Она улыбнулась мне слегка неуверенно, но кивнула, и взяла Ричарда за руку, покоившуюся на белоснежной скатерти стола.

— Знаешь, почему я искала встречи?

Я пожала плечами, потому что понятия не имела, что на это ответить. Повесткой дня у Ричарда на этот ланч было успокоить его невесту, показав, что в моей жизни есть другие мужчины, и поэтому я не попытаюсь его увести, держа при себе. Откуда такое чувство, будто мы задолжали Ричарду этот ланч? Он был не бывшим любовником, а действующим, и Эллен знала об этом, поэтому неловкость общения еще даже не начала охватывать наше сегодняшнее небольшое мероприятие.

Я попыталась было сделать глоток кофе из стоявшей передо мной чашки, но один только его запах заставил меня поставить ее обратно. Странно, но кофе отдавал горечью. Мика тоже не притронулся к своей чашке. Возможно, не я одна учуяла этот запах. Ричард и Эллен заказали разные сорта горячего чая, однако и они к ним не притронулись. Думаю, мы все заказали это просто, чтобы была причина задержаться за столом и не сердить официанта.

— Тебе нужно некое заверение, — произнес Мика.

— Да, — улыбнувшись, ответила она ему, и вроде чуть успокоилась. Затем перевела взгляд на меня. — Хотя не уверена, что, в итоге, я чего-то добьюсь.

По небольшой вспышке в ее глазах, я поняла, что слишком хорошо выглядела и слишком хорошо одета, и она приступила к девчачьей фигне со сравнением себя с «бывшей» своего бойфренда, и Эллен явно ощущала, что проигрывает. Это вообще была не моя проблема. Я не напрашивалась на этот ланч, и предупредила, во что буду одета. Я же не говорила, что приду в джинсах, а сама явилась в дизайнерских шмотках.

Не моя вина, что в джинсах я выгляжу куда эффектнее.

Я перевела взгляд на сидящего напротив Ричарда, надеясь, что он сумеет прочесть выражение моего лица, потому что я изо всех сил старалась не выйти из себя. Мика начал поглаживать большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, покоящейся на бедре. Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку. От этого я выдохнула сдерживаемое дыхание и попыталась ослабить напряжение в плечах.

Ричард притянул Эллен к себе.

— Эллен, милая, как ты можешь видеть, Анита и Мика пара. Какие еще заверения тебе нужны?

— Честно? — спросила она.

— Было бы неплохо, — ответила я.

— Полегче, — шепнул Мика.

Эллен окинула меня не самым дружелюбным взглядом и произнесла:

— Мне нужно, чтобы ты не сидела здесь такая вся распрекрасная и не заставляла меня чувствовать себя гадким утенком.

— Даже не знаю, что на это ответить, — сказала я, и посмотрела сначала на Мику, а затем на Ричарда в поисках подсказки или хоть какого-нибудь намека.

Ричард повернулся красивым лицом к Эллен и произнес:

— Эллен, ты красивая, и тебе это известно.

Она покачала головой.

— Я хорошенькая, но не… — она неопределенно махнула рукой в моем направлении, — такая.

Я вздохнула и посмотрела на Мику, ожидая от него хоть какой-то поддержки. Он высказал вслух то, о чем я подумала:

— Она не поверит тебе.

— Не поверю во что? — не поняла Эллен.

— Ответь, — сказал он и провел рукой по моему бедру, что оказалось для нас чем-то более успокаивающим, чем держание за руку. Второй рукой Мика обнял меня за плечи.

— Я не красивее тебя, — сказала я.

Она одарила меня полным презрения взглядом.

— Как одна женщина другой: не пори чушь.

— Эллен, она не лжет, — сказал Ричард.

— Как ты можешь так говорить? — воскликнула она и отдернулась от его руки.

— Насколько честной вы хотите, чтобы я была? — спросила я.

— Не знаю, — ответил Мика.

— Не безжалостно, — сказал Ричард.

— Довольно честно, — признала я.

— С правильным макияжем в одежде синих тонов, ты будешь выглядеть ничуть не хуже меня.

— О, ну спасибо, ты предлагаешь устроить шопинг после того, как преподашь мне пару уроков мейк-апа? — Ее голос сочился открытым презрением.

