— Если надо, подержу.

В ответ я покачал головой и захлопнул перед ним дверь. Покончив с важными потребностями организма, я шмыгнул в ванную. После лечения Кирилла мое тело здорово пропотевало, а купаться он мне запрещал, опять же, в лечебных целях. Я крупно рисковал, решив нарушить его запрет, но больше ходить вонючим и мокрым не мог.

Скинув свою нехитрую одежду, я включил теплую воду и запрыгнул под душ. Какое блаженство, как хорошо… Стало жарко, я сделал температуру похолоднее, а потом еще холоднее. Тут вбежал Кирилл. Его маленькие глазки сразу стали огромными:

— Что это ты делаешь, позволь узнать? – елейным тоном начал он.

— Купаюсь, — вздохнул я. Голова стала кружиться, а перед глазами все поплыло.

— В ледяной воде? – сосед подставил свою руку под струю.

— Мне так жарко, — прошептал я, прислоняясь пылающим лбом к холодному кафелю.

— Потому что у тебя опять поднялась температура, глупый, — это Кирилл уже прошептал мне на ухо.

Он взял гель с полки, выдавил четко отмеряемую дозу на губку и стал меня натирать. В его движениях не было ни капли эротизма, даже когда он коснулся моих бедер. Он все-таки сделал воду теплее и ополоснул меня. Потом закутал в полотенце и отнес обратно в постель.

— Не уходи, — я поймал его руку уже когда он встал. Мне было плохо, почему-то хотелось плакать.

Кирилл замер, подумал пару секунд, вернулся и сел рядом со мной. Я подполз к нему, положил голову к нему на колени и заплакал.

— Ну что ты, малыш? Тише, — он осторожно вытирал мои слезы. – Тебе плохо? Давай скорую вызову?

— Нет, не надо, — всегда недолюбливал идиотов в белых халатах. – Мне очень одиноко, Киря, очень…

Я и не заметил, что назвал его по имени. Я не делал этого давно, очень давно. С каким-то непонятным чувством я понял, что в данный момент ближе соседа у меня никого нет. Я потянулся к его губам, вцепился в него. Кирилл сдержанно отвечал на поцелуй, но не больше. Я еще больше разрыдался:

— Ты не хочешь меня, да?

— Дурачок, — он крепко прижал меня к себе и стал укачивать. – Тебя лихорадит, вот ты и говоришь всякие глупости.

— Не хочешь?

— Хочу, — твердо сказал он и положил мою руку к себе на ширинку в доказательство. Он не врал. – Ты болеешь, не стоит тебе терять силы.

— Но я…

— Т-с, тебе нужно спать, малыш…

Едва он это сказал, как невероятная усталость навалилась на меня, глаза сами закрывались.

— Ты не уйдешь? – прошептал я куда-то в сторону, чувствуя его теплые руки.

— Никогда.

30 декабря 20… года

— Завтра Новый год, — зачем-то сказал я. Мне было значительно лучше. Я лежал на диване, укрытый пледом, и ничего не делал, а Кирилл сидел в кресле и листал какие-то бумаги. Вчера у меня впервые не поднялась температура, что означало отступление болезни. Я и правда чувствовал себя гораздо лучше. Кирилл все еще пичкал меня таблетками, запаивал чаем и молоком, но я уже больше не сопротивлялся, и иногда мне даже удавалось избежать лекарства.

— Ага, — кивнул Кирилл, не отрываясь.

— Что будем делать?

— Ты - лежать в постели, а я поеду по делам, нужно поздравить кое-кого.

В моей семье Новый год был самым главным праздником. Мама носилась в бигудях с самого утра, готовила неизменный оливье, запекала утку. Папа нацеплял колпак деда Мороза и помогал ей, не упуская случая опрокинуть стопочку. В доме вкусно пахло едой, играла музыка, переливалась елка. Пахло праздником, настроение было восторженное, сладкое ожидание сказки. Я всегда выклянчивал возможность открыть подарки раньше двенадцати. И всегда родители мне это разрешали.

Завтра не будет ни родителей, ни подарков, ни знаменитой маминой утки. Я едва не заплакал. К тому же меня ждет веселенькая перспектива проваляться на диване в одиночестве. Прекрасно. Я отвернулся к стенке, чтобы Кирилл не видел моих слез. Не учел только того, что он услышал мое громкое сопение. Через минуту меня резко разворачивают к себе лицом:

— Что ты опять ревешь?

— Ничего.

— Меня достало это уже, — с раздражением сказал Кирилл.

Я всхлипнул.

— Иди умойся.

Я послушно поплелся в ванную, высморкался, сполоснул лицо холодной водой. Успокоился. Возвращаться не хотелось. Там был недовольный сосед, которому безразлично, что у меня не будет праздника. Тут я удивился сам себе. Что я такое придумал? Умом тронулся? Быстро же я забыл о его жестокости. Этот человек меня изнасиловал, снял это на камеру и шантажирует. Я не верил сам себе. Давно я не мог сидеть? Да, он в последнее время был в хорошем расположении, не трогал меня, даже заботился, когда я болел. Только люди так быстро не меняются. Тем более за такой короткий срок. Дверь распахнулась. Прервав мои размышления, Кирилл стоял на пороге, уперев руки в бока, подтверждая мои размышления:

— Что застрял?

— Н-ничего.

Мне удалось прошмыгнуть мимо него и лечь под одеяло. Он вернулся к прерванному занятию со своими бумагами, а я все думал, чем так провинился перед создателем за такую кару.

31 декабря 20… года

Теперь я ненавижу этот день. Предпраздничной атмосферы как не было, так и не появилось. С утра мне удалось вывести Кирилла из себя, правда, я особо не старался, он и так встал не с той ноги. Аппетита у меня не было, и ту огромную гору, которую я обнаружил у себя на тарелке, просто съесть не смог. О чем и сообщил соседу. Он рассвирепел, скинул все со стола, и заехал мне по лицу. Я еле удержался на стуле. Затем рявкнул, чтобы я собрал «все это дерьмо» с пола, и скрылся в своей комнате. Глотая обиду и размазывая слезы, я был вынужден подчиниться. Битый час я отскребал остатки салата и молока со всей кухни. Спина ныла, но я не посмел распрямиться, пока не закончил.

Кирилл не выходил из своей комнаты. Я сел на диван и бездумно щелкал каналы. По телевизору не было ничего стоящего. Дурацкие тысячу раз просмотренные фильмы, какие-то концерты, одна и та же реклама. Наверное, это будет самый ужасный Новый год в моей жизни. Я взглянул на часы – половина пятого. Вздохнул. Тут появился Кирилл, и я чуть не проглотил свой язык. Таким я еще никогда его не видел. Что я раньше говорил о его внешности? Сейчас передо мной стоял потрясающий молодой человек в строгом деловом костюме, белоснежной рубашке и даже платочком в кармашке. Конечно, весь вид Кирилла просто кричал о том, что он бандит, плюет на закон и прочее, но выглядел он так шикарно, что я не мог отвести от него глаз. Он не был красивым в общем понятии этого слова, как Бекхэм, например. Он просто был притягательным. Если бы сосед так всегда одевался, то у него была бы просто армия поклонников. Нет, как все-таки одежда меняет человека… Я бы даже сказал, что он выглядит сексуально. Опасно-сексуально. К такому бы я никогда не подошел первый, но с радостью бы заперся в ванной с его фото.