— Почему бы нам не проплыть вниз по реке на лодках вместо того, чтобы ехать на мулах? — пролепетала она, стараясь не смотреть на круто идущую вверх дорогу и пропасть, зияющую сбоку всего в нескольких шагах.

Трейс ехидно фыркнул:

— Когда вы увидите, как ведет себя река в нескольких милях выше по течению, держу пари, вы перестанете задавать подобные вопросы!

Когда они добрались до этого места, Бетани поняла, что имел в виду проводник. Река неистовствовала, поглощая в безудержной ярости ветви деревьев, сметая все на своем пути. Никому не удалось бы преодолеть эту реку на лодке. Бетани сникла. Увидев побелевшие суставы своих пальцев, почувствовав под легкой одеждой предательскую влагу выступившего холодного пота, она с трудом сглотнула. Бетани не подозревала, что боится высоты. Раньше она просто не задумывалась над этим, потому что никогда не оказывалась перед такими пугающими склонами.

К ее немалому удивлению, Трейс ехал рядом, его мул двигался между ней и пропастью.

— Все не так уж плохо. Рано или поздно вы привыкнете, — сказал он, лукаво взглянув на нее. — Каждый в первый раз чувствует то же самое.

— Только не вы, голову даю на отсечение, — проворчала она, злясь на его манеру общения и на то, насколько уверенно и непринужденно он держался на своем муле.

— И даже я. — В ответ на ее недоверчивый взгляд он только пожал плечами. — Я родился среди равнинных бесплодных земель. Когда я впервые взобрался на эти горы, я вовсе не был уверен, что у меня достанет смелости спуститься вниз.

— Однако я вижу, вам это удалось.

После небольшой паузы, не потому даже, что ее это интересовало, а просто из вежливости, она спросила:

— Откуда вы, мистер Тейлор?

— Из Техаса. Из Юго-Западного Техаса, где земля по-настоящему плоская, и самые высокие горы — это кучи, оставленные степными волками. — Взгляд его остановился на ее лице, легкая улыбка тронула его твердые, суровые губы. Бетани подумала о том, каков поцелуй этих губ, и немедленно покраснела от собственных мыслей. Должно быть, разреженный воздух делал ее такой легкомысленной!

— Каким-то образом я догадалась, что вы с Запада, — заговорила она, пытаясь переключиться. — Хотя я думала об Аризоне или о Нью-Мексико.

— Да? С чего вы взяли?

— Во-первых, ваша привычка растягивать слова. Потом, ваше ружье, вернее, то, как вы его носите. Похоже на охотника из Томбстоуна.

— Неплохо, — с хрипотцой проговорил он. — Должен признаться, мне приходилось бывать в Аризоне.

Не успев закончить следующую фразу, по его моментально заледеневшему взгляду она поняла, что совершила ошибку.

— Вы укрываетесь от закона, мистер Тейлор? Может, вас разыскивают?

— Скорее, я жертва вашего чрезмерно разыгравшегося воображения, — с издевкой ответил он и, ударив по спине мула, рванулся вперед, оставив ее наедине с собственными мыслями.

Минуту она смотрела ему вслед. На вопрос он не ответил и повел себя довольно дерзко. Если он вне закона — откуда только возникла эта мысль? — ему наверняка не понравилось ее любопытство, а если же нет — он будет не в восторге от ее предположения. Тейлор продолжал оставаться загадкой.

Бетани чувствовала настороженность Бентворта по отношению к Тейлору, но не могла понять, чем она вызвана. Или он считал Тейлора более опасным, чем готов был признаться? Мысль о том, что их проводник мог оказаться убийцей, не делала путешествие приятным.

Бетани смотрела в спину отца, благо он ехал прямо перед ней, и старалась не отводить глаз. Если только она не будет смотреть вниз, на невероятную крутизну скал, спускающихся, как казалось, к самому центру земли, ей не будет так страшно. Она не может не выдержать, верно? В горах не росло ничего, кроме кактусов. В деревнях выращивали гвоздики и фиалки. В одной из них они купили фрукты у прелестных женщин, которых, как сказал Трейс, называли чоло. Чоло — одна из народностей в огромном разнообразии рас от испанцев перуанского происхождения, креолов, до чистых индейцев.

