Обещаны живые диджеи, качественные “стрипухи”, файершоу, перформансы, хардкорквесты и прочая завлекуха.

Пестрая публика в масках и костюмах циркулирует туда-сюда. Несмотря на то, что на улице около нуля, и валит густой снег — юбки короче некуда, животы и плечи голые. Слабый, мать твою, пол! - передергивает меня от озноба.

- Да здесь человек пятьсот! Как мы будем ее искать?

- Нам надо разойтись.

Оглядываю из машины здание. Несколько входов...

- Как мы ее узнаем? Карнавал, Арчи, маски.

- Она всегда выглядит на тусовках вызывающе.

- Тут все выглядят вызывающе! - фыркает Кипиш. - Тоже мне примета.

- Ростом… вот такая, - показываю себе по губы, - но, наверняка, будет на каблуках, - моя ладонь поднимается до виска.

- Каждая первая, за редким исключением, - вздыхает Гарик.

- Волосы светло-русые, густые, по пояс. Шикарные.

Критически смотрят на меня.

- На левом плече, сверху, - показываю, где именно, - черное маленькое тату — бесёнок. И живот. От пупка большой шрам в виде запятой, уходящей вниз. Забит татухой — черная жирная шнуровка «крест-накрест». Она не прячет его…

Листаю фотки, нахожу ту, где виден шрам, показываю.

Кипиш присвистывает.

- Откуда у нее такой?

- Иногда прыгает из окон, - лаконично объясняю я, не желая вдаваться в подробности.

Двенадцать лет. Плохая компания. Попытка изнасилования, прыжок со второго этажа. Торчащая из земли арматура… Меня передергивает от образа ее распоротого, кровоточащего живота.

Потом скорая. Операция. Собрали. Правда, не всю.

- Потешная у тебя жена, - вздыхает Гарик.

Ммм… Вот это как, оказывается, называется?

Да уж, вот такой вот потешный ранний плод любви плохой девочки и хорошего мальчика. И в Янке намешано поровну — беспредельного гопничества от мамочки, таланта и «голубой крови» от папочки. Жаль, папочка не принимал участия в воспитании дочери. Погиб… Но, благо, бабуля с дедулей были все время рядом.

Кипиш достает маски.

- Перьевые? - корежит меня. - А что-нибудь менее гламурное было?

- Вот как знал! Спешалфою, мой брутальный друг.

Кидает мне черную, кожаную, с принтом под змею.

Нормально.

- А, да. И самая главная примета: если какая-то зачетная тёлочка встряла в неприятности и сейчас выхватит по лицу — это она! Практически стопроцентный вариант.

- Я в а*уе… - надевает Кипиш маску. - Офигенная девка! Я уже ее люблю!

- Рот свой закрой.

- Всё! - поднимает он руки. - Закрыл. Я, вообще, по-братски!

- По-братски люби Тери, меня или Гарика.

- Выдыхай, Арчи! - толкает меня в плечо Тери. – Найти, может, и найдем. А что дальше? На цепь ее посадить, пока ты появишься?

- В идеале.

- А в реале?

- В реале… Тут непредсказуемо. По обстоятельствам.

- Арчи, - Гарик ловит мой взгляд в зеркале дальнего вида. - А если она будет со своим кентом?

- Каким, б*ять, СВОИМ? - взрывает меня. - Она моя жена!!

- Да черт тебя подери! Ну, с ЭТИМ кентом, про которого говорила Катерина Федоровна.

Закрываю глаза.

- Катерина Федоровна, наверняка, ошибается в этом. Но если не ошибается…

То - что?

Что?!..

- Лучше бы ей ошибаться! - сжимаю я зубы.

- Без криминала, Арчи. В морду дать - да. Но давай без больнички, без ментов?

- Посмотрим…

- Димидов, если женщина хочет трахаться с другим, это не повод, чтобы тебя «закрыли» за выражение чувств. Просто, на*уй такую женщину! При всей моей симпатии к твоей жене.

- Чо?!...

- Всё! Ты как слабоумный, реально! - психует Гарик. - Покажи еще раз фотку. Лицо. Близко.

Таких у меня почти нет. Разве что с нашей церемонии... Там можно увеличить и разглядеть…

Открываю.

- Но это дневная версия, без косметики. И сильно отличается от ночной.

- Ты в костюме?! Дай-ка… - вытягивает телефон из моих рук Кипиш. – Ну, ты даешь! Ты даже на выпускной его не надевал!

- Это в загсе.

Так себе оправдание...

Все ныряют с любопытством в экран

- Почему Янка в джинсах? Ты что, не мог купить девчонке платье?!

- Я, бл*ть, купил ей платье! - достаю пачку сигарет, всовывая одну в губы.

- А почему она не надела?

- Она надела...

(часть 1)

 Вторые сутки высокомерного игнора и выразительных пакостей. Никуда не выпускаю ее, и она пакостит мне при каждом удобном случае. Такой, бл*ть, протест! Мелкая коза…

Я в миллиметре от того, чтобы придушить ее.

Нужно выдохнуть! Если останусь с ней еще хотя бы на час — придушу.

В моей квартире три комнаты. Две из них заперты, там мой склад всяческих эксклюзивных примочек для тачек. Можно снять склад рядом с боксом, но мне удобно и так. Закидываю в спортивную сумку несколько баллончиков японской краски для аэрографии. У Тери заказ. Нужно отвезти. Наш бокс близко. Дорога туда и обратно занимает от силы минут двадцать. Торможу у подъезда, наблюдая за удаляющейся спиной Аварии. Все-таки стащила ключ! Осанка у нее, конечно, что надо. Как у графини.

Давлю на газ, обгоняя ее. Выкручиваю руль, блокируя тачкой дорогу. Резко по тормозам. Останавливается. Выхожу, сразу перехватываю за локоть. Она любит побегать…

- Садись, - силой усаживаю на переднее.

Блокирую двери.

Стоим. Она дует из оранжевой жвачки пузыри и смотрит в лобовое. Пухлые, четко очерченные губы сегодня темно-бордовые. Пошленькие губёшки... Трое суток я не прикасался к ней, и моё тело требует использовать их по прямому назначению. Но при любом своем горячем взгляде получаю в ответ пренебрежительный и прохладный. Загнуть, отлупить и взять силой, как тогда? Не-е-ет… Зараза хорошо изучила меня и точно знает, как грохнуть мою эрекцию парой фраз. Пошла она к черту!

Жвачка надувается в очередной пузырь…

Хочу… - в паху требовательно ноет.

Как-то же решают такие проблемы другие мужчины?

Давлю на газ.

Мы стоим у витрины ювелирного.

- Пойдем, - киваю ей на двери.

- Зачем? - подозрительно прищуривается.

- Ну, явно не на работу устраиваться! - раздражаюсь я. - Зачем ходят в ювелирку?

- Такие, как ты? Понятия не имею.

- Какие — такие? - останавливаюсь я, рывком разворачивая ее к себе лицом. - Тебя что-то не устраивает?

Пожимает плечами.

- А это что-то изменит?

- Нет.

- Тогда, не задавай риторических вопросов, Арчи.

- Риторический вопрос был - «Зачем?»

- Риторический — это не требующий ответа. А я задала не риторический.

- Не обязательно быть сучкой, Авария! Мы здесь для тебя.

- Да-а-а? - демонстративно удивляется, поднимая брови. - А зачем?

- Я хочу купить тебе что-нибудь.

- Зачем?

Да бл*ть!

- Потому, что мужчины так радуют своих женщин! Наверное.

- Или откупаются от них, когда накосячат.

- Я работал! Всю ночь. Я заработал тогда деньги и хочу потратить их сейчас на тебя. Какие проблемы?

- Так заработался, что не услышал мой звонок?

- Мы «резали» тачку. Ты хоть представляешь себе уровень шума?

- Не предупредил и не перезвонил.

Да… потому, что не хотел говорить с тобой! Нагнуть хотел, да. За то, что не мог четыре часа дозвониться до тебя днем. Где ты была?! Что-то ты не торопишься объясняться!

- Я работал.

- Не могу этого знать наверняка… - начинает куражиться она.

Закрываю глаза. Дышу поглубже. Господи, дай мне терпения! Открываю.

- Просто пойдем, купим какую-нибудь цацку!

- Цацку? Чтобы порадовать меня?

- ДА.

- Нет, - ее взгляд уплывает с витрины ювелирки на соседнюю.

Магазин игрушек.

- Если цель — порадовать, покупай мне вот этого.

Двухметровый огромный мягкий жираф из Мадагаскара.

Смотрю на ценник. Тридцать восемь штук.

О*уеть, игрушки...

- Тридцать восемь штук на ЭТО?! - взрывает меня.

- Так будешь радовать или нет?

Это не тебя радовать! Это меня нагибать!

- Чтобы я купил пылесборник за сорок штук?! Да никогда.