- Олег, ты уже решил спустить?

- Ага, - у парня мелькнул страх в глазах, но тут же сменился чем-то непонятным. – Тебя с лестницы!

Несколько раз глубоко вздохнул, возвращая хотя бы часть крови на свои места, вернулась только из головы.

Открываю дверь подрагивающей рукой. Меня отпихивают в сторону и проникают в святая святых.

- Ого, как тут грязно. А ты уверен, что твоя настоящая женщина меня правильному научит? Или ты как животное, любишь, где погрязнее? И я не льва имею ввиду, хрюшка ты моя, - смеется Влад, смотря на свои туфли.

- Слушай, а можно, я не буду разуваться? Носочки белые, а настоящей женщины, чтобы постирала, у меня никогда не водилось…

Не обращая на него внимания, разуваюсь и иду ванную. Достаю аптечку, вынимаю бинт и йод. Снимаю рваную футболку, стискивая зубы от вспышки боли. Сажусь на краешек ванны и выливаю йод на ватку.

- Ты что делаешь? – раздается крик от двери.

Дергаюсь, роняя вату.

- Ты чего орешь? С ума сошел? – наклоняюсь, чтобы поднять.

- А говорил, что моя помощь не нужна! Ты хочешь сжечь рану? Хотя бы промыл порез? Нет? Вот ребенок! – улыбаюсь, наблюдая за ворчащим парнем.

Он достал перекись водорода, стер кровь, осторожно прикладывая ватку к порезу. Скривился от жгучей боли. Парень это заметил и… подул, склоняясь надо мной. Сердце екнуло, начиная биться с перебоями. Блин, да что со мной происходит? Почему так хочется зарыться руками в его волосы, вдохнуть запах жасмина, провести по спине…

Встряхнул головой, отгоняя наваждение. Я же не гей? Ведь не гей же?

- Не уверен, - парень щелкает пальцем по моей вздыбленной ширинке. – Вот он склонен с тобой не согласиться.

Снова краснею, пытаясь закинуть ногу на ногу. Ванна очень неустойчива, начинаю терять равновесие, мысленно готовясь к свежим увечьям.

- Чтоб тебя, - ругается Влад, хватая меня за шею, прижимая к себе. Я же начинаю терять голову от удовольствия, мурашки покрыли все тело, отплясывая джигу.

Парень осторожно отстраняется, убирает бинты в аптечку, достает зеленку и большой пластырь. Все готово.

Молчим. Влад как-то вопрошающе смотрит мне в глаза, начиная склоняться.

- А где твоя настоящая женщина? – шепчет он.

Черт, я придурок, Алена же сказала, что пойдет в кино! И как теперь выкручиваться? Он же подумает, что я его специально к себе пригласил… Хотя, постойте, он же сам навязался!

Между нашими губами остается несколько миллиметров. Неосознанно начинаю тянуться в ответ…

Звонок в дверь.

- Блять! – ругнулся Влад, отстраняясь.

Это мы сейчас что, чуть не поцеловались? Бред! Вскакиваю с ванны и смотрю в зеркало: взъерошенные волосы, красные щеки, лихорадочно блестящие глаза. КрасавЕц!

- Иди, открой дверь своей ненаглядной, а я приведу себя в порядок.

Только сейчас заметил, что он тоже не ахти какой опрятный. Вся рубашка в пыли, на шее синяк, волосы в беспорядке…

Звонок повторился. Иду к двери, мысленно прикидывая, как буду оправдываться перед Аленой.

«Милая, это наш сосед, у него отключили горячую воду, и он попросился помыться? Дорогая, это мой дальний родственник, ему жить негде?» Чушь! Хотя, почему я должен оправдываться? Не бабу же привел!

Открываю дверь. Передо мной стоит грузный мужчина в полицейской форме.

- Потерпевший? – спрашивает он.

- Эм… ну…

- На вас напали?

- Нет.

- На него, родимого, - из-за плеча выглядывает Марь Ивановна. Понятно, откуда ноги растут.

- А где потерпевшая?

- Кто? – не врубился я.

- Владислава спрашиваю где?

- Кто? – либо я дебил, либо полицейский обкурился.

- Девушка, которая была с вами, где? – как ребенку объясняют мне.

- Девушка?

- Любовница, подруга, жена?

Стою, хлопаю ресницами. Марь Ивановна выбралась из-за полицейского и прошла в коридор, разуваясь.

- Мария Ивановна, вы куда? – спрашиваю я.

- Искать Владичку. Что ты с ним сделал?

Тут открывается дверь ванной, и появляется Влад в одном полотенце.

- А вот и он! – тычет она пальцем в его пах. Парень дергается, прикрывая ценное руками.

- Как он? Вы же сказали, что парень защищал свою любимую? – не понял мужчина.

- Так это ж и есть его любимая, - не унимается эта страшная пожилая женщина.

- Да?! – как-то понимающе усмехается полицейский.

- Он не любимый! – ору я, приходя в себя.

Марь Ивановна приближается к Владу и гладит его по руке.