***

Я ждал вечера, как никогда в жизни. Даже своего первого выступления я так не ждал. А может и ждал… Уже не помню. Я хотел того, что Влад мог сделать со мной. Мне нужно было почувствовать. Немедленно. Для меня это была патологическая необходимость, такая, как для несовершенного человеческого тела еда или вода, сон, или даже воздух.

Без десяти одиннадцать я постучал к нему в комнату и вошёл. Свечей не было. Приглушённый свет лился будто из ниоткуда. Влад, склонив голову, рассматривал меня. По расширенным зрачкам я понял, что он под кайфом.

- Ты раньше.

- Мне выйти?

- Нет, - он раздумывал. – Раздевайся. Хотя нет. Сначала раздень меня.

По его интонациям я догадался, что сегодня между нами точно что-то будет. Я медленно подошёл к нему, чувствуя, что внутри всё закипает. Опустился на колени перед креслом, потянул пояс его халата на себя, помог соскользнуть ему вниз. Под халатом ничего не было.

- Давай. Ты же умный мальчик. И поза у тебя подходящая. Отсоси мне как следует.

Не шевелюсь.

- У тебя явно проблема с минетом, - он издевался, сел поудобней, раздвинул ноги. – Давай, приступай. Не заставляй меня ждать.

Ненавижу минеты. Меня стошнит. А не всё ли равно? Это плоть. Живая, пахнущая дорогим гелем для душа из коллекции Гуччи. Это не самое плохое, что может быть. По крайней мере, это лучше, чем смерть. Я задерживаю дыхание, беру в руки его полувозбуждённый член и опускаюсь ниже, чтобы взять его в рот. Едва губы касаются плоти, желудок сжимается. Выдыхаю. Представить, что это Сашка, с Сашкой было совсем иначе… С Сашкой я был готов на минет, потому что боялся быть активом.

- Я сейчас усну, - Влад властно хватает меня за волосы и сам проталкивает в рот свой член, резким движением бёдер. – Видишь, не так уж и сложно. Ты не умеешь? Повезло. В шоу-бизнесе, и ещё никому не отсосал? Ну надо же. Давай, крошка, будешь учиться.

Он отпустил мои волосы, и я отпрянул, вытирая рот от слюны.

- Нет, солнышко, слюны должно быть много, - он плюёт себе на руку и растирает по члену. – Так.

Хватает мою руку и прижимает к своей плоти.

- Видишь? А теперь поводи рукой.

Омерзение охватывает меня. Это ужасно.

- Теперь оближи его.

Я сжимаю зубы и с ненавистью смотрю в его глаза. Секунда и он бьёт меня по лицу наотмашь. Голова дёргается, а во рту привкус крови. Этот мудак разбил мне губу.

- Будем по-хорошему или по-плохому? Я ожидал, что шлюха из тебя получше, чем певец. Давай, соси. Или проваливай отсюда.

Выбор есть всегда. Даже когда ты на краю бездны.

Упираюсь руками о его ноги и провожу языком по головке. Член чуть вздрагивает. Ему нравится. Блин… Кто из нас более сумасшедший?

- Возьми его полностью в рот, - голос тише, шелковистый тембр ласкает уши. Я даже слышу оттенки нежности. Но не верю им. Это лишь способ воспользоваться мной.

Он большой. Не помещается во рту. Буквально давлюсь им. Мои волосы Влад накручивает на руку и руководит, поднимая-опуская бёдра. Кажется, что его член прямо в горле, ещё чуть-чуть и достанет куда глубже. Дышать, кстати, нереально. Я соплю, давлюсь, но сосу этот чёртов хер! Это стыдно. Это мерзко. У меня по всему телу мурашки. Возбуждения нет ни грамма. Я сгораю от стыда, понимая, что он фактически трахает меня в рот, а я позволяю это. Эту грубость, эту бесчеловечность. Я же сам за ней и пришёл. Господи, что я делаю и зачем? Я живу. Только так я живу. Член пульсирует. Он сосредоточение жизни этого человека. Влад не стонет, никак не выдаёт свои эмоции. Он крепко-крепко удерживает меня, чтобы наверняка. Он мой господин, мой палач, мой любовник.

Сперма попадает в глотку. Я, ожидающий этого, готов подорваться и сплюнуть, но Влад одной рукой закрывает мне рот и нос, а другой держит за волосы. Нет! Я пытаюсь укусить его, но его хватка стальная. Воздуха не хватает, во рту остаток семени. Нет! Пусти! Я не буду это глотать! Меня вырвет! Судорожный вдох и сперма плавно опустилась в желудок. Он отпускает меня. Нет. Он отшвыривает меня. Я лежу на полу, ощущаю вкус его семени и жгучие слёзы на щеках.

- Сосёшь ты хреново, - констатирует факт он. – Вставай и проваливай. Быстро.

Меня будто изнасиловали. Но, чёрт возьми, я же этого и хотел. Чтобы меня втоптали в дерьмо, чтобы из меня сделали дерьмо. Тогда почему так паршиво?

Ты ведь только этого и заслуживаешь, Дим. Всё правильно. Всё как и должно быть.

Внутри потухает лава. Как и все мои чувства. Они стынут. Стынут все сразу. И хорошие, и плохие.

Я ждал другого…

Господи, на что я надеялся? Зачем я делаю это? Так мало боли? Искупление? Не проще ли меня сразу распять?

Встаю, пошатываясь, бреду к двери, выхожу и оседаю на пол. Меня неслабо трясёт. Господи, теперь стало только хуже. Что я натворил? Что он сделал? Ненавижу его. Ненавижу! Как никого ещё и никогда в этой жизни!

Отрезок №25. Откровение

Люди гораздо чаще били бы молотком по пальцу,

если бы боль ощущалась лишь год спустя

Опять не сплю. Пялюсь в потолок. Стоит вспомнить о минете, сразу тошно. Какой же я идиот. Но… Уничтожать себя нужно полностью. Я мазохист. Я придурок. Я больной. День проходит рвано, непонятно, утро стало днём, затем день стал ночью. Ровно в одиннадцать я у него. Так же несмело стучусь и вхожу. Влад лежит на кровати и ей же говорит:

- Я думал, что ты не придёшь.

- Ошибался.

- Точно. Я думал, что ты не полностью отмороженный придурок.

- Снова ошибка.

Сам скидываю свой халат. С тихим вздохом Влад садится, странно на меня смотрит:

- Я хотел тебе кое-что сказать… Это не сможет долго продолжаться. Ты же понимаешь.

- Да.

- Как тебе цифра семь?

- Прекрасная цифра. Как семь смертных грехов?

- Как символ духовного совершенства.

Ни хрена не понял, что он имеет в виду. Но семь – это уже что-то. Мне даже немного интересно, какую мерзость он приготовил на этот раз. И на оставшиеся четыре раза.

- Ну что встал? – как-то смирившись что ли, спрашивает он. – Проходи, ложись.

Пламя в его глазах, которое он так пытается скрыть, жадное. Или, правильнее сказать, жаждущее?

Укладываюсь на спину, снова ощущаю пушистый плед.

- Руки вытяни вверх.

Голос тише, интонации призывней. Мурашки и электрические разряды по телу. Низ живота сладко тянет в предвкушении.