-Давай, давай, не болтай лишнего! - потягивая дивный напиток, махнул рукой я, в нетерпеливом предвкушении полного провала его поварского дебюта, ибо набор продуктов, которые я предоставил в его распоряжение, был более чем скудный: овощи, яйца и немного бекона. Что можно сделать из такого минимума ингредиентов за полчаса, я честно говоря, совершенно не представлял, и сам с такой задачей ни за что бы не справился. Ну разве что пожарил яйца и покрошил овощи для салата...

Ровно в назначенное время Милли вынес из кухни поднос с тарелками. Мягкий салат из редиса с яйцом, нежные кабачковые оладьи, шкворчащая на сковороде яичница с беконом и помидорами, и в довершении утреннего меню - высокий стакан со взбитым в миксере овощным коктейлем. Я попробовал - вкусно, черт подери! Быстро, просто - и вкусно!

-Ты что, школу поваров закончил? - забыв о его богатом происхождении, задал я нелепый вопрос.

-Нет, господин, - ничуть не удивившись, ответил он, - дед научил. Он все в этой жизни умел делать, даже крестиком вышивать.

"Дед", - отметил я в уголке памяти. Что за дед такой, который все в жизни умел? Я совершенно не знал семьи Рэндольфов, надо будет залезть в Интернет и почитать, что там про них написано, ведь бывает же так даже в богатых семьях, что отпрыски выбирают себе в супруги совсем не ровню.

Этот омега нравился мне все больше, и я ничего не мог с этим поделать. Я мучил и гонял его, вымещая свою досаду на этом стройном худощавом теле, заставлял убирать комнаты и мыть полы, протирать плитку в ванной комнате и драить столовое серебро. Притащил ворох грязной одежды всех рабочих с фермы и велел постирать, и он удивленно воззрился на меня своим ясными зеленоватыми глазами.

-У вас нет стиральной машины, господин рабовладелец? Или вам доставляет особенное удовольствие загружать меня заведомо примитивной тяжелой работой?

-Поговори еще, дерзкий омега! - возвышая голос, прикрикнул я, чувствуя нарастающее внутри презрение к самому себе. Перевоспитание давало все большую трещину и грозило рухнуть окончательно, поэтому я и изгалялся над Милтоном, не зная, как иначе мне скрыть свой почти уже явный интерес к нему. Я видел, что он устал и не выспался, что ладошки покрыты свежими мозолями от вчерашних тяжелых ведер, знал, что они могут лопнуть в мыльной воде и причинить парню ужасные страдания, я все это видел, и сердце мое рвалось от боли и сострадания, но засевший во мне упрямый дух противоречия не позволял уступить и пойти на попятную. - Пошевелись, бездельник, и не думай, что на сегодня это твое последнее задание!

После обеда я потащил его в левую половину дома.

-Куда мы идем, господин? - тихо спросил он.

-Поработаешь теперь в моей спальне, - тщательно следя за голосом, нелюбезно ответил я. В его глазах мелькнул испуг и непонимание, он чуть покраснел, но стоически промолчал, не опустившись до выяснений и дальнейших вопросов.

"Думаешь, спать с собой положу? Боишься, что изнасилую? - мысленно заводя себя, подумал я. - Не дождешься, маленький гаденыш! Никогда больше не снизойду до тебя, самоуверенный мелкий красавчик!"

-Вот, видишь, - кивнул на огромные, под самый потолок, окна возле кровати, - бери тумбочку, на нее ставь стул, и полезай мыть стекла, чтоб блестели, как новенькие! Воду нальешь в туалете, тряпки там есть.

-А средства для стекол у вас разве не имеется? - удивленно спросил он. - Быстрее и качественнее, чем просто водой, и тряпок меньше понадобится.

-Приступай к делу! - прибавив в голос злости, крикнул я. И чего я завожусь каждый раз, когда вижу его так близко? - Что за бесполезный работник, вечно всем недоволен!

Он тихо вздохнул, принес ведро воды, запасся тряпками, собрал (даже на вид) ненадежное сооружение тумбочка-стул, и осторожно опробовал на нем собственный вес.

-Нет другого стула, господин? - подал он голос с вершины пирамиды. - Этот качается...

-Заткнись, омега! Еще одна претензия, и я не знаю, что тогда с тобой сделаю! - делая зверское лицо, зарычал я. Плюхнулся на кровать и прикрыл глаза, слушая его осторожную возню и характерные звуки уборки.

Конечно же, Милли оказался прав, и ненадежный стул не выдержал даже его сравнительно небольшого веса. Все случилось в сущие мгновения: его тихий вскрик, мое стремительное движение, - и вот я уже поймал его, и мы вместе рухнули на мою кровать, а сломанный стул с грохотом приземлился на пол рядом.

Он лежал на мне, головой на груди, а я крепко обнимал его сзади за талию. Руки мои попали под его рубашку, прикасаясь к гладкой, как шелк, нежной коже, и прежде чем я осознал, что делаю, ладони скользнули выше, снимая с него этот мешающий мне предмет одежды. Он замер и задышал сильнее, но не сопротивлялся, напротив, потянулся руками вверх, помогая мне раздеть себя. В следующий миг я перевернул его на спину, и начал целовать, поднимаясь снизу. Нежная кожа на животе, мягкие сосочки, длинные изящные ключицы, стройная лебединая шея... Коснулся губ... и тормоза отказали... я кусал и облизывал, углубляя поцелуй, безумно распаляясь от трения наших языков внутри его рта, растягивая контакт до бесконечности и желая большего...

-Господин... господин... - шептал он это дурацкое и совсем не ласковое слово в редких перерывах между поцелуями, - господин... господин... пожалуйста... господин...

Я понятия не имел, о чем он просил, говоря "пожалуйста"? Пожалуйста, возьми меня? или пожалуйста, отпусти меня? Его глаза, потемневшие от желания... его сводящий с ума запах, нежное подрагивающее тело... Еще минута, короткий миг, и я не справлюсь с собой, я сдеру с него штаны и что там под ними, и сделаю своим, навсегда испортив свое будущее...

"Он супруг твоего босса! что ты делаешь??? ОН СУПРУГ ТВОЕГО БОССА! остановись, сейчас же!!! - вопил во мне жалкий остаток разума, зажатый где-то на самой глубине моего сознания. - Ты пожалеешь потом о том, что натворил, ты пожалеешь!!"

-Убирайся! Вон с глаз моих! - собрав в кулак все свое мужество, рявкнул я, грубо сталкивая его с кровати. Безумие, чистое безумие, я чуть было не совершил преступление, - против своих принципов, убеждений, своего образа жизни. Босс прав, на все сто - эти подлые омеги имеют над нами непостижимую власть, крутят из нас веревки, выставляя мерзавцами и подонками, бросающимися даже на чужих супругов!