Тот тупо уставился на него.

— Переписать? Ах, ну конечно же, Тейлор. Мы можем все переписать. Это не имеет никакого значения. В этой чертовой комнате достаточно золота, чтобы скупить все Перу.

Тарахтящий без умолку, охваченный ликованием, Броди провел Брэсфилда и всех остальных к храму. Виноградные ветви, некоторые толщиной с руку, свисали с аркообразного входа. Медленно ступая, они вошли в зал с высокими потолками. Он был необыкновенно чист и словно застыл, на протяжении веков ожидая, пока его наконец отыщут. Бетани, которая шла следом за отцом, зажмурилась от блеска.

Белоснежные стены поднимались ввысь в безмятежном безмолвии, в сундуках и на разложенных шерстяных одеялах покоились груды золота. Статуи, чаши, дощечки, урны, вазы, фигурки птиц и зверей, мужчин и женщин — все это было сделано из чистого золота и кое-где украшено драгоценными камнями. Бетани решила, что это королевский выкуп, вспомнив, как испанцы потребовали у Инки Атахуальпы заплатить дань.

— Папа? — тихо окликнула она. — Как все это могло оставаться в неприкосновенности столько лет?

Но профессор Брэсфилд находился уже вне реального мира, охваченный сильнейшим волнением. Он в полуобморочном состоянии опустился на колени перед грудой золота, изучая каждую вещицу и яростно царапая что-то в блокноте. Броди с Риганом по-прежнему рыскали среди сокровищ, их примеру последовали офицеры-перуанцы.

— Это может выйти из-под контроля, — хмуро заметил Трейс, и Бетани обернулась к нему. — Такое количество золота приносит неприятности. Погляди на них. Можно дать голову на отсечение, что они думают не об археологической ценности, а только о том, что можно купить на это золото.

Это было правдой. Бетани видела мрачный блеск в глазах шныряющих всюду мужчин, ей стало не по себе.

— Что мы можем сделать? Папа не лучше их, только у него другие интересы.

— А мы не будем ничего делать. — Трейс, не обращая внимания на ее протесты, потащил Бетани к дверям храма и вывел наружу. — Уходи отсюда. Иди поищи Сантусу и скажи ему, что он мне нужен, а потом сядь в каком-нибудь укромном месте и жди, пока я не наведу здесь порядка.

— Как можно рассчитывать на то, чтобы навести тут порядок в одиночку и не оказаться при этом убитым? — закричала она.

— Позволь мне об этом позаботиться, — Трейс улыбнулся в ответ на ее горячность. — Я думаю, что смогу привести в чувство Броди и Ригана, а офицеры-перуанцы не решатся на стычку со мной. Что касается твоего отца, я думаю, он не обратит на нас внимания, если мы не будем слишком много стрелять. А теперь иди, Бетани.

Она нашла Сантусу вместе с одним из носильщиков-кечуа, единственных, кто не оставил экспедицию. Индеец безмолвно выслушал ее, потом кивнул.

— Я сразу пойду к нему, — сказал он, и в голосе его звучало неподдельное волнение. — А вы можете остаться тут с Артегой. Он присмотрит за вами.

Бетани ждала, прислушиваясь к пронзительным крикам птиц и приглушенным голосам животных, готовая к тому, что в любой момент раздадутся выстрелы. Но их все не было. Было неправдоподобно тихо, а когда она, подняв голову, увидела приближающегося ленивой раскачивающейся походкой Трейса, то почувствовала неимоверное облегчение.

— Трейс! — Она бросилась ему навстречу и заметила стекающую с уголка его рта струйку крови. — Ты ранен!

— Едва ли так можно выразиться, — пробормотал он, вытирая кровь рукавом.

— Что случилось? Ты все уладил? Как тебе это удалось без стрельбы?

Его темные глаза довольно поблескивали, он покачал головой:

— Мне пришлось пообщаться с Риганом, но с участием Сантусы в качестве моего хорошо вооруженного телохранителя, дальше дело не пошло. Броди с Риганом, во всяком случае, не те люди, кто способен драться один на один. Они предпочитают стрелять в спину… неважно, — добавил он, увидев испуг у нее в глазах. — Они согласились, что все, вплоть до мелочей, будет переписано прежде, чем мы начнем упаковывать вещи перед обратной дорогой, что и требовалось.

