Он так удивился, что на какое-то мгновение на его лице появилось почти то же выражение, которое Джулия видела несколько лет назад, когда Кристофер впервые понял, что она из девочки превратилась во взрослую девушку. Удивление, восторг и желание смешались в его взгляде. Но все это вмиг исчезло, словно он снял с лица маску. Кристофер извинился перед приятелем и подошел к Джулии.

— Что привело тебя сюда, дорогая? — спросил он, светясь широкой улыбкой.

Она объяснила ему цель прихода, и он тотчас же отправился с ней в мастерскую. По дороге они обменялись новостями. Кристофер спросил ее, не собирается ли Майкл приезжать в Сазерлей.

— Нет, боюсь, что ему нездоровится. У него болит желудок, поэтому он не может приехать домой. Управляющий регулярно совершает поездки в Париж и получает от него все необходимые инструкции. Пока что Майкл, кажется, удовлетворен таким положением дел. Адам говорит, что нам нужно как-нибудь съездить к нему. Моему племяннику скоро исполнится три года, и я очень хочу увидеть его.

В мастерской рабочий день уже закончился, и все работницы, за исключением миссис Блейк и Алисы, уже ушли домой. Кристофер быстро починил станок. К удивлению женщин, он сел за него и выткал одновременно шесть лент. Джулия заявила, что собирается поручить Ридли изготовление еще нескольких станков подобного рода.

Не представляло труда заставить работниц держать секрет станка в тайне. Она пообещала им дополнительную плату за большее количество продукции, и никто не хотел терять лишние деньги. В мастерской появились новые станки, и никого из посторонних не пускали в помещение.

Алиса продолжала участвовать в шествиях с лентами вместе с ребятами Нидхэмов, которые уже выросли из своих ливрей и нуждались в новых. Но Джулия потеряла Нелли. Девочка быстро выросла и набралась опыта в заведении миссис Росс. Кроме этого места она знала лишь улицу да таверну. Несколько часов в неделю она плясала в процессии с лентами. Не всегда все шло должным образом. Нелли, довольно острая на язык, порой отпускала непристойные шутки в адрес прохожих, что вовсе не соответствовало целям Джулии, которая хотела, чтобы шествие производило приличное впечатление. Нелли же была так мила, что обращаться с ней строго было невозможно. В любом случае, она добродушно воспринимала и самую строгую критику. И вдруг она, как бы за одну ночь, превратилась из девочки в девушку с отличной фигурой и симпатичным лицом, на котором вовсе не отразилась та суровая жизнь, которую ей приходилось вести. Через некоторое время девушка заявила, что собирается проводить больше времени в заведении миссис Росс.

— Но тебе незачем делать это, — Джулию весьма беспокоила судьба девушки. — Я могу порекомендовать тебя в качестве служанки в хороший дом.

— А, это будет очень скучно! — весело рассмеялась Нелли. