов узнали, что азолла приносит прибыль урожая не сама по себе. Этот папоротник растет не один, а вместе с ним растет сине-зеленая водоросль, которая добывает из воздуха азот и служит даровым азотным удобрением для рисовых полей.

И водный папоротник азолла, до того известный лишь немногим ботаникам, теперь хорошо знаком каждому вьетнамскому крестьянину, и мы читаем о нем в книгах и журналах.

— А вот в Китае, — продолжал наш физик, — поступают по-другому. Зимой, когда рисовое поле отдыхает, крестьяне разбрасывают по нему ветки бамбука и других деревьев.

И тогда водоросли на рисовом поле разрастаются пышно и обильно, как зеленым мхом покрывая почву. Крестьяне так и называют этот способ удобрения с помощью водорослей — «Зеленый мох».

— Вот надо бы и вам найти у нас свою «азоллу», которая помогла бы водорослям разрастись на терриконе так буйно, чтобы он весь покрылся «зеленым мхом». Тогда бы и почва здесь сформировалась очень быстро.

Все это было очень заманчиво. Найти свою «азоллу»! Найти способ, чтобы водоросли развивались на терриконах не так медленно, как лишайники на «Столбах», а во сто раз быстрее! Учитель предложил в следующее воскресенье выехать на терриконы снова и взяться за дело побыстрее, пока не наступила зима.

Но в следующее воскресенье мы не могли. У нас была назначена экскурсия в пещеры на Байкал. Мы ни разу не бывали в пещерах и упустить такую возможность не могли. Тем более, что такой выезд организовывала наша школа.

— В пещеры? — заинтересовался физик, — так это же великолепно! Это поможет нам разобраться в том вопросе, за который мы взялись. Обязательно поезжайте. Но я дам вам задание. Когда будете идти по подземным коридорам, берите пробы со стен. Пройдете шагов десять, соскоблите со стены что там будет — и в стаканчик. Через десять метров снова и снова.

— А что соскабливать? — не понял Степка,

— Все что будет. Это очень важно.

— Для терриконов?

— Не только для терриконов, но и вообще для сельского хозяйства нашего края.

— Понять не могу, что полезного для сельского хозяйства в пещере? — сказал мне Степка, когда мы шли домой.

— Но ты же не был в пещерах. Посетим их, тогда и говорить будем, есть что полезное там или нет.

Придя домой, я старался припомнить все, что когда-нибудь читал о пещерах, но сколько ни напрягал свою память, так ничего и не мог из нее выжать. Вспомнил только «Приключения Тома Сойера», как Том с Бекки Тэчер нашли в пещере клад. Но ведь это была книжка, сюжет которой Марк Твэн придумал. Такой истории, наверное, не было на самом деле. И к сельскому хозяйству она явно не имела отношения.

Наступило долгожданное воскресенье. У плотины Иркутской ГЭС нас уже ждал теплоход, который отвезет нас на Байкал. Там несколько лет назад работники Иркутского института Географии Академии наук открыли громадную пещеру, одну из самых крупных в Прибайкалье. Пещеру назвали «Мечта». Ее-то нам и собирались показать.

Пока теплоход мчал нас по Байкалу, руководитель нашей группы, старейший археолог Иркутска, рассказывал о пещерах Прибайкалья. Их оказалось больше восьмидесяти! И каждую из этих пещер археолог обследовал сам. Чего он только там не находил: кости древних животных, посуду древних людей, наконечники от стрел, старинные серебряные монеты.

Каменный век! Железный век! Бронзовый век! Остатки предметов тех далеких эпох хорошо сохранились в пещерах.

Но вот мы и прибыли. Сходим на берег. Некоторое время идем по холмам, заросшим степными травами. И наконец перед нами возникает глубокая воронка в земле.

— Внимание, — говорит археолог, — перед вами знаменитая «Мечта». Прошу пройти внутрь.

— Фу, какая ерунда, — бурчит Степка, — просто дыра в земле и все. А я думал надо мною будут нависать скалы...

Возразить я не успел, потому что археолог уже скрылся в узком проходе и ребята последовали за ним. По длинному коридору мы спускаемся вниз, проход расширяется, и мы вступаем в красивую галерею, очень похожую на переходы в московском «Метро».

— Вы правы, — кивает археолог, — эту галерею так и называют «Метрополитен», а вон, взгляните-ка, слева расположена «Индийская пагода».

Мы взглянули и замерли в восхищении. Там в дрожащем свете карманных фонариков засверкало белизной стен таинственное здание. Оно казалось нам то волшебным замком, то застывшим водопадом, каскадами окаменевшей воды, падавшей некогда с уступа на уступ. Ребята освещали «Индийскую пагоду» справа и слева, и она вспыхивала то розовым, то призрачно-зеленоватым светом, то снова становилась снежно-белой.

— Кальцит! — пояснил археолог. — Великолепный материал!

Много интересного увидели мы в этот день в пещере «Мечта». Запомнился громадный центральный зал. Степка смерил его в длину — почти сто метров! Тут был и «Коричневый лабиринт», и «Спрут», и множество других подземных ходов и переходов. У пещеры был первый и второй этаж. Мне же особенно запомнился грот «Музыкальный». Словно взятые из фантастического романа, здесь громоздились натеки шаровидной формы, какие мне даже на картинках видеть не приходилось. Я коснулся одного из них фонариком — тотчас раздался тихий звон. Я ударил сильнее — зазвенело громче, на весь зал. Ребята услышали звон, подбежали и начали стучать по шарам. И каждый шар издавал свою мелодию. Тут начался такой концерт, от которого я зажал уши и выбежал вон, в «Метрополитен». Там стоял краевед-археолог и несколько ребят. Рядом с ними я увидел громадный сталлактит, высотою в три метра. А толщина его была невероятна — почти пять метров!