— Да какая еще башня?.. — заскулил робозаяц, но опомнился и сказал, гордо вскинув голову к небу: — Это не башня. Это космический корабль могущественной цивилизации! Пойдемте!

Робот, пыхнув разноцветными индикаторами, зашагал, смешно раскачиваясь на толстых пружинах, заменявших ему ноги. Мы пошли следом. Посреди поляны стоял космический корабль, каким его рисуют в детских книжках. Такая же заостренная кверху примитивная металлическая сигара с четырьмя стабилизаторами внизу.

В общем, не была похожа эта штуковина на инопланетный звездолет — ну вот нисколечко! О чем я тут же роботу сказал.

Ох, как он запрыгал на своих ножках-пружинах! Замахал-защелкал металлическими клешнями, индикаторы на нем так ярко и часто замигали, что, по-моему, некоторые из них даже перегорели.

— Да как же не похожа?! — верещал робозаяц во всю мощь своих динамиков. — Да на что же она тогда похожа, по-твоему?! На огурец?!

Вопил он так, вопил, а потом и говорит:

— И вообще, заболтался я тут с вами, а у меня уже миссия четыре минуты двадцать девять секунд назад закончилась! Все, полетел я дальше. Заодно и посмотрите, звездолет это или кукурузный початок. Только отойдите подальше.

— Постой! — крикнула Ксюха. — Ты домой? И что ты скажешь своим хозяевам, подходит им наша Земля?..

— Я пока не домой, — буркнул робозаяц. Похоже, распространяться на подобные темы ему очень не хотелось. Может быть, хозяева запретили? — Мне еще полгалактики обследовать. Работы лет на тридцать!..

А Земля ваша моим хозяевам вряд ли подойдет. Очень мало мусора… То есть, что я говорю!.. Очень много мусора! А они чистоту любят, природу, цветочки всякие, листочки… — Он показал клешней на росшую поблизости кудрявую березку и отчего-то вдруг поежился. —

Так что загрязняйте пока свою планету как можно сильнее, а я на обратном пути опять к вам заскочу и, если увижу, что стало достаточно грязно, так хозяевам и доложу: не подходит вам Земля, не планета — помойка. Нечего там делать.

Снизу в ракете раздвинулся люк, робот присел, затем резко выпрямил пружины и, словно ракета, залетел в свой корабль.

— Давай и правда отойдем, — сказал я Ксюхе.

Вскоре позади нас послышалось громкое шипение, переходящее в оглушительный рев. «Башня» на длинном огненном хвосте поднялась над деревьями, взревела еще громче и растаяла в серой пелене облаков.

— Пошли домой, — сказала Ксюха. — Только давай съедим это, — сняла она с плеч рюкзачок. — Все легче топать будет.

Мы слопали бутерброды, выпили воду и разбросали пустые пакеты с бутылками тут же, между березок и елей.

— Начинаем загрязнение Земли! — торжественно пояснила это полезное действо Ксюха.

— Не отдадим родную планету злобным захватчикам! — подхватил я, хотя на душе было почему-то гадко.

Всю дорогу назад мы молчали. Я думал о новом для меня слове. Аберрация! Вот ведь придумал кто-то!..

Может, сам робозаяц его и выдумал? Он вообще большим выдумщиком оказался. Мне не давала покоя мысль, что он и в разговоре с нами все время эту свою аберрацию использовал. Отклонял нас от истины…

А дома меня ожидал сюрприз. Оказывается, мама сегодня пришла с работы раньше обычного, и наша классная успела уже ей позвонить и нажаловаться, что я прогулял уроки.

Что было дальше, рассказывать не буду. Но всему плохому приходит конец. А когда я, щелкая семечки, сидел вечером на диване в своей комнате и смотрел телик, ко мне зашел папа и протянул мне новенький мобильник.

— На, — сказал он. — И не думай, что это награда за твои сегодняшние фокусы, это теперь — твой крест.

Носи всегда с собой и не вздумай выключать!

