Глава 9

Стражи Кулака заметили их, как их говорил Чжихао. Они не могли не заметить, ведь солнце было высоко этим утром, и путь к лагерю был по открытой местности. Они шли по примятой траве, вдавленной в грязь и засохшей так. Это был прямой путь по холму, и только он вел к проему между кольев на вершине. Чо казалось, что Пылающий кулак знал дело, когда выбирал защитную позицию, и ближайший лес ощутил много топоров при создании укреплений.

Холм был высоким, и Чо мало видела из лагеря на вершине. Они могли идти к армии, готовой сражаться, полной энергии и острых предметов. Если так, она пойдет с высоко поднятой головой, готовая испачкать Мир в руке кровью. Ее клятва не давала ей отступить. Она не могла нарушить и эту клятву.

Эйн споткнулся, ударившись пальцем ноги о камень. Он не выругался, не вскрикнул от боли, и Чо с Чжихао не остановились помочь ему встать. Чо не хотела повторять ощущение, когда касалась мальчика, воспоминания хватало. Мальчик поднялся на ноги и поспешил догнать, зашагал рядом с Изумрудным ветром, хоть тот и пытался постоянно отодвинуться от него. Чо шла за ними и готовилась к бою.

Она насчитала только трех дозорных. Один был толстяком с бакенбардами, кривым носом и тонкими седыми волосами. Двое других были тоньше, выглядели как братья, может, даже близнецы. У обоих были тяжелые черты лица с морщинами от долгих лет пребывания под солнцем. Простую работу оставляли часто самым старым солдатам. Но все же их было мало для защиты большого лагеря.

— Кто там? — крикнул толстяк, когда они приблизились.

Лагерь не кипел активностью, как ожидала Чо, а казался полным призраков. Она увидела пару десятков палаток, шуршащих на ветру, и почти столько же ям для костров, где давно был холодный пепел. Тонкая струйка темного дыма поднималась дальше, но пахло не готовящейся едой, а немытыми телами. В лагере не хватило бы места сотням, напавшим на Каиши. Чо не знала, продумал ли это Пылающий кулак, зная, что многие умрут в нападении. Над лагерем возвышались стоячие камни, каждый был высотой с двадцать мужчин, и на каждой поверхности были вырезаны истории. Вместе они рассказывали историю Хоса: все войны, браки между великими королями и королевами, все страдания земель. Стоячие камни были историей Хоса, вырезанной навеки.

Чжихао поднялся к кольям, где ждали братья, вытащив мечи. Тупая сталь в слабых руках плохо защищала. И почти пустой лагерь. Чо начинала подумывать, что выживет.

— Ты мертв, — сказали хором два брата, когда Чжихао подошел. Их голоса были похожи, звучали как один. Оба лица отражали смятение.

Изумрудный ветер остановился перед братьями.

— Я похож на мертвого? А ты как думаешь, Тунтун? Я выгляжу мертвым? — он почти кричал, его голос привлекал внимание. Еще два бандита вышли из-за палатки и смотрели на них. Чо замерла за Чжихао, левая ладонь немного вытащила Мир из ножен, правая была готова вытащить его до конца и ударить.

— Нет, — толстяк покачал головой. — Но… должен быть.

— Почему? Потому что Куи так сказал? Он просто хотел, чтобы вы так думали, чтобы украсть мои кольца, — Чжихао помахал рукой перед лицом Тунтуна. — Где этот воришка?

— Кто?

— Куи! — закричал Чжихао. — Мелкий гаденыш с носом, который словно вдавили ему в лицо.

Братья и толстяк переглянулись. Они перекрывали вход в лагерь. Чо насчитала еще четверых, идущих с оружием в их сторону.

— Сколько вас осталось? — спросила она.

— Пара десятков, — Тунтун выглянул из-за Чжихао на нее. — Только те, кто не сбежал. Все уже не как в старые дни. И кто вы такие?

Изумрудный ветер оглянулся на Чо и Эйна, и Чо увидела по его лицу, что он хотел предать обоих. Это было видно по его взгляду, он даже не признавал, что видел их.

— Не знаю. Можете их убить, — в жизни он, может, и повелевал ими, но теперь Чжихао был лишь по большей части жив, и люди Пылающего кулака видели, как он умер. Они не пошевелились.

Эйн подошел к Чжихао и коснулся его ладони. Тот отдернулся с гримасой на лице. Чо была уверена, что он ощущал то же, что и она, касаясь мальчика. Затягивающую пустоту.

— Ты привязан ко мне, — Эйн нервно теребил красный шарф.

— Что это? — спросил Тунтун с братьями. Три стража смотрели на Эйна.

Чжихао хмуро посмотрел на мальчика, словно он был монстром, воплощением страха.

— Что будет, если я умру, по-твоему? — продолжил Эйн. — Что случится с тобой?

Стражи и Чжихао застыли на миг, глядя на Эйна. Чо видела, что бандиты за палатками готовили оружие и поворачивались к входу в лагерь.

Чжихао вздохнул.

— Черт.

Изумрудный ветер пропал, рассеялся. Бандиты в лагере были потрясены, но у них было мало времени на реакцию. Как только он пропал, он появился за стражами и ударил шипом на рукояти меча по шее Тунтуна. Другим мечом он зацепил ноги одного из братьев, сбил его на землю. Чо прошла в этот хаос, вытащила Мир и рассекла одного из братьев пополам, поменяла хватку и вонзила клинок в сердце другого. Еще две души забрал ее меч.