— Итак, сейчас все в порядке?

— Я бы так не сказал. Мы еще не вернулись обратно, а этим двоим я бы не доверялся ни на минуту. — У него вырвался вздох, и он покачал головой. — Не сомневаюсь, они еще принесут нам беду.

Бетани понимала, что он имеет в виду. Нанятые Бентвортом помощники были алчны и беспардонны, а теперь, когда большинство носильщиков-индейцев испарилось, они оказались в очень выгодном положении. Она беспокойно заерзала на месте.

— Где папа?

— Все считает и квохчет, — ответил Трейс, нетерпеливо махнув рукой. — Не думаю, что он вообще заметил, как мы деремся, даже когда мы чуть не повалились ему на голову. Он человек, все мысли которого работают в строго сфокусированном направлении.

— Он всегда был таким.

Их взгляды встретились.

— А его дочь? Она так же поглощена достижением одной-единственной цели?

Сердце у нее замерло, и она зашептала:

— Только когда это очень важно для нее.

Жесткий горящий взгляд Трейса стал мягче, его губы тронула легкая улыбка.

— Хорошо, — сказал он.

Бетани направилась с ним к неглубокому широкому бассейну в центре заросшего дикими виноградниками города и мягкими движениями смыла запекшуюся кровь с его лица. Нависшая предгрозовая тишина нарушалась время от времени щебетанием птиц или рычанием пантер в чаще леса. Все остальное словно застыло.

— Довольно угрюмое местечко, а? — Трейс озорно подмигнул, стараясь вызвать у нее улыбку.

Бетани огляделась.

— Да. Почему-то мне казалось, что последнее пристанище вождей должно было быть более… оптимистичным, что ли.

— Одно время, скорее всего, так и было. — Трейс вытер лицо носовым платком, который протянула ему Бетани, и потрогал губу кончиком языка. — Ну, трудно было ожидать чего-то иного, мне кажется. А потом, и твой отец, и особенно Бентворт, когда он узнает, будут чувствовать себя счастливее петуха, попавшего в новый курятник, населенный множеством привлекательных курочек.

Когда она подумала о Спенсере Бентворте и об очевидной неприязни между двумя мужчинами, у нее вырвалось:

— Трейс, почему вы с Бентвортом работаете сообща, если так ненавидите друг друга?

Ее вопрос застал его врасплох, и ему потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями. Наконец он заговорил:

— Врагов надо держать ближе, чем друзей.

— Но это не объясняет, почему ты согласился вести эту экспедицию.

— Бетани, я думал, мы уже расставили точки над «и». Я хотел вернуть себе доброе имя, а Бентворт предоставил мне такую возможность. Все.

Его глаза, темные и холодные, прямо смотрели на нее, и она решила не настаивать на дальнейшем развитии темы.

— Судя по всему, ты преуспел, — заверила она его.

— Тогда хватит пока об этом, идет?

Она утвердительно кивнула. Но чувство неловкости не покинуло Бетани, его так и не смогли развеять пребывавшие вечером в прекрасном настроении и постоянно подшучивающие друг над другом спутники и установившаяся в лагере приятельская атмосфера. Путешественники расположились в городе, бывшем некогда пристанищем королей. Они пытались приготовить еду, используя свой скудный скарб.

— На такой высоте вода не закипит, — предупредил Трейс, потом поглядел на Бетани и криво улыбнулся. — В любом случае, я не голоден.

Бетани присела рядом с ним и изобразила улыбку.

— Я тоже. — Она посмотрела на отца, который с ожесточением строчил что-то в своих блокнотах, склонившись у керосиновой лампы. Очки его, по обыкновению, балансировали на самом кончике носа. — Папа не будет есть, пока он в таком состоянии. Прежде чем это закончится, от него останутся лишь кожа да кости.

— Он сделал свой выбор, — бросил Трейс, и Бетани снова посмотрела на него.

— Я знаю.

— Тогда не расстраивайся из-за этого.

— Я выгляжу расстроенной? — спросила она.

— Нет, ты выглядишь такой же довольной, как собака, хвост которой защемило дверью!

— Может, ты не все знаешь! Это тебе никогда не приходило в голову?