- Отличные бытовые услуги, - улыбнулся Юрка, и пару раз ударил вовнутрь туфли камнем. Торчавший гвоздик, скрылся внутри каблука.

- Вот и все, - Юрка одел туфель. – А теперь я хочу целоваться. Около здания аэропорта стояли скамеечки. Они подошли, и, обнявшись сели поудобней.

- А ты бы могла поехать со мной?

- А что я там буду делать?

Юрка пожал плечами.

- Ну, а вообще смогла бы?

Люба согласно кивнула.

- А меня могла бы с собой взять?

Она опять кивнула.

- Ты любишь меня?

Люба опять кивнула, что да, но ответила:

– Нет, - потом печально посмотрела ему в глаза.

- Юр не надо задавать таких вопросов, ты ведь все и так знаешь.

Сердце у Юрки стучало часто-часто, и ему казалось, что так громко, что его слышит не только она, но и проходящие мимо люди. Он хотел говорить ей о любви, о ее красоте, о ее глазах и вообще о том, насколько она прекрасна. Но он сдерживал себя, он не смел, этого говорить, потому, что от этих слов им обоим было бы только хуже. Поэтому он просто шутил и целовал, целовал ее губы, щеки, глаза, гладил волосы. Ему было обидно. Какой не хороший этот мир. Зачем расставаться?

Ведь они этого не хотят. И в то же время он благодарил всех и вся, за то, что он встретил эту хорошенькую, стройную, светловолосую с голубыми глазами, нежной улыбкой и веселым смехом девушку, именно ту, которую он когда-то сам себе придумал.

Продолжается посадка на самолет, следующий рейсом  Москва – Владивосток, - прозвучал по вокзалу женский голос.

- Мне пора. Они встали, взялись за руки, и пошли к выходу к самолетам. Около дверей

Юрка остановил Любу.

- Люба ты меня любишь?

Люба смотрела на него, ее голос дрожал.

- Да. – У нее на глазах появились слезы. Они крепко обнялись, и слились в долгом поцелуе. Сейчас для них не существовало ни кого, только они и их любовь.

Оторвавшись от поцелуя, они смотрели друг на друга, Люба плакала.

- Прощай, - сказал Юрка, зная, что больше они ни когда не встретятся. А про себя подумал, лучше бы, до свиданья. Ему так не хотелось расставаться с этой недолгой, простой и нежной любовью.

С мечтой своего детства.

Люба прошла в двери, отдала билет контролеру. Та взглянула, - Проходите.

- Люба, - позвал Юрка. Она шагнула к нему. Юрка еще раз поцеловал ее, и, повернувшись, пошел.

Отойдя, он остановился у окна, и смотрел, как его голубая мечта прошла вниз по ступенькам, прошла к автобусу и оглянулась.  Он знал, что она его не видит, но он махал ей рукой, прощаясь с ней. Она знала, что он смотрит на нее, и тоже прощаясь, помахала рукой.

Автобус тронулся, а Юрка стоял и махал. Что-то тяжелое подступило к его горлу.

- Да- а-а,  дела, - буркнул  он, и тоже пошел.

24 – 26 сентября 1978

ВЕЧЕР КАК ВЕЧЕР. А ЖИЗНЬ…

повесть

Вечер как вечер, обыкновенный.

-  Жизнь, дрянь. Ну, чего в ней блин хорошего? Придумали, все хорошо, все красиво, все счастливы. Кто это все? Я, например? Юрка остановился, прервал размышления.

- Тьфу, дрянь какая-то. Жена где-то дома, а может в селе у своих родителей. А может…? Ну и хрен с ней.  Может она, счастлива? Но, узнаю, убью.

Юрка тряхнул головой, она была тяжелая.

Рядом шли друзья с женами.

Юрка приехал в родное село. Городским тварь стал. Машину купил. Доволен, кичится этим. Правда с друзьями как был шалопаем так и остался. Шалопаи которым уже за 30.

Что такое? Кто-то запел или просто заорал. Неплохо подобрали, на душу населения страны.

Все пьяные, вот и веселые. Были бы трезвые, с какого хрена веселиться? Чи ни праздник? День освобождения трудового народа. Освобождения от чего??? От помещиков и капиталистов. Тогда значит, там этого праздника нет? А ведь там этого о-го-го гораздо больше, чем здесь, это даже дураку понятно. Но, не хрена они там тоже скоро праздновать будут, так же жрать водку, махать флагами, и орать: - Да здравствует! Мы ведь пообещали, что весь мир разрушим до основания.

Вот так, как понажираемся, мы его не только до основания…

Песню уже орал не один. Надо поддерживать. Юрка тоже заорал, загорлопанил. Какие-то умники напридумывали, что в селе красиво поют, красиво пляшут. Как покажут по телевизору, ну, прям одни плясуны и певуньи. Где они? Понажираемся на свадьбах как свиньи, и прыгаем как козлы, кто во, что горазд. А песни? Да если бы в армии не научили в строю орать строевые, то из нас хрен бы слово клещами вытянул. А орем круто, нам кажется, что красиво. Да бабки в домах, мимо которых мы проходим с такими песнями, уши затыкают, крестятся, и матерят нас на чем свет стоит. О, стоп, я, кажется не то ору? Вот это нажрался. А, все равно всем похер то, не то. Юрка опять как баран тряхнул головой, в которой начало все плыть, при этом сильно зажмурился, потом широко открыл зенки. Во, все нормально.

Они шли толпой на ширину всей ярко освещенной фонарями  улицы, обнявшись, без разницы кто с кем. Они все друзья детства. Это их село, их улица, их жены. Сегодня большой праздник, большая пьянка, все шалости прощаются. Хотя они между ними прощаются и так. Ведь в селе все, все знают. И если чьи-то жены или мужья гуляют, и продолжают жить нормальной семейной жизнью, значит, все прощается. А есть такие жены, что не просто гуляют, а настоящие проб…и и ничего, даже нормальных детей воспитывают.

Витькина жинка на шею виснет, от нее перегаром прет. Фу бл..ь, что она ела. А может это не перегар, а зубы гнилые воняют? У Юрки тоже полон рот гнилых зубов. Правда ему никто никогда не говорил, что у него изо рта воняет. А на то, что они гнилые и щербатые ему плевать. Зубных врачей он боится с детства, да там, на заводе на ремонт зубов такая очередь, что до пенсии хрен дождешься. А чтоб по блату, кто он такой?

Юрка незаметно для других, а может ему так только кажется, ловко лезет промеж пуговиц легкого осеннего пальто и сразу же между пуговиц платья, там рука не пролазит, он расстегает одну пуговицу. Во! Теперь порядок! Витькина жинка смеется. Грудь у нее классная, еще упругая и в Юркиной растопыренной руке не вмещается и теплая. Юрка доволен, классно, что мода пошла, без лифчиков ходить. Он пальцами тихонько массажирует набухший сосок. Витькина жинка смеется. Юрка шепчет ей на ухо комплемент, такая грудь заслуживает комплемента, и вынимает руку. Она опять смеется.  Парни орут песню: - Здравствуйте дачники… цок- цок-цок подковами идет драгунский полк.  Да, хрень получается, празднуем революцию, а поем про драгунский полк, а это значит про до того. Но песня красивая, всем нравится. У Юрки опять помутилось в голове.