При обнаружении подозрительного субъекта информация о нем передается компьютеру, который тут же подключит акустический прожектор, тестирующий состояние окружающей среды. В зависимости от полученной информации, включается та или иная программа работы генератора звуковых волн. Причем интенсивность этих колебаний, не слышимых человеческим ухом, может быть такой, что у пловца тут же теряется ориентация, резко ухудшается самочувствие, и он вынужден всплыть на поверхность, словно оглушенная рыба, где его подберет поисковая опергруппа. При этом, как утверждает Наполи, никакого вреда ни дельфинам, ни рыбам не наносится.

С. СЛАВИН

Схема устройства подводной «акустической завесы»:

_{1 — сонар системы обнаружения; 2 — акустический прожектор; 3 — центральный процессор, расположенный на корабле; 4 — генератор акустических волн.}

Что правда, то правда — детектор лжи далек от идеала. Поэтому специалисты сейчас все больше склонны отдавать предпочтение прибору, который будет фиксировать не сбои кровяного давления и дыхания, а заглядывать непосредственно в мозг испытуемого, сообщает журнал Scientific American.

Идея эта родилась лет 20 назад, когда американский исследователь Питер Розенфельд, анализируя электроэнцефалограмму (ЭЭГ) — изображение электрических сигналов, регистрируемых с поверхности головы, — обнаружил, что в ответ на неожиданный сигнал (например, если человек слышит свое имя в ряду других слов) в мозгу возникает волна возбуждения.

Это естественно и видно иногда и без приборов.

Вспомните, например. Шона Коннери в фильме о Джеймсе Бонде спрашивают, как его зовут, иногда замечено первое побуждение актера — ответить «Шон Коннери» — и некоторое усилие, чтобы подавить эту реакцию и произнести: «Бонд. Джеймс Бонд». Следы этого усилия, желания скрыть правду, несомненно отразились бы в виде сигналов ЭЭГ.

А когда с появлением компьютерной томографии появилась возможность детально сканировать мозг с помощью метода ядерного магнитного резонанса (ЯМР), следы лжи удалось увидеть и воочию. В 2001 году Дэниэл Ленглебен из Пенсильванского университета вместе со своими сотрудниками увидел в опытах на добровольцах, что в мозгу есть особые участки, которые активируются только при попытке человека солгать.

Подобные исследования ведут и другие ученые. Правда, пока рано говорить о применении данного метода на практике, признает Дэниэл Ленглебен. В ближайшее время он намерен продолжить исследования и смоделировать ситуации, приближенные к реальной жизни. Скажем, на примере игры в покер.

И все же томографическое картирование мозга предпочтительнее, чем нынешнее детектирование. Однако не будем забывать, что и ЯМР регистрирует не саму активность нейронов, а лишь содержание кислорода в кровотоке. Чтобы «поймать мысль», этого недостаточно — здесь необходима регистрация сигналов длительностью всего в миллисекунды, дающая моментальный снимок, скажем, распределения ионов кальция в нейронах.

Чтобы обнаружить подобные сигналы, требуются более сильные магниты, чем те, что используются сегодня в томографах. А их применение вряд ли когда будет разрешено из соображений безопасности. Поэтому исследователям приходится искать обходные пути. Например, неплохие результаты позволяет получить одновременное исследование с помощью ЯМР и ЭЭГ. И то, чего удалось добиться, уже приносит определенную пользу. Так, аппаратура научилась улавливать определенные мысленные команды и выполнять их. Нильс Бирбаумер из Тюбингенского университета в Германии провел успешные эксперименты, которые дают возможность парализованным больным усилием мысли «писать» фразы на экране компьютера и общаться таким образом с окружающими.

Однако искусство чтения мыслей подразумевает умение их расшифровывать. Марсель Джаст и Том Митчел из Университета Карнеги-Меллона (США) утверждают, что изобрели способ классификации сложных томографических изображений мозга с помощью нейронных сетей и программ, способных самообучаться считыванию образов. «Если такая система будет надежно работать на практике, ее можно объединить с программным обеспечением выявления лжи на основе ЯМР и сконструировать более совершенный прибор, который в перспективе позволит стражам порядка не только определять, что преступник — скажем, грабитель банка — лжет, но и узнать, где он спрятал украденное», — утверждают исследователи.

И все же мозговой декодер не позволит осуществлять настоящую телепатию. Мысль англичанина, спроецированная, скажем, в мозг китайца, не владеющего этим языком, не вызовет у него никакой реакции. Кроме того, каждый человек, как оказалось, общается сам с собой на особом, одному ему понятном языке, со своими условными обозначениями, сокращениями и эмоциональными ассоциациями.

И такая «шифровка» гарантирует, что, по крайней мере, еще некоторое время все наши мысли останутся при нас. Да и вообще, по мнению многих исследователей, идеальный детектор лжи, даже если он и будет создан, лучше держать на крайний случай, подобно атомной бомбе. Если его начнут применять повсеместно, наша жизнь станет сплошным кошмаром.

А. КАЛЮЖНЫЙ

Сам Монтгомери, главнокомандующий английскими войсками в Египте, сказал однажды, что без услуг Маскелайна британцы вряд ли справились бы с танковым корпусом Роммеля столь быстро и со сравнительно малыми потерями.

Кто же такой Маскелайн и что придумал? Вот что пишет об этом удивительном человеке Дэвид Фишер в своем документальном романе «Волшебник войны».

Джаспер Маскелайн

Джаспер Маскелайн родился в 1906 году в семье потомственных иллюзионистов. Его дед, Джон Нэвил Маскелайн, на протяжении трех десятков лет руководил «Египетским дворцом» — крупнейшим цирком Лондона конца XIX века, где показывали фокусы и разного рода трюки с исчезновениями и полетами.

Отец Маскелайна, старший сын Джона Нэвила, опубликовал учебник, до сих пор остающийся настольной книгой многих фокусников. Иллюзионистами стали и трое из его четверых детей — Джаспер, Ноэл и Мэри пошли по стопам отца. Так что Маскелайн — это сценический псевдоним, который позволял публике не путать «кто есть кто».