Он сидел один за столом подальше от двери, и все остальные в гостинице смотрели на него как на мусор. Хозяин гостиницы, невысокий мужчина с болезненной кожей, стоял у двери кухни. Порой появлялся ребенок с лестницы или из кухни, и хозяин прогонял его. Если тут и была жена или мать, Чжихао ее не видел. В гостинице были только мужчина и женщина, похожие на торговцев. Они были в длинных плащах с капюшонами, сидели за столом, стараясь следить за Чжихао, не ловя его взгляд. Обычно он любил такое внимание, но что-то было не так. Его не радовал дискомфорт других, не радовала еда с вином. К счастью, Чжихао еще помнил, как выглядело тело Векового клинка, это его немного радовало. Он мог снова говорить, что никто из живых не одолевал его.

Когда мальчик вошел, с ним прибыл запах смерти, тянулся от открытой двери до стола Чжихао. Мальчик не устал с виду от дня ходьбы, не печалился и не боялся из-за того, что увидел. Это точно показывало, что мальчик был ненормальным. Но когда он заявил, что общался с шинигами, Чжихао понял, что вряд ли кто-то мог уйти от такого, не изменившись.

— Я должен следить, чтобы от тебя не было бед, — сказал мальчик, плюхнувшись на стул напротив Чжихао, и смотрел на него призрачными глазами.

— В какую беду я могу попасть? — Чжихао махнул ложкой на почти пустую комнату. Мальчик не отвел от него взгляда. — Кто во главе, ты или она?

— Это важно?

Чжихао громко вдохнул сквозь зубы и кивнул как можно мудрее.

— У всех групп должен быть лидер. Тот, кто принимает тяжелые решения, тот, кто указывает путь. Тот, кто видит всю картину и знает настоящую цель.

Мальчик медленно кивал от слов Чжихао. Было даже просто повлиять на мальчика, по мнению Чжихао. И дети всегда сильно впечатлялись.

— Я думал, ты был лидером нашей группы. У тебя сила. Ты вернул нас. Ты можешь нас освободить?

— Могу. Но только когда я закончу задание. Мне нужна ваша помощь.

— Конечно. Конечно. Ты должен быть главным. Принимать решения. Это ведь твое задание.

Мальчик снова кивнул, перевел взгляд на стол. Чжихао выдохнул с облегчением. Он не знал, смог ли этим расколоть отношения мальчика и женщины. Он надеялся, что она перестанет его защищать.

В голову Чжихао пришла идея. Женщина была снаружи, занималась трупом, словно он заслужил уважение. Мальчик был в гостинице, сидел напротив Чжихао. Другие не могли помешать ему, даже если попытаются, он легко их убьет. Так что ничто не мешало ему перерезать горло мальчика тут, освободив их обоих от глупого задания. Он обдумывал этот вопрос, но тут дверь открылась, и женщина вошла.

Она несла рубаху в одной руке и меч Векового клинка в другой. Чжихао впервые внимательно на нее посмотрел. Она была довольно милой, несмотря на грязь и засохшую кровь. У нее было больше мышц, чем у него, но сила была хорошей чертой. Бинты на груди мешали разглядеть ее формы, но он отметил зашитые раны. Чжихао видел, как она умерла. Он видел, как его люди, которые служили ему в банде Пылающего кулака, вонзили в нее сталь. Он знал, откуда были те раны, и какими недавними они были, но они выглядели почти старыми и зажившими.

Чжихао все еще глядел на женщину, когда она бросила меч на стол, просунула руки в рубаху и завязала ее, чтобы скрыть грудь. Когда он поднял взгляд от ее груди, поймал ее хмурый взгляд. Она могла думать, что хотела, но она не вызывала у него желания.

— Я решил, что ты будешь во главе группы, — сказал мальчик, когда она села. Чжихао застонал и обмяк на стуле.

Она кивнула мальчику и повернулась к Чжихао.

— Ты что-то сказал?

Чжихао пожал плечами.

— Ты не можешь убрать куда-то этот меч? Ты не должна была похоронить его с тем стариканом?

Женщина покачала головой.

— У меня есть планы на этот меч. И я рада, что он на столе. А что?

— Я все еще помню его в своем сердце, — голос Чжихао был едким, и он был уверен, что имел на это право. От одного вида этого меча грудь болела.

Он ждал, что она подшутит над ним, назовет его трусом — так сделали бы ребята из банды. Но она взяла меч и опустила его на скамью, скрыв из виду.

— Эх, спасибо, — такая доброта смутила Чжихао, и он занервничал. Он подвинул к ней наполовину полную миску. — Попробуй.

Она посмотрела на миску.

— Это просто яичный суп. Думаю, повар добавил немного овощей. Надеюсь, те зеленые штучки — это овощи.

