Да твою ж… 

Не дай Бог тебе попасться мне еще раз… Авария!

Квартира в старинном доме, крупногабаритная, с высоченными потолками. Никогда не был здесь раньше. Всегда довозил Аварию до подъезда, а потом оттуда же забирал. Не горел желанием, да и приглашен не был. А может, и был, но Авария не сочла нужным это приглашение передать. Единственная наша реальная встреча с «бабулей» состоялась на премьере какой-то чумной оперетты, которую я не смог высидеть до конца и свалил после первого акта. «Испортив», как утверждала Янка, им просмотр первого.

- Проходите в гостиную, будем пить чай.

На первый взгляд интерьер старинный, но стоит приглядеться и становится очевидно, что дизайнерский, просто стилизован под старину. «Бабуля» у нас не бедствует и «заряжена» хорошо.

 Дед Янки был достаточно известным художником. И средства - от продажи его работ.

Не «денежный мешок», конечно, но на беззаботное приятное проживание в Питере вполне себе.

Здесь же и мастерская Янки, она говорила, что рисует немного.

Широкая арка из гостиной демонстрирует ее внутренности. Мы с Гариком с любопытством разглядываем обстановку.

Все радужно заляпано, какие-то, запачканные красками, кисти… скрученные тюбики… Мне видится здесь образ моей Янки, заляпанной в краске. Не думал, что ее "немного рисую" так масштабно.

- Катерина Федоровна? - с удивлением кивает Гарик на недорисованные картины на мольбертах.

Отрицательно кручу головой.

- Янка…

- Ничего себе!!

Разглядываю ее мазню. Никогда не видел. Интересно… Необычно… Наверное, даже мог бы сказать, что талантливо, но совершенно не разбираюсь в живописи. Бросается в глаза картина с сине-фиолетовым видом города из окна. Размазанные фары… Потеки дождя по стеклу… Ладно. Офигенно она рисует. Никогда бы не подумал.

Катерина Федоровна расставляет чайные фарфоровые чашечки.

- А Вы, Игорь, значит, внук Петра Васильевича?

- Да! - разворачивается он.

- Похож… Особенно в профиль. По-молодости Петр Васильевич был прекрасен в амплуа героя-любовника.

- Это комплимент, надеюсь? - суетится он вместе с ней возле стола, помогая с приборами.

- Конечно! Вы очаровательный мальчик…

Садимся.

Мой взгляд скользит по столам и полкам в поисках телефона.

Взгляд Гарика - по стенам.

- А это чьи работы?

- Вот эта стена — Михаил Пантелеевич Барских, мой покойный муж, дед Яночки. А эти две - уже сама Яночка. Еще девочкой нарисовала. Техника, конечно, не идеальная, но мне они очень дороги.

Разворачиваюсь, разглядываю. На первой – потягивающийся, зевающий рыжий котенок, на второй — разбитое окно, обвитое плющом.

- Дед учил ее рисовать. Талантливая девочка, - разливает она нам чай из резного фарфорового чайничка. - Со сливками?

- Обязательно, Катерина Федоровна. Разве я могу упустить возможность выпить с приличным человеком настоящий английский чай со сливками?

- Ой, и не говорите, Игорёк, старая гвардия интеллигенции уходит, а новая прирастает очень медленно, - стреляет в меня недовольным взглядом.

- Где можно вымыть руки? - включаюсь я.

Телефона в комнате нет, планирую посмотреть в прихожей.

- Налево…

Встаю. Гарик что-то расспрашивает про Аварию.

Сумка… мне нужен ее ридикюль.

- Яночка учится на втором курсе ГУКИ...- слышу я краем уха и застываю.

В смысле — учится?! - разворачиваюсь я в дверях. - Янка - учится?!

- Первый курс — с блеском! А потом этот вздорный мальчишка… - раздраженно взмахивает бабуля рукой. - Не знаю, успеет ли наверстать в зимнюю сессию. Все работы заброшены...

ГУКИ?!

Так вот куда она периодически исчезает! Коза! Сложно было сказать?! Столько крови из меня выпила своими периодическими побегами!

На старинном комоде — войлочный ридикюль ручной работы.

Открываю.

Е*ануться! Граблю старушку… До чего дошел…

Платочки, афишки, кошелек, косметичка… Телефон!

Быстро закрываю сумку и сбегаю с ним в ванную комнату. Закрываюсь. Погружаюсь в телефонную книгу.

«Яночка» - ее старый номер. Ищу дальше. Ничего. Этого не может быть!

