Переписка Ибн Сины и Беруни лежит сегодня в разных городах мира. Некоторые ее части вообще утеряны. По Ташкентской копии мы видим, что Беруни задал Ибн Сине десять вопросов в отношен на книги Аристотеля «О небе» и восемь — в отношения его же книги «О физике».

В библиографических источниках указываются также вопросы Беруни и Ибн Сине об интеллекте, бытии, философия. Обсуждали они вопросы пространства, движения, строения мира, свободного падения тел, вакуума, форм небесных тел, изменения вещей, существования других ми ров, делимости атомов, причем Ибн Сина здесь выступал с позиций Аристотеля, Беруни — Демокрита.

Вот один маленький кусочек переписки: вопрос № 3 Беруни к Ибн Сине: «Почему Аристотель и другие ученые учили, что сторон шесть?.. Ведь у шарообразного тела, например, нет сторон».

Ответ Ибн Сины: «… Шесть сторон, которые определили философы, располагаются по концам длины, глубины и ширины… Каждое из этих измерений имеет два конца, сумма этих концов равна шести… Таковы шесть обязательных сторон у всякого тела. Что же касается твоего утверждения, что шар не имеет шести сторон, то это неправильно, ибо если шар есть тело, то у него должна быть длине, ширина и глубина.

Все эти измерения конечны, и у каждого из них два конца, а всего концов шесть. Число же сторон, лежащих против шести сторон, тоже равняется шести… Следовательно, заключение, — что шар имеет шесть сторон, тоже верно… Известно на простом наблюдении, что шар обладает сторонами с разных сторон и что, например, стороне северного полюса не есть сторона Востока, Запад, южного полюса или еще чего-нибудь. Правильно также и обратное: если шар окружает одна только поверхность, отсюда не следует, что у него только одна стороне… Стороны, присущие телу по существу, это те стороны, которые противостоят друг другу по концам трех основных измерений. Их-то и имеет в виду философ».

А вот еще вопрос Беруни: «Почему лед всплывает над водой, когда по своей сущности он ближе к земляной субстанции, сочетает качества холода и форму камней?»

Ответ Ибн Сины: «— Это от того, что, когда замерзает вода, то 41 ней застывают воздушные частицы, которые не позволяют льду идти ко дну».

Венцом философской полемики этих двух уникальнейших умов эпохи стала идея Беруни о возможности существования множества миров при едином, общем характере их естества, но автономности их внутренних динамических комплексов. За эту мысль в XVI веке был сожжен Джордано Бруно.

О чем говорит переписка? О высоком интеллектуальном уровне времени. О силе и славе 18-летнего философа Ибн Сины, выступающего уже на международной арене.

О том, что у Хусайна были и свои ученики: Масуми, например, переписывающий ответы Ибн Сины к Беруни. Он пройдет со своим учителем весь его жизненный путь…

И еще одна проблема, возникающая при размышлении об Ибн Сине и Беруни — их взаимоотношения. Ведь переписка закончилась ссорой, о которой говорят до сих пор. В XIII веке, рассказывает Байхаки, из-за этой ссоры «в Бухаре не было возможности углубиться в метафизику».

— Байхаки считает, — говорит Бурханиддин-махдум, — что виноват во всем Ибн Сина, нарушивший кокс приличия. Беруни возмутился ответами Ибн Сины на свои вопросы, рассказывает Байдаки, «обругал его самого и и олова и дал, ему испробовать всю горечь своего злословии, обратившись и Ибн Сине в таких выражениях, какие не пристало употреблять и в народе, не то что среди ученых» — Да мог ли Ибн Сипа допустить грубость по отношению к Беруни, старшему на семь лет? — удивились и толпе.

— Основываясь на многих дошедших до нас свидетельствах, приходится, к сожалению, ответить: «Мог» — сказал Бурханиддин и и доказательство, открыв некую арабскую рукопись, пересказал по ней слова Ибн Сины по поводу учителя Натили — Джасалика: «Я ранее полагал, что Джасалик был действительно сведущ в медицине, о теперь вижу, что его слова не отличаются зрелостью, ибо только часть их правильна, а другая часть подозрительна. Он скорее принадлежит к числу новичков в этой науке, чем к мастерам от нее».

— И это говорит 17-летний самоучка о 87-летнем старике?! — возмутились в толпе.

— Недаром Джасалик сказал по поводу Ибн Сины: «Кто дает другому пинок, сам его и получает. Слава аллаху. Беруни сделал это за меня», — произнес самый старый судья.