— Боже, нет, но преподавшие мне уроки друзья, научили не бояться цвета и ярко-красной губной помады, потому что это великолепно на мне смотрится. Ты одеваешься как я пару лет назад, очень консервативно, но тебе подходит моя цветовая гамма, поэтому стоит поэкспериментировать с цветом, вот и все.

— Другая футболка и губная помада не сделают меня такой же экзотической, как ты.

Я недоуменно моргнула.

— Я не экзотическая.

— Анита, ложная скромность всех раздражает. Ты говоришь, что не красивая и не экзотическая, и если сама в это веришь, то я должна быть просто уродиной для сравнения.

— У Аниты проблемы с видением в себе красавицы, — пояснил Мика.

— Не надо, это ее не касается, — предупредила я.

Эллен посмотрела на Мику, а затем на меня. Я уставилась на нее в ответ, покончив с дружелюбием.

— Тогда как мы без этого поставим точку в данном вопросе? — спросил Мика, и в этом был он весь. Подводил к цели, способной заставить почувствовать себя уверенней. Он был даже более целенаправленным, чем я, но ради него и спокойствия в нашей маленькой компании, я попытаюсь последовать его примеру. Боже, помоги мне, но я постараюсь.

— Еще в самом начале наших с Ричардом отношений, я думала, что он слишком хорош собой, чтобы заинтересоваться мной. Он был тем типом парней, которые в старших классах заставляли меня неловко себя чувствовать, и которые, как я считала, даже не взглянут в мою сторону дважды.

Она посмотрела на Ричарда и улыбнулась. Это была хорошая улыбка.

— Он поразительный.

— Да, он такой, поэтому первое время мне было не по себе от его внимания.

— Почему? — спросила она.

— Он слишком красивый, — ответила я.

— Ты никогда не сможешь быть слишком красив, — с улыбкой сказала она ему. Он улыбнулся в ответ. Прогресс пошел.

— Ричард послужил началом моего осознания своей привлекательности, потому что, как диктовала моя логика, если красивые мужчины продолжают встречаться с тобой, значит, ты достаточно привлекательна, чтобы заставлять их желать этого. — Я вздохнула. Даже для меня это прозвучало запутанно, как будто я вымучивала логику, а не пыталась уладить наше сегодняшнее дело.

— Каждая женщина знает насколько она привлекательна. Это укореняется в нас еще с малых лет.

— Нет, это не так, если люди, с которыми ты растешь, говорят, что ты страхолюдина, и нет, если твой отец женится во второй раз на женщине, которая все твое детство твердит: «Нет, это не моя дочь. Она от первого брака мужа. Ее мать была мексиканкой». — Я изобразила интонацию своей мачехи Джудит.

— Так и говорила? — ужаснулась Эллен.

— Постоянно.

— Неужели твой отец ее не останавливал?

— Она никогда не говорила это при нем. Вообще-то моему отцу это рассказала моя сводная сестра Андрэа, когда нам было по двенадцать. Мы с ней не особо ладили, но видимо ее мать смущала ее таким поведением, поэтому… в общем как бы там ни было, это заставило меня чувствовать себя слишком низкой, слишком темной, слишком невысокой, светловолосой и скандинавской, как остальные члены семьи.

— Разве время от времени ты не виделась со своей матерью?

— Она умерла, когда мне было восемь, а в том возрасте я как две капли воды была на нее похожа, только цвет кожи от отца. Невозможность загорать — просто сущее проклятье. Возможно, именно поэтому мачеха так меня ненавидела, потому что я постоянно напоминала ей о первой любви отца. Да хрен его знает. Одна из тех вещей, что ты узнаешь на терапии — это, что ты можешь разобраться со своими проблемами, исцелиться от нанесенной тебе травмы, но понять, почему люди, которые причиняли тебе боль, это делали — невозможно. Это в их голове, их сердце.

Эллен посмотрела на меня.

— Это кошмар для ребенка. Мне очень жаль.

— Я рассказала это тебе не для того, чтобы вызвать сочувствие, а для того, чтобы объяснить, какие я видела в себе проблемы. Мика — красивый парень и он любит меня; Ричард любил меня и он восхитительный, и в моей жизни есть другие удивительные мужчины, поэтому, как я уже сказала, логика диктует, если красивые люди продолжают со мной встречаться, значит, я не могу быть уродиной.