Женщина попробовала немого, скривилась и выплюнула. А потом враждебно посмотрела на Чжихао. Он поднял руки и указал на вино перед собой.

— Попробуй и это.

— Нет.

Чжихао вздохнул.

— Просто попробуй. Мы оба уже мертвы, так зачем мне тебя травить?

— Вы не мертвы, — сказал мальчик. — Вы по большей части живы.

— Просто попробуй. Прошу, — Чжихао понял, что не мог вспомнить, когда в последний раз кого-то так просил.

Она взяла пиалу и сделала глоток, снова скривилась.

— Как можно сделать такое гадкое рисовое вино? Наверное, оно испортилось.

Чжихао покачал головой.

— Значит, не только мне показалось.

— Вы по большей части живы, — повторил мальчик.

Чжихао зарычал с раздражением.

— Я уже начинаю жалеть, что ты вернул меня. Еда и напитки всегда будут такими на вкус?

— Да.

Женщина пожала плечами, подтянула миску яичного супа ближе и стала есть холодную жидкость. Они молчали, и Чжихао почти поверил, что стоило бросить их и страдать от последствий разлуки с мальчиком. А потом он вспомнил боль разрываемого сердца, кровь, льющуюся по груди, и решил, что мог попробовать поднять настроение, а потом уже обрекать себя на вторую смерть.

— Он на самом деле убил дракона? — Чжихао потягивал вино, кривясь от вкуса. Когда он был в гостинице в прошлый раз, вино было сладким, с привкусом, похожим на корицу. Теперь оно было как сухой пепел. Но он редко пил только ради вкуса, были и другие плюсы в бутылке вина.

— Да, — ответила женщина между ложками супа. — Мессимер, великий змей.

— Как?

— Как убить дракона?

Чжихао пожал плечами. Он видел только одного дракона — Кормана, Ониксового змея, пока он скользил по небу в поисках добычи. Он был жутким, длиннее всех существ, и как-то летел без крыльев. Чжихао не стыдился признаться — себе, по крайней мере — что спрятался под курятником, пока не убедился, что дракон пролетел.

— Я не знаю, как можно даже попробовать.

Женщина улыбнулась ему, хитро изогнув губы, пытаясь подавить эту реакцию.

— Именно.

Чжихао закатил глаза.

— Потому я не люблю твой народ. Отвечаете на вопросы загадками.

Она приподняла бровь.

— Народ? Ты ненавидишь не только меня, а всех ипианцев?

— Что? Нет. Я про женщин. И я не ненавижу женщин, просто не люблю. Как правило.

Она рассмеялась тихо, но взгляд от супа не отвела.

— У него была техника, которой он ни с кем не делился. Он мог вызвать сотню мечей, падающих с неба. Может, он использовал это.

— Такое я хотел бы увидеть, — Чжихао сделал еще глоток вина, все еще ненавидя вкус. — Как он это делал?

— А как ты пропадаешь, оставляя свой мираж, разлетающийся как лепестки на ветру?

Чжихао покачал головой.

— Я не скажу. Это тайна ремесла.

Женщина развела руками.

— Вот и Вековой клинок унес тайны в могилу.

— Постой. Потому его звали Вековым клинком? — Чжихао рассмеялся, проливая немного вина на стол. — Я думал, это из-за возраста.

Она покачала головой.

— Он заслужил это имя десятки лет назад, задолго до того, как возраст замедлил его.

Чжихао кивнул.

— Понятно, — его голова немного кружилась, и он был рад, что еще мог напиться, несмотря на гадкий вкус во рту.

— Как мы оплатим это? — спросила женщина, все еще зачерпывая суп ложкой. — Я думала, твои друзья обокрали тебя, пока ты был мертв.

— Да. Но они плохо постарались. Никто не думает заглядывать в карман в трусах.

Женщина потрясенно посмотрела на него.

— Это так. Многие мужчины прячут немного денег в трусах, где никто не смотрит.

— Кроме тебя?

— В отчаянные времена. Не переживай. Я давно перестал красть в гостиницах. Это плохо для ремесла.

Женщина отодвинула пустую миску, сделала глоток из бутылки вина и отрыгнула в ладонь. Она посмотрела на мальчика, ее глаза решительно блестели.

— Значит, я во главе? — спросила женщина.

— Пока мы идем к моей цели. Император должен умереть.

Женщина кивнула.

— Так и будет. Но мне нужно по пути исполнить долг, — она повернулась к Чжихао. — Ты знаешь, где Пылающий кулак? Где его лагерь?

— Да, — Чжихао перестал нравиться разговор.

— Отведи нас к нему.

Он рассмеялся.

— Это месть?

— Правосудие.

— Такого в Хосе нет. Правосудие меча — иное название убийства.

Женщина смотрела пристально, поджав губы.

— Мне плевать, как ты это зовешь. Я поклялась Вековому клинку. Я убью Пылающего кулака.