— А вот послушайте, — обращается к народу Бурханиддин-махдум, — что Ибн Сина сказал о несравненном враче из Рея. «О, этот Рази, который так усердно и чрезмерно углублялся в метафизические вопросы, что переоценил свои силы в суждениях относительно накожных заболеваний, мочи и испражнений и без всякого сомнения покрыл себя позором и показал невежество свое в том, что взял на себя и поставил себе целью!»

— Резок был Ибн Сина и с Натили, — сказал еще один судья. И А в седого историка Ибн Мискавайха и вовсе запустил орехом!

Остановим судей. Разберемся во всем сами. Что это? Грубость? Невоспитанность?

Скорее нетерпимость.

Словно скальпелем хирурга вырезал Ибн Сина все больное ради того, чтобы могло жить здоровое. Логиков разрушал авторитет, скрывавший порою, невежество в мертвечину. Логика помогла «поднять руку» и на непреложный, застывший тысячелетний авторитет Гиппократа и Галена, чем Ибн Сина продвинул вперед медицину как и науку.

А не требуется ли для этого смелость, которую порой воспринимают как грубость? Не требуется ли мужество? Авторитет птолемеевского геоцентризма, например, продержался и мире более 1500 лет (!), несмотря на то, что разрушали его гениальной своей убежденностью Беруни, Джордано Бруно, Галилей, Коперник!

— То, что причиной разрыва с Беруни была не грубость, — сказал крестьянину Али Муса-ходжа, когда они остались один, — говорит вот это место из «Переписки».

Я скажу его наизусть. Слушай: «Вот и все ответы на вопросы, которые ты мне задал, — пишет Ибн Сина к Беруни, — если тебе в них что-либо покажется неясным. То ты окажешь мне милость, обратившись снова ко мне за разъяснениями. Тогда я потороплюсь это сделать Я перешлю тебе сам». У Байхаки есть еще и такая запись: «Когда Ибн Сина ответил на вопросы Беруни, а Беруни подверг их критике и своему злословию в выражениях, побужденных плохим воспитанием и невоздержанностью, Ибн Сина отказался отвечать ему. Ответил Масуми, ученик Ибн Сины: „О Беруни, если бы ты избрал для обращения к философу иные слова, чем те, которые употребил, то это более приличествовало бы разуму и науке“».

О резком характере Беруни говорят и другие источники. И многие считают, что виновником разрыва был именно Беруни. Но Беруни сам за себя заступился. И знаешь как? Через три года после ссоры написал в своих знаменитых «Памятниках» такие слова. «Проблему естественного места вещей я объяснял в другом месте я, в частности, в дискуссиях… происходящих у меня с ДОСТОЙНЕЙШИМ юношей Абу Али Хусайном ибн Синой». Вот какое проявил благородство.

В XIII веке об этой переписке говорили как о дружбе. Шахразури, например, писал, что между Ибн Синой и Беруни были очень близкие и дружественные отношения, и они благодаря сотрудничеству много сделали и пауке. Вообще, должен тебе сказать, взаимоотношения 17 — летнего Ибн Сины и 24-летнего Беруни кажутся теми драгоценными взаимоотношениями, которые выстраивает правда, когда от малейшего подозрения и возможности и лжи со стороны друга все разлетается прах. Водной старой китайской книге «Поступки высокородных» есть такой рассказ. Послушай:

«Два друга — Нин и Синь — пололи в огороде овощи и наткнулась на золотую пластинку. Нин продолжал мотыжить, словно это была черепица или булыжник. Синь подобрал пластинку с земли и отшвырнул ее сторону.

В другой раз они сидели рядом на циновках и читали, когда мимо их дома проехал сановник. Нин продолжал читать как ни в чем не бывало, а Синь оторвался от книги и пошел взглянуть на процессию. Когда Синь вернулся, Нин отодвинул в сторону свою циновку, сев подальше и сказал: „Вы мне больше не друг“.»

— Так и сказал?! — удавался Али. — Так в сказал. То, что Ибн Сина и Беруни молчали, — я подчеркиваю — молчали. После ссоры — это не что иное, как объяснение в дружбе, — великой, молчаливой дружбе. Злопамятна посредственность… Ибн Сине же и Беруни легче было переносить трагедию жизни, одиночество, зная, что где-то есть душа, которая плачет от того же, от чего и ты плачешь, которая так же, как и ты, может остановить свой взгляд на упавших в книгу лепестках цветущей сливы и отвернуться от золота, рассыпанного перед тобой царской рукой. Дружба это когда одна душа живет другой душою. Никто не скажет, что душа Ибн Сины не уважала душу Беруни, хотя умы их и спорили…