— Я оставляю сокровища. — Ее застенчивый тон сдавил желудок Дженнера. — Тайник — это контейнер, который ты прячешь где-то для кого-то другого. Ты регистрируешь координаты GPS и оставляешь их на доске объявлений. Некоторые тайники просто журналы, которые ты подписываешь, когда находишь их, оставляя контейнер на месте для следующих участников геоэкшинга. Некоторые люди оставляют сокровища в своих контейнерах. Мне кажется, что так более увлекательно.

Именно поэтому она сбежала ночью. Игра вызвала бы беспокойство у дяди.

— Поиск сокровищ?

Она отвела глаза.

— Да.

Улыбка дернула губы Дженнера.

— Так ты как пират?

Брия неохотно посмотрела ему в глаза. Уголки ее губ поднялись, и сердце Дженнера запнулось в груди. Боги, она была прекрасна.

— Я не граблю и не разграбляю.

Дженнер склонился над ней, лишь бы наполнить легкие ее восхитительным ароматом.

— Это не значит, что ты бы не стала, если бы у тебя был шанс.

Ее улыбка заиграла. Кому нужно солнце, когда он увидел нечто в миллион раз более яркое?

— Возможно.

— Как давно ты этим занимаешься?

— Какое-то время, — сказала Брия, пожимая плечами. — Десять или двенадцать лет.

Какое-то время. Гораздо дольше, чем несколько месяцев, как думал ее дядя.

— Кто еще знает, что ты выходишь ночью, ища и оставляя сокровища? — Он не был готов открыть ей, что ее дядя поймал ее на маленьких экскурсиях.

Ее голос опустился до шепота.

— Никто. Только ты.

Только он. Он был первым, кто взял ее вену. Первым, кто считался достойным узнать один из ее секретов. Он будет первым, кто получит ее тело? Горячая волна похоти прошлась по Дженнеру, и он судорожно вдохнул. Он может взять ее. Сейчас. Он мог содрать ее хлипкие штанишки с бедер и трахнуть ее прямо здесь, на обочине дороги, как животное, которым он был. Он мог подавить свое желание к Брии здесь и сейчас. Дженнер никогда не боялся взять то, что хотел. Почему этот момент — эта женщина — должен отличаться от любого другого?

Потому что ты знаешь, что если позволишь себе поиметь ее, то потеряешь весь контроль и станешь монстром, которого все боялись.

— Я знаю, что ты хочешь меня, Дженнер, — сказала Брия, задыхаясь. — Почему бы тебе не сделать что-нибудь с этим?

Боги, как она говорила. Наглая, несмотря на свою невиновность. Дженнер пробежала носом по ее горлу. Брия вздохнула, и Дженнер мог поклясться, что он чувствовал дрожь в мошонке.

— Это то, чего ты хочешь, Брия? Чтобы я вогнал свой член в твою тугую, девственную киску прямо здесь и сейчас? Ты думаешь, что это хорошая идея — соблазнить меня твоим красивым телом и пьянящим запахом, но предупреждаю тебя, если я возьму тебя сейчас, то не буду нежен. Я трахну тебя хорошо и жестко. Это то, чего ты хочешь? — Голодный рык поднялся в его груди. — Ответить мне.

Ее запах испортился от намека на страх. Хорошо. Возможно, она утверждала, что не боится его, но у нее не было ни малейшего понятия о том, каким мужчиной он был. Дженнер трахался для удовольствия. Своего удовольствия. Он брал вену Брии, потому что это его радовало, и вкус ее крови не имел равных. Он был эгоистичным сукиным сыном, и это никогда не изменится, была ли его душа цела или нет. Если бы он взял ее, как она хотела, то она бы его возненавидела. Никогда бы не захотела снова видеть его. Если бы он взял ее, как она хотела, то он бы возненавидел себя, потому что наверняка уничтожил бы ее.

— Нет, — сказала она так тихо, что ему пришлось напрячся, чтобы услышать ее.

Его сердце сжалось в груди, и он хотел вернуть слова обратно. Однако он оттолкнул ее ради ее собственной защиты. Когда она поймет, как далеко он может зайти — совершенно выйти из-под контроля — она пожалеет о том, что привязана к нему. И ее сожаление — ее презрение — сломит его.

— Но я также думаю, что ты горазд только болтать.

