Ну вот, это становится все лучше и лучше.
Мэгги крепче обняла себя, и Кэш положил руку ей на плечо. Ни один из них ничего не сказал, но я заметила, как на лице Мэгги стало исчезать это тревожное выражение, словно она черпала силы от этого человека.
Однажды я тоже найду кого-то, на кого можно опереться. Значит просто Кэрран не был тем самым. И мне, действительно, пора бы уже перестать постоянно вспоминать о нем, потому что это приносит боль.
— Вы не заметили ничего примечательного пока они бились? Совсем ничего?
Мэгги покачала головой. — Только плащ.
Специалисты Биологической Защиты наверняка взяли показания у дебоширов, прежде чем отпустить. И я поставила бы плитку шоколада на то, что никто не рассмотрел нашего «Джона Доу в плаще».
Десятиминутный бой, пятьдесят очевидцев, и никакой информации по подозреваемому. Это должно быть какой — то новый рекорд.
— Ладно. — Я вздохнула. — Что насчет твари в подвале? Что вы можете рассказать об этом?
— Здоровенный, — выпалил Вик. — Лохматый с огромными клыками. — Он раздвинул руки, демонстрируя пальцами зубы. — Выглядит словно исчадие ада.
— И как эта чертовщина попала в подвал?
Вышибала-крепыш пожал плечами:
— Я пытался пробиться к бару, где лежал дробовик, а потом какой-то засранец стукнул меня бильярдным кием, ну я и кувыркнулся с этой лестницы и прямо на голову. Как только комната перестала вращаться у меня перед глазами, я попытался встать и увидел, как эта громадина падает вниз. Злобный оскал, светящиеся глаза. Ну, я думаю, все, конец мне. Но оно перепрыгнуло прямо через меня в кладовку, и я тут-же захлопнул дверь, вот так все и было.
— Кто-нибудь видел, как этот зверь вошел с человеком, убившим Джошуа?
Никто ничего не ответил. Приму это как «нет».
— Оно пыталось выбраться?
Оба вышибалы покачали головой.
Я встала на ноги и вытащила Погибель из ножен на спине. Слегка матовая поверхность сабли отражала синий свет колдоламп, и по лезвию струился легкий перламутровый отлив. Все сделали шаг назад.
— Заприте дверь, когда я войду, — предупредила я их.
— Но, что, если ты не выйдешь? — спросила Мэгги взволнованно.
— Я выйду.
Отперев тяжелую деревянную дверь, я открыли ее и нырнула внутрь. Меня сразу поглотила темнота. Я подождала немного, позволяя глазам привыкнуть к полумраку.
Подвал был глухим, погруженным в тени и пропахшим хмелем и спиртными напитками. Темные изгибы больших пивных бочонков очерчивали узкую тропу. Я двинулась вперед, готовая увернуться в любую секунду. У меня болела спина и колени. Меньше всего мне сейчас хотелось встретить нечто большое, с зубами размером с пальцы Вика, прыгающее на меня сверху.
Пусто, ничего, кроме лунного света, пробивающегося через узкую щель высокого окна справа от меня.
Внезапно у дальней стены зашевелилась чья-то тень.
— Эй, привет. — Я решила пересмотреть свою привычную политику.
Ответом мне стало тихое, хриплое завывание. Очень жалобный вой, за которым следовало тяжелое прерывистое дыхание.
Я сделала еще шаг и остановилась. Никаких клыков. Никаких горящих глаз.
Мой нос почувствовал запах шерсти. Интересно.
Я добавила немного игривого волнения в голос:
— Эй, Дружок!
Темная тень заскулила.
— Кто тут хороший мальчик? Ты боишься? Я тоже боюсь.
Слабый звук подметающего пол хвоста перекликался с тяжёлым дыханием.
Я хлопнула ладонью по ноге:
— Ко мне, песик! Беги ко мне! Давай, будем бояться вместе.
Тень поднялась и потрусила ко мне. Влажный язык лизнул мою руку. Очевидно, он был самым дружелюбным «исчадием ада».
Я потянулась к поясу и щелкнула зажигалкой. На меня уставилась мохнатая собачья морда, большой черный нос и бесконечно грустные глаза. Я осторожно протянула к нему руку и медленно погладила его темный мех. Пес часто дыша, шлепнулся на бок, выставив живот. «Злобный оскал и светящиеся глаза», Ага. Я вздохнула, убрала зажигалку обратно и постучала костяшками пальцев по двери:
— Это я, не стреляйте.
— Хорошо, — крикнул Кэш.
Металлический скрежет объявил, что засов отперли. Я медленно приоткрыла дверь и обнаружила, что смотрю на острие мачете.
— Я загнала «исчадие ада» в угол, — сказала я. — Можешь принести мне веревку?
Через десять секунд у меня в руке была длинная цепь, достаточно толстая, чтобы сдерживать медведя. Я пощупала собачью шею — без ошейника. Большой сюрприз. Аккуратно намотав цепь на его голову, я открыла дверь. Зверь послушно последовал за мной на свет.
Он был около тридцати дюймов в плече. Его мех представлял собой беспорядок из темно-коричневого и коричневого цвета, как окрас классического добермана, за исключением того, что его шкурка не была гладкой и блестящей, а скорее выглядела густой, лохматой массой непослушных кудрей. Забавная дворняга, помесь добермана и бобтейла, или еще кого длинноволосого.
