И тут на меня озарение снизошло. В книжном варианте… точно! Вот оно!

– Ян Викторович, я просто книжки пишу.

– Вот так новость, – без особого энтузиазма выдал аспирант. – И о чем же?

– Ну… – скользкий пуховик все норовил выскочить из рук. Я коленкой подкинула его, покрепче обхватив обеими руками. – О любви.

– Любовь, это хорошо, – снова ни проблеска заинтересованности. Разве что шариковую ручку, будто барабанную палочку, в пальцах крутить принялся. – Романы значит?

– Романы, – кивнула я. – С примесью… истории.

А вот и первый козырь из рукава выпорхнул.

– Исторические романы? – ручка на секунду замерла в длинных пальцах. – Ну надо же.

На сей раз, похоже, мне все же удалось завладеть вниманием аспиранта. Я воспрянула духом. Э-эх! Заливать, так заливать по полной! Может, удастся все же выкрутиться и избежать наказания?

– У меня даже книжка напечатана одна. Правда, это не совсем исторический роман, скорее, фэнтези в историческом антураже. Там пески, оазисы… – Бранов с удивлением покачал головой и даже журнал закрыл. – А в этой тетради, – я указала на свое сокровище с синей обложкой, – заметки и рисунки моих нынешних и будущих историй. Фантазии, по большей части, сумасшедшие, но и неплохие идеи встречаются тоже. Вроде…

Я снова смущенно подпнула коленкой куль из одежды. Ждала, с замиранием сердца наблюдая за преподавателем.

– Исторические романы, – повторил он. – Ну надо же. Не припомню, чтобы вы особым интересом к истории пылали на занятиях. Раз такое дело, вам тогда не спать, а впитывать и запоминать как можно больше нужно.

– Простите, пожалуйста! Честное слово, это случайно вышло! Задают много, вот я по ночам и ловлю музу, – затараторила я, осмелев. – Пишу, то есть.

Мужчина со вздохом распрямился, вновь для острастки щелкнув колпачком шариковой ручки.

– Рад, что мы во всем разобрались. В любом случае, реферат вы мне останетесь должны. Это будет полезным уроком для вас, Мария. И для вашей литературной деятельности тоже неплохое подспорье.

Я кивнула, едва сдержав опечаленный вздох.

Не свезло.

– Тогда до следующей недели?

– Так и быть, – будто бы улыбнулся Бранов. – Жду вашу работу через неделю, раз уж такое дело. Раз уж романы исторические.

– Спасибо!

Опасаясь, как бы аспирант не передумал, а потому и не дожидаясь окончания разговора, я схватила тетрадку и рванула из аудитории.

Оксана верой и правдой ждала в коридоре, и едва я с улыбкой заперла за собой дверь, с удивлением вытаращилась на меня.

– Даже не покусал? – я отрицательно помотала головой, напяливая пуховик. – Вот ведь дела… Чего это Бранище сегодня не в духе что ли?

– Кажется, очень даже в духе, – с улыбкой пожала плечами я. –  И зря ты обзываешься, он просто лапочка, только к нему подход нужен.

Оксана, прекратив накручивать на палец светлый локон, с сомнением прищурила карие глаза, готовясь засыпать меня вопросами по дороге домой. А я оглянулась напоследок, глядя как аспирант ковыряет ключом расхлябанный замок учебной аудитории, и улыбнулась. В тот момент мне казалось, что контакт с Брановым-Барановым наконец налажен, да и не такой уж он вредный мужик, оказывается.

Однако неспроста в народе упорно твердят: людям свойственно ошибаться. Эх… Как выяснилось, не такая уж я важная птица, чтобы быть исключением.

Разумеется, садиться за выполнение спец. задания я не спешила. Мало того, что выходные на носу, так и еще и целая неделя в довесок впереди. Успеется как-нибудь.

Поэтому в пятницу, стоя в очереди в буфет, я была немало удивлена, когда Бранов, даже не глядя на меня, пролетел мимо, выдав:

– Жду ваш доклад на проверку до вечера.

Все надежды, возложенные на замаячившие на горизонте выходные, разом рухнули.

– Ты ж сказала, подход к нему нашла, – съязвила Оксана, смерив меня чуть завистливым взглядом.

