- Не смешно, - буркнул Залетайкин, отворачиваясь от Альберта и нагибаясь, чтобы повторно покопаться на нижней полке в шкафу.

Алмазов сглотнул: обтянутые черными боксерами ягодицы соблазнительно манили к себе…Осторожно поднявшись с кресла, парень на цыпочках подкрался к Павлу и резко притянул его к себе. Шальная мысль, что терпеть уже сил никаких не осталось и рано или поздно это должно случиться, со скоростью света пронеслась в голове, оставив после себя огненный след и глухую пустоту…

Развернув Павла в свою сторону, Альберт, не говоря ни слова, прижался к его губам. Хотелось снова убедиться, что этот зануда с возмутительно симпатичной внешностью и карими глазами совершенно, просто абсолютно принадлежит только ему!

- Ал… - с трудом оторвавшись от Альберта, сумел выдавить из себя Залетайкин. – Ты же не…

- Заткнись, Паш, - хриплый голос, в котором прорезались низкие бархатные интонации, заставили замереть Павла истуканом. – Ты мое наваждение, черт тебя задери…

Павел уперся ладонями Альберту в грудь и не нашел, что на это ответить. Удерживая взгляд шатена, Алмазов потянул вниз единственный предмет его одежды. Сердце гулко колотилось в груди, кончики пальцев похолодели, а внутри разгорелся пожар. Павел молчал, стараясь справиться с неровным дыханием, и просто тонул в бездонной синеве, уже практически сдавшись на милость победителя… Смущаться уже поздно. Альберт заскользил ладонями по обнаженным бедрам, двигаясь вверх, сомкнул руки за спиной Павла, притянул его ближе, практически впечатав в себя. Тело Залетайкина пробрала дрожь от макушки до пяток, он едва слышно застонал, теряя последние остатки мыслей. Желание вспыхивало множеством обжигающих искорок, разгораясь в настоящее пламя.

- Люблю тебя, - Альберт кончиками пальцев коснулся полуоткрытых губ Павла, погладил их, ладонь оказалась на затылке, мягко, но в то же время настойчиво наклонил парня к себе.

Залетайкин задохнулся от удивления, совершенно не ожидая услышать подобное признание, но ответить не успел – рот обожгло горячим поцелуем. Настойчивый, нетерпеливый – он спустил невидимый крючок внутри, эмоции захлестнули с головой, закружили, не давая возможности осмыслить происходящее. Павел отвлекся на захватывающую игру языков и совершенно упустил момент, когда пальцы Альберта коснулись обнаженной кожи поясницы и спустились ниже. А осознав, со всхлипом откинул голову назад, несколько раз сглотнул и с испугом уставился на брюнета.

Лицо парня опалило румянцем, шустрые пальцы Ала уверенно скользнули в ложбинку, чуть надавливая, но не проникая, нежно и мягко погладили. Павел охнул, зажмурился и попытался отстраниться. Руки судорожно вцепились в обнаженные плечи Альберта, член запульсировал, наливаясь сильнее кровью, в голове крупицы мыслей устроили забастовку…

- Паш, посмотри на меня, пожалуйста, - ласковый шепот, от которого по позвоночнику шатена пробежал рой мурашек. Словно со стороны слышал свои судорожные вздохи, переходящие в стоны, перед глазами плясали звездочки.

Чуть отстранившись, Альберт резко стянул с себя трусы, чуть не зашипев, когда резинка задела покрасневшую головку члена, и потянулся к прикроватной тумбочке. Там среди различного хлама лежала заветная баночка смазки, купленная два дня назад в ближайшей аптеке. Под затуманенным взглядом Павла выдавил прохладный гель на пальцы и растер, дрожа от нетерпения.

Подойдя к шатену, обхватил рукой за талию и осторожно опустил на кровать, устраиваясь между широко разведенных ног. Павел вновь прикрыл глаза, но смущение незаметно растворилось в волнующе-острых, пронзительных ощущениях, и на какое-то время просто выпал из реальности. Пальцы Альберта действовали то медленно, словно дразня, то ускорялись, заставляя выгибаться, прижиматься ближе, и в какой-то момент пришло понимание – хочется большего!

Залетайкин уже две ночи подряд, закрывшись в ванной и прислушиваясь к шуму в квартире, делал себе клизму, не тешась надеждой, что будет сверху. Внимательно изучив теорию (Альберта отсылали за хлебом, солью, даже за прокладками… на кран!), парень старался подготовиться и, видимо, не зря.

Альберт никогда не думал, что от конкретного человека, тем более парня, может так сорвать крышу. «Ладно, поймаю ее позже» - подумал он, убирая пальцы. Сил терпеть уже не было, собственный стояк болезненно напоминал о себе. Приподнявшись над Павлом, он короткими поцелуями прошелся по груди, шее, останавливаясь на губах, низ живота скрутила сладкая судорога. «Если так дело и дальше пойдет – позорно кончу, так и не побывав в нем» - думал Альберт, протискивая руку между телами и направляя свой член.

Осторожный толчок, яркое наслаждение, болезненный вскрик, когда плоть погрузилась полностью. Альберт сжал зубы, по виску скатилась капелька пота, в висках стучало, но он ждал, давая возможность Павлу привыкнуть, но как же хотелось резких движений, полностью выйти, чтобы вновь насадить…

Шатен пошевелился, как бы говоря, что все в порядке, и Альберт сорвался. Если сначала он пытался сдерживаться, то через несколько секунд толчки стали резкими, глубокими, с губ Павла срывались судорожные стоны. Боль была, но не такая сильная, как мог себе представить парень, но вскоре на ее место пришло такое наслаждение, на фоне которого все остальные ощущения просто померкли…

Исчезли звуки, время остановилось, осталось только удовольствие – пронзительное, яркое, бесконечное… Оно скручивалось в тугую спираль, сыпавшую искрами и грозящуюся распрямиться в любой момент. Когда же парни нырнули в пропасть, крик Павла еще звучал в ушах Альберта, закрывшего его рот очередным сладким поцелуем.

***

- Гад, мне ходить неудобно, - шипел Залетайкин, прижав довольного Альберта к коробке с бензопилой. – Говорил я тебе, одного раза достаточно!

- Не знаю, сколько достаточно тебе, но я бы не отказался повторить прямо сейчас, - брюнет облизнул губы и попытался стиснуть Павла.

Тот вовремя увернулся, зашипев от тянущей боли в пятой точке.

Сегодня их первый рабочий день, коллектив магазина «Все для вашего ремонта» с удовольствием принял под свое крылышко двух симпатичных парней. Некоторые девушки даже начали заигрывать, строя глазки и распушив перышки.

Альберт долго терпел, глядя, как смущенно Залетайкин разговаривает с молоденькой кассиршей Валентиной, как принимает от нее печенье, и не вытерпел. Когда девушка попыталась вытащить парня на улицу под предлогом «покурить», с глухим рыком перехватил изменника и на ее глазах впился в губы собственническим поцелуем.