Щеки Вика приобрели оттенок спелого томата.
— Это же чертова псина. — Кэш с негодованием уставился на него.
Я пожала плечами.
— Наверное, пес испугался шума во время боя и просто побежал подальше от бара. Он кажется довольно дружелюбным.
Собака прижалась к моим ногам, собирая мордой целую армию зловонных бактерий с моих джинсов.
— Мы должны убить его, — сказал Вик. — Кто знает, может он превращается во что-то ужасное.
Я бросила на него свой лучший вариант взгляда невменяемого психа:
— Собака является уликой. Не трогать собаку.
По-видимому, Вик решил, что ему дороже все зубы во рту, чем на полу, и предпринял стратегически верное отступление:
— Понял.
Я бы могла убить собаку в целях самозащиты. И даже так, это было бы паршиво, чувство вины преследовало бы меня. Но это все случай если нет никакого другого выхода. Убить дворнягу, которая только что лизнула мне руку — выше моих сил. Кроме того, собака была уликой. Десять к одному, пес был здесь внутри, когда наш Джон Доу разбрасывался своей магией, которая панически подействовала на него. Конечно, пес, возможно, отращивает щупальца ночью и попытается убить меня. Это уже только время покажет. А пока я понаблюдаю за ним в течение нескольких дней, мы с «исчадием ада» будем неразлучны. Что не обязательно должно быть хорошей идеей, учитывая, что он уже изо всех сил убивал слизистую моего носа своей вонью.
Я отвела собаку к медтехникам, чтобы проверить на заражение чумой — он с успехом прошел тест. Они так же взяли кровь для дальнейшего анализа и сообщили мне, что у него были блохи и он дурно пах на случай, если я не заметила. Затем, взяв бумагу и ручку из сумки под седлом Мэриголд, я села за один из столов, чтобы написать свой отчет.
На стоянке, внутри моего защитного круга вспыхнуло оранжевое пламя. Трое парней в теплозащитных костюмах замахали руками, разжигая огонь с неистовым старанием. Я не могла теперь даже разглядеть столб или тело Джошуа внутри этого пекла.
Магия рухнула. Она просто исчезла из мира в одно мгновение. Пожарище на стоянке начало утихать. Медтехники перешли на огнеметы, поддерживая горение.
— Милый пес. — Ко мне подошла Патрис.
— Он свидетель, — ответила я ей.
— Как его зовут?
Я посмотрел на дворнягу, которая тут же лизнула мне руку.
— Без понятия.
— Тебе следует назвать его Ватсон, — сказала Патрис. — Тогда ты сможешь говорить ему «элементарно, Ватсон», когда вы будете раскрывать очередное дело в сиянии интеллектуальной славы.
Интеллектуальная слава. Ну точно. Я помахала перед ней своим отчетом:
— Я покажу тебе мой, если ты покажешь мне свой.
— По рукам.
Я передала ей свои записи.
— Преступник: мужчина, кожа оливкового цвета, рост около шести футов шести дюймов, носит длинный широкий плащ с рваным подолом и любит скрывать лицо под капюшоном.
Она поморщилась:
— Только не говори мне, что это сделал парень в плаще.
Я кивнула.
— Похоже на то. Другие занятные характеристики — сверхъестественно выносливое тело и сверхчеловеческая сила. В баре было около пятидесяти человек, но м-сканер зарегистрировал только одну ярко выраженную магическую подпись, вероятно, нашего убийцы. Пятьдесят ожесточённых парней, и никто не использовал магию.
— Звучит маловероятно, — сказала Патрис.
— Здесь завязалась большая варварская драка. Никто не может мне объяснить, почему она началась, но, видимо, парни разогнались от нуля до шестидесяти за три секунды. Я думаю, что наш приятель в плаще излучает нечто такое, что поражает сознание людей до самых примитивных уровней, делает их действительно агрессивными. Также возможно, что животные пугаются и убегают от него. Но пока у нас есть только один объект исследования. — Я погладила собаку-демона. — Твой черед.
— Он и есть «Мэри». — Патрис вздохнула.
Я кивнула. «Мэри», название появилось после известного случая с Тифозной Мэри, являлись переносчиками болезней — людьми, которые либо распространяли, либо вызывали болезнь.
— К тому же очень, очень сильный, — продолжила Патрис. — Хотя мы не можем с полной уверенностью сказать, что заразил именно наш парень, поскольку жертва могла быть заражена сифилисом до инцидента, но он фактически дал инфекции новую жизнь, сделав ее более сильной и наделил ее своего рода сознанием. В последний раз я видела подобное во время вспышки. Чтобы превратить болезнь в существо, требуется огромная сила.
Если быть точным, божественная сила. За исключением того, что по улицам Атланты не бродили никакие боги. Они выходили поиграть только во время вспышки, которая происходила примерно раз в семь лет, и мы только недавно пережили последнюю. Кроме того, если бы преступник оказался богом, м-сканер показал бы серебро, а не голубой.
— Мы должны найти его как можно скорее. — Лицо Патрис было мрачным. — Из-за него может начаться пандемия. У этого гада есть все шансы стать настоящей катастрофой.
Мы обе понимали, что след остыл. Я упустила возможность пойти за ним, потому что была занята ползанием с мелом по стоянке, пытаясь уберечь город от заражения. Он должен будет нанести новый удар и возможно совершить убийство. И вопрос уже не в том, «будут ли жертвы», а в том «как много».