Вбиваю к себе все входящие за последний месяц с неизвестных, а потом все контакты с непонятными мне аббревиатурами. Не так уж и много, штук восемь номеров.

Всё, нам пора!

Выхожу, возвращаю телефон в сумку.

Катерина Федоровна гремит посудой на кухне.

- Гарик! Поехали… - киваю ему на дверь.

- Ты совсем оборзел? - зло шепчет мне он. - Сядь, бл*ть, и попей с ней чай.

Закатываю глаза, возвращаясь за стол.

- Она о твоей жене рассказывает, вообще-то! - продолжает шепотом выговаривать мне Гарик.

Мне хочется сказать, что я и так знаю о ней все.

Но, как оказалось, это моё заблуждение.

ГУКИ. Я в шоке. Еще раз оглядываюсь на картины.

- Яне нужно ехать учиться в Европу, - возвращается Катерина Федоровна. - В Италию...

Меня взрывает это заявление, и мой рот неконтролируемо реагирует.

- Не нужно Яне ехать учиться в Европу, - с давлением отрезаю я.

- Почему это? - прищуривается она.

- Потому что Яна замужем. И ее муж живет в Питере. Значит, и она будет жить в Питере.

- Ваш брак — фарс! Глупый каприз!

- Почему? - сжимаю я челюсти.

- Извините меня, Артур, но что у вас может быть общего? Ты уничтожишь ее карьеру художницы! Ей нужен совершенно другой мужчина. Который станет для нее почвой, чтобы она расцвела, как человек творческий. Двинулась в своих проектах дальше. Переросла свои юношеские... поиски себя! - ах, вот как это, оказывается, называется! - А ты даже не можешь позволить себе организовать ей мастерскую!

А мне кто-нибудь сказал, что она нужна?!

- Какие-то дешевые тусовки! Андеграунд! Моветон!

Нормально…

Вообще-то, именно там я ее и нашел - тусовки, андеграунд, моветон! - сжимаю я челюсти.

Не хамить «бабуле», - сглатываю я всё, что мне хочется озвучить.

- Где Яна, Катерина Федоровна? Произошло… недоразумение. И нам нужно объясниться.

- Если Яночка ушла от Вас, значит, на то были у нее весомые причина! - упрямо сжимает тонкие губы. - Если не хочет говорить с Вами, значит, на это тоже есть свои причины.

Чайная ложечка в моих пальцах деформируется.

- Ар-чи… - предупреждающе шепчет Гарик.

- Артур, Яночка уже осознала, что… вы очень поторопились. Я прошу тебя, не преследуй ее. Она созрела для того, чтобы изменить свою судьбу.

- Может, уже и подходящий мужчина появился? - встаю я из-за стола. - Ну... "почва" для ее творческого роста.

- Не обижайтесь, Артур. Он всегда был рядом с Яночкой. Но, возможно, только сейчас она заметила его. На Вашем фоне.

- Так! - подрываюсь я.

Фон, бл*ть, тебя не устраивает?!

Гарик перехватывает за рукав.

- Ушел… быстро… - сквозь зубы.

Вылетаю из квартиры, на ходу накидывая куртку.

«Всегда был»… «Всегда был рядом»… - стучит в моей голове. - «На Вашем фоне»…

Старая карга!

Дверь парадной отлетает, выпуская меня на улицу.

Достаю сигарету. Пальцы дрожат. Ломается.

Яна…

Что ты творишь?!

Вдыхаю несколько раз поглубже.

Достаю следующую. В губы. Огонек зажигалки ловит кончик не с первого раза.

Хватит, Яна… Ну, зачем? Тебе нужна мастерская? Будет тебе мастерская. Рисуй! Я не сделал НИЧЕГО!! Не надо, бл*ть, проходиться по мне ТАК!

Дышу... дышу... затягиваюсь поглубже...

Не дай Бог, зараза… Не дай Бог твоя чертова «бабуля» не заблуждается!

Развернувшись, возле меня тормозит Кипиш, падаю к Тери на заднее.

- Ну, что там?

Достаю свой телефон.

Начинаю пролистывать сохраненные контакты через ее любимые мессенджеры.

- Арчи, - поглядывает на меня Тери. - Старушка осталась жива, я надеюсь?

- Жива… Вот я – не очень.

- Била тебя зонтом? - ржут мои придурки.

- Нет, - потрясывает меня. - Не зонтом. У Янки какой-то кент…

Тери с Кипишем в шоке переглядываются, поглядывая на меня. Вижу боковым зрением.