— Угу, — вздохнул я. — Спасибо. — А потом спросил: — Папа, а ты веришь, что к нам прилетают инопланетяне и исследуют Землю, чтобы ее потом захватить?..

— Фантазер ты, — наконец-то улыбнулся папа и взъерошил мне волосы. — Фантазируй, фантазируй.

Это хорошо для мозгов. А мобильник все-таки не выключай. И не щелкай здесь семечки, смотри, насорил-то как! Вот прилетят инопланетяне, которые мусором питаются!.. — Он подмигнул мне и вышел.

— Значит, не веришь… — шепнул я ему вслед и стал подбирать с дивана шелуху. А потом взял свой «крест» и набрал Ксюхин номер.

— Тебе ничего в этом зайце странным не показалось?

— В нем все странное! — фыркнула Ксюха.

— Я не в этом смысле. Вот смотри, он говорил, что они чистоту любят, а сам огрызок яблока бросил. Когда про цветочки-листочки распалялся, его аж передернуло как-то… И в объяснениях путался: то мало мусора, то много… Может, все-таки на самом-то деле его хозяевам грязная планета нужна? Зачем бы он нас подбивал им на вред делать? Может, они этим мусором питаются или еще как-то в своих целях используют?..

— Думаешь, он нам соврал?..

— Есть такое слово — аберрация, — сказал я. — Хорошее, звучное слово. Как рев ракетных двигателей.

— Или как грохот старых консервных банок, — подхватила Ксюха. — Только мне это слово не нравится. Ненавижу, когда мне врут!.. — Помолчав, она заговорила снова, и я будто увидел, как решительно сдвинуты брови подруги. Ксюха сказала: — В выходные снова пойдем туда. Подберем, что мы с тобой разбросали.

— Если бы только мы!.. Давай и наших из класса позовем. Там мусора на всех хватит.

— Да уж!.. Его на Земле столько, что убирать и убирать. А у нас всего тридцать лет в запасе.

БЕСШУМНЫЙ ВЗРЫВ

Крупные камни, валуны и целые скалы иногда дробят при помощи взрыва. Но дело это не безопасное. Осколки разлетаются на десятки метров, образуется дым, огонь, ядовитые газы. Можно ли этого избежать? Для ответа на этот вопрос познакомимся с тем, как сегодня производятся взрывные работы.

Вначале в камне сверлят скважину (шпур), куда закладывают заряд взрывчатки и детонатор с длинным проводом. Оставшуюся свободной часть шпура забивают глиной. С безопасного расстояния по проводу посылают к детонатору импульс тока. Во взрывчатом веществе происходит химическая реакция, выделяется тепло, образуются газы. Давление их достигает сотен тысяч атмосфер. Порода такого давления не выдерживает, и каменная глыба превращается в кучу щебня.

Но процесс пошел, и остановить его невозможно. Газообразные продукты реакции продолжают расширяться, захватывая каменные обломки и унося их на десятки и сотни метров.

Как показали исследования, при дроблении горных пород с пользой расходуется лишь 0,2–0,6 % энергии взрывчатого вещества.

Тимофей Плиткин из Звенигорода предлагает дробить камни иначе. Представьте, сверлим шпур, заливаем в него воду. Но помещаем туда не заряд взрывчатки, а… батарею термоэлементов.

Если один из спаев батареи нагревать, а другой охлаждать, то она вырабатывает электрический ток. Если же через батарею термоэлементов пропускать электрический ток, то одни из ее спаев начнут охлаждаться, а другие нагреваться. Это явление называется эффектом Пельтье. Его-то юный изобретатель и предлагает использовать для дробления камней.

При пропускании тока через термобатарею вода в шпуре замерзнет, образуется лед. Объем его на 20 % больше, чем у воды. Поэтому при образовании льда возникает огромное давление, которое и расколет камень. Как только это произойдет, дальнейшее расширение льда прекратится. Процесс дробления камня пройдет вполне безопасно и даже почти бесшумно.