Дженнер вспыхнул. Невыносимая женщина. Он обнажил клыки, когда встретил ее взгляд.

— Не хочешь проверить меня? — Он сорвал тонкую ткань ее леггинсов. Он мог разорвать их так же легко, как и бумагу. — Мне даже не нужно снимать их с тебя, чтобы добраться до того, чего я хочу.

Брия упрямо сжала челюсти.

— Делай, что хочешь, Дженнер. Мне все равно.

Он отстранился от нее в мгновение ока. Его сердце забилось в грудной клетке, его дыхание раздуло грудь, и его член стал настолько чертовски тверд, что ему было больно. Она подтолкнула Дженнера к самому краю его контроля, и он едва удержался.

— Прячь свое сокровище! — рявкнул он, сквозь стиснутые зубы. — И поспеши, потому что я отвезу тебя обратно к Михаилу.

Еще одно жаркое слово от Брии, и он сделает все, что обещал ей, и многое другое. Ему нужно было уйти от нее. До того, как он сделает что-то, о чем наверняка пожалеет.

— Уайлен, ты должно быть один из самых несчастных ублюдков, которых я когда-либо встречал.

Кристиан должен был лучше думать, прежде чем пользоваться услугами букмекера, который по совместительству был демоном. Сверхъестественные приспешники были чертовски жестче человеческих головорезов. Не говоря уже о жестокости. Автомобили на улице напоминали игрушечные машинки «Мэтчбокс», когда он болтался над ними. Хотя, они не показались бы такими маленькими, когда б его голова влетела в один из капотов.

— У меня болел зуб в течение месяца, — заметил Кристиан. — Подвешивание вверх ногами творит чудеса. Я должен был связаться с вами давным-давно.

— Заткнись, мудак. — Демоны никогда не ценили сарказм. — Ты должен тридцать тысяч, и Марак хочет свои деньги. Больше никаких оправданий.

Кристиан, болтающийся на высоте и удерживаемый за лодыжки, демонстративно стал похлопывать себя по карманам. Так шаблонно.

— Знаешь, кажется, я оставил наличные в других штанах. Почему бы нам не вернуться в мою комнату и не проверить? Мини-бар забит до отказа.

Один из приспешников отпустил одну лодыжку Кристиана, и его сердце поселилось где-то в пищеводе. Несмотря на сверхъестественную стойкость, он сомневался, что переживет падение с высоты тридцати этажей.

— Я могу достать деньги к концу следующей недели. — Он поставил десять штук на бой MMA, запланированный на следующую неделю, и это был решенный вопрос. Выплата была пять к одному, и он все получит.

— Если Мараку придется ждать так долго, это будет сорок штук.

Конечно. Чертов ублюдок.

— Идет. Сорок штук. К концу следующей недели.

Демон, все еще держащий лодыжку Кристиана, поднял его, будто тот был не тяжелее мешка сахара и положил на асфальтированную крышу. Он споткнулся, пытаясь встать, когда вся кровь отхлынула от его мозга. В голове чертовски стучало, и перед глазами плыло, когда его мир наводился на фокус.

— Если в следующий раз, когда мы придем, и твоя жалкая задница не найдет денег для Марака, то, Уайлен, можешь поверить, мы больше не будем свешивать тебя вниз головой.

Нет. В следующий раз они возьмут плату кровью.

— Я достану. — Кристиан отряхнул брюки и поправил манжеты рубашки. — Скажи Мараку, что не надо сходить с ума по пустякам.

— Не думай покидать город, придурок. Мы отыщем твою жалкую задницу.

Прежде чем он успел ответить, пара демонов испарилась в облаке серного дыма. Жуткие сукины дети. Кристиан оступился, его чувство равновесия все еще не работало, и после покинул крышу отеля, отважившись вернуться в свой номер на пятнадцатом этаже. Макалистер и бездонный счет Сортиари составляли базу для оплаты просторного номера, но Кристиан не был уверен, насколько долго это продлится, прежде чем директор не выставит его задницу за порог. В другом городе всегда была другая работа. Сортиари во все запустили свои щупальца. Он был не против пошнырять вокруг; это держало ростовщиков и букмекеров на расстоянии. Однако не от демона. Кровь Кристиана была на деньгах, которые он вложил в плей-офф Блэкхокс против Питтсбурга. Демоны могут найти кого угодно, где угодно, если у них есть твоя кровь.