Крики предупреждения раздались из палаток. Еще четыре бандита бросились на них, больше выходило из палаток. Чжихао вытащил меч из шеи Тунтуна, тело рухнуло.

— Никогда не любил гада, гордящегося шелковистыми светлыми волосами.

Чо снова взглянула на толстяка.

— Его волосы серые, как пасмурный день.

Чжихао пожал плечами и пропал с ветром, появился рядом с четырьмя бандитами, несущимися к ним. Он сбил первого на землю, выбил меч у второго и ударил клинком по его ребрам. Чо бросилась в появившуюся брешь. Мир плясал слева, отражая удар, а потом она вонзила меч в грудь бандита. Он раскрыл рот и закрыл, умирая, кровь текла по его груди. Чо отпрянула, выдернула Мир из тела и стряхнула кровь.

Другой бандит напал на нее, крича, размахивая двумя изогнутыми ножами. Чо отпрянула на два шага, ее стойка менялась с каждым шагом, а потом мужчина ошибся, сделав выпад. Она пригнулась и опустила Мир по диагонали по его телу. Бандит рухнул, крича, его нога была разрезана, кровь брызгала из раны.

Чжихао резал плоть, лишал нападающих конечностей. Его изогнутые мечи распороли живот одному, выбили ноги из-под другого. А потом он сцепил мечи и стал раскручивать над головой, три медленных бандита получили лезвиями по лицам. И каждый раз, когда бандиты думали, что поймали бывшего товарища. Он исчезал, оставляя за собой тающую картинку. Бандиты не были умными или быстрыми, чтобы понять, что происходило, и многие умирали, когда Чжихао появлялся. Чо видела, как он делал это снова и снова, но не могла понять уловку. Но Чжихао не мог заставить меч гудеть лишь шепотом, резать металл и плоть. У них всех были тайные техники.

Еще шесть бандитов присоединились к бою, но их становилось все меньше. Чжихао не колебался, резал тех, с кем недавно сражался на одной стороне. Чо прикрывала его, пока сражение двигалось, она отвлекала и нападала. Мир двигался уверенными взмахами. Они были не легендарными воинами, просто бандитами, размахивающими оружием, которое они не понимали. У них не было шансов, но они нападали от страха или смелости.

Чо шла сквозь толпу, конечности и тела падали от ее шагов, и она заметила, что Эйн шел за ними в лагерь. Он обходил павших бандитов, смотрел пустыми глазами на лица мертвых, а потом на нее и Чжихао. Он казался тут как дома, среди мертвых. Она потеряла его из виду, когда повернулась к следующему бандиту, бросилась так близко, что могла ощутить его гадкое дыхание и жар тела, падающего от ее клинка.

— ЧТО ЭТО? — голос был ревом силы и ярости, и сражение застыло, словно все в бою на смерть были шаловливыми детьми, которых застали родители. Даже Чжихао остановился, его противник выдохнул с облегчением.

Пылающий кулак стоял на пороге огромной палатки, на лице проступил гнев. Он выглядел старше, по сравнению с тем разом, когда Чо видела его в Каиши. В его волосах было больше седины, а на лице — больше морщин. Гадкие поступки влияли так на людей, совершали они их или наблюдали. Они могли неестественно старить человека, и Пылающий кулак совершал ужасы в Каиши. И все же он стоял с прямой спиной, одним присутствием показывал власть. Чо легко видела, почему другие шли за ним, хоть и знали, каким злом он был.

Чо увидела, как Чжихао использовал отвлечение и быстро вонзил шип на рукояти меча в лоб последнему бандиту. Если в палатках больше никого не осталось, то тут был только Пылающий кулак. Чо опустилась и вытерла Мир о тунику убитого.

— Ты мертв, мальчишка, — крикнул Пылающий кулак, его голос был как оползень, который было слышно у подножия горы.

Изумрудный ветер улыбнулся и взглянул на Эйна.

— Не переживай, мальчик. Он говорит со мной. Все думают, что я мертв.

— Я видел, как ты умер, — Пылающий кулак шагнул к ним. — Думаешь, я не помню?

— Я надеялся, что ты помнишь, — Чжихао крутил мечи в руках. — Это было всего три дня назад.

Пылающий кулак замер и выдерживал взгляд Чжихао миг, а потом посмотрел на Чо.

— Ты тоже мертва.

Она кивнула.

— Я вернулась. Я — дух справедливости.

— Мести, — кашлянул Изумрудный ветер.

Чо игнорировала его.

— Я — надежда всех, кого ты убил. Я — последний крик горящего города, требующего возмездия. Меня зовут Итами Чо, и я поклялась под звездами, что я верну справедливость за убийство Векового клинка.

Пылающий кулак рассмеялся.

— Призраки в моем лагере, — он вытащил из ведра у ног цепочку, с которой капало масло. — Я не монах, но я разберусь с вами так, как со всеми, кто приходит мстить, — он медленно обвил цепью правую ладонь, толстые звенья звякали. А потом он вытащил вторую цепь из ведра и намотал ее на левую ладонь. А потом он сжал кулаки и ударил ими друг о друга. Цепи заискрились и вспыхнули, охватив его ладони огнем.