На протяжении всего дня Бетани ничего не могла есть, кроме фруктов, купленных у чоло. Вскоре после того как они миновали деревню, дорога резко сузилась, отвесно спускаясь вниз. Путешественники двигались вдоль иссушенных участков, чередующихся с плодородными зелеными равнинами; проехали по каменному мосту, выгнувшемуся над бездонной пропастью. Начало темнеть, от горных шпилей потянулись длинные тени. Они покинули Лиму до первых лучей солнца и к моменту остановки на ночлег в небольшой деревеньке не миновали еще и половины пути до Хуанкайо. Вознося про себя хвалу наступившим сумеркам, Бетани медленно сползла со спины мула. У нее было такое ощущение, будто она приросла к спине животного, и, только поддавшись уговорам отца, сумела разжать пальцы, вцепившиеся в седло.

— Доченька, — озабоченно причитал профессор. — Я думаю, может, мистер Тейлор был прав, говоря, что ты не приспособлена для таких…

— Не говори так! — возмутилась Бетани. — Не смей так говорить после всего, через что мне пришлось сегодня пройти!

— Что мне для нее сделать? — озабоченно спросил Брэсфилд у Тейлора.

Тот пожал плечами.

— Дайте ей отдохнуть. Меня больше беспокоит ее мул, чем она. С ней все будет в порядке, а мул выглядит изрядно потрепанным.

Бетани сквозь ресницы смотрела на его недружелюбное лицо. Волосы ее выбились из аккуратной косы, которую она утром обвила вокруг головы, и теперь тонкие пряди свисали на глаза. Ей пришлось откинуть их, чтобы получше рассмотреть Трейса.

— Не стоит так волноваться, мистер Тейлор. Я чувствую себя отлично.

— Я не сомневался, мисс Брэсфилд. — Он явно забавлялся. — На вид вы очень крепкая.

Почему-то Бетани почувствовала себя уязвленной. Слово «крепкий» можно употреблять, говоря о столах или стульях, о молодых юношах, в конце концов, но никогда о девушке! Однако спорить с ним она не сочла нужным, боясь услышать, что такое путешествие не подходит для столь рафинированной особы.

Бетани вынужденно улыбнулась:

— Благодарю вас. — Но в голосе не было и намека на благодарность.

Когда солнце скрылось за высокими остроконечными пиками гор, стало намного холоднее. Бетани начала дрожать, она полезла в мешок за толстым свитером и одеялами.

— Вам вряд ли это понадобится, — раздался голос Трейса. Он протянул руку в направлении грязных соломенных хижин. — Местные жители очень дружелюбны и умеют сохранять в домах тепло. Они предложили разделить с нами чуньо, это дружественный жест, особенно если учесть, что к этому времени года запасы еды подходят к концу.

— Чуньо? — неуверенно повторила Бетани. — Что это?

— Основная пища тех, кто живет в Андах — картофель с отжатой из него жидкостью. Картофель они называют «папа», так же, как называли инки. Кушанье на вкус неплохо, — заверил он. — Прошу вас, не обижайте их, отказываясь от гостеприимства.

— Мне это и в голову не приходило, — возразила она, но не смогла сдержать гримасу, когда он протянул ей маленькую плоскую картофелину и велел съесть. На вкус это было недурно, но гораздо больше хотелось отведать чего-нибудь из привезенной с собой еды, о чем она и сказала.

— Следовательно, вы собираетесь оставаться на холоде? — дразнил он ее. — А ведь в хижинах гораздо теплее, чем тут, на холодной земле.

— Вы хотите сказать, что мы действительно будем ночевать в одной из этих хижин? — Она бросила неуверенный взгляд в сторону стоящих поодаль людей. Вид у них был не самый дружелюбный.

— Не мы. Вы.

— Одна? — последовал тревожный шепот.

— Обычно семья предлагает за плату чистую постель и еду, но здесь число мест ограничено. Вы можете находиться внутри, а мы останемся снаружи.

— Но…

— Начинаете создавать трудности, мисс Брэсфилд? — холодно спросил Трейс. — Мне казалось, вы не собирались этого делать.

Бетани в мрачном отчаянии поджала губы и решила не спорить с судьбой. Если написано ей на роду быть убитой в затерянной на территории Перу индейской хижине, так тому и быть.