– Да вроде ж нашла, – разинула рот я, перенимая из рук буфетчицы пирожок и глядя вслед аспиранту. – Оксан, а ну-ка подержи.

Сунув пуховик соседке, расталкивая ребят, я ринулась за преподом. Может, я что-то не так поняла? Или, быть может, вообще наш разговор с Брановым-Барановым мне приснился?

По правде говоря, аспирант снился мне. Один разок. С четверга на пятницу. Честное слово один разочек! Правда, проснулась я после нашего «тантрического» свидания с ощущением удивительного тепла в груди и еще долго лежала, боясь спугнуть это удивительное чувство. Уж непривычно много аспирант улыбался в моем сне и был жутко мил. Правда, ничего не говорил, но это, откровенно говоря, его нисколечко не портило.

– Ян Викторович, постойте!

Нагнала я мужчину лишь у дверей кафедры.

– Вознесенская?

– Кажется, вы попросили меня реферат скинуть сегодня.

«Неужели уже позабыть успел?» – я возмущенно взмахнула пирожком в пакете.

– Проходите.

Аспирант посторонился, придержав дверь с объявлением «Уважаемые студенты! Гардероб РАБОТАЕТ. Просьба оставлять свою верхнюю одежду там».

Порадовавшись, что сгрузила свое хламье Оксанке я, невозмутимо задрав подбородок, вошла.

Кафедра оказалась небольшой, но уютной. За рабочими столами никого, обедают все. Лишь пара пластиковых окон открыта в режиме проветривания, и зимний воздух уже сполна постарался выхолодить помещение. Я поежилась.

– Зачем пожаловали? Вопросы появились?

Сдерживая негодование, я отвела взгляд.

Вопросы? О, да их у меня целый товарный поезд. Правда, далеко не все корректные и далеко не все позволено задавать старшему по возрасту и, скажем так, по ученому званию.

– Ян Викторович, – как можно членораздельнее выговорила я, чем и зажгла ехидный огонек в мужских глазах, – вы пару минут назад попросили меня отправить вам реферат?

– Да. Все верно.

Значит, и впрямь не слуховая галлюцинация. Я развела руками.

– Но как же…

– Мы договаривалась, что вы отправите мне ее заранее, – вежливо улыбаясь, решил напомнить Бранов, – за день до семинара. Я помню, что у вашей группы он в понедельник, но все же решил загодя проверить вашу работу, чтобы время на корректировку осталось. Она ведь явно будет нужна. Тема, как-никак, не из простых.

Я едва не села. Вот ведь благородный какой!

Аспирант же тем временем обошел меня и с невозмутимым видом щелкнул электрический чайник на тумбочке, предварительно уложив пару купленных печеных сосисок на свой крохотный, заваленный разноцветными папками стол.

«Пирожки ест, – нахмурилась я, провожая его взглядом, – значит и правда человек. Хотя, судя по поведению, нелюдь самый что ни на есть настоящий!»

– Я знаю, что должна была отправить работу вам по электронке. Но лишь через неделю. Я ведь книжки пишу, помните?

Бранов строго поджал губы. Нахмурился.

– Помню. И даже имел неосторожность ознакомиться.

– Ознакомиться?

По спине пробежал холодок, и прохлада кабинета была вовсе в этом неповинна.

– А вы, кажется, и не слишком-то шифруетесь, – сморщился аспирант, глянув на свою стремительно остывающую печеную снедь. – Так ведь, Мика Вэйв?

Руки у меня затряслись, едва я только услышала, как он с насмешкой произнес мой псевдоним, придуманный для литературного сайта на пару с подружкой.

Мое прозвище, приклеившееся ко мне с детства: Мика, и фамилия: Вэйв, как wave – волна по-английски. Я даже слоган для своей странички придумала: «На одной волне с любовью».

Я развела руками. Понять в чем же кроется обман, никак не могла. Я и правда пишу. Пусть не совсем об истории, но пишу же!

– Не понимаю, – протянула я, совладав с собой. – Я ведь пишу, а реферат подготовлю к следующей неделе, как и договаривались.

– Ну нет уж, – жестом приказал мне замолчать Бранов, – договор был о том, что я даю вам чуть больше времени, чем всем остальным, по причине вашей, с позволения сказать, писательской деятельности. Вы сказали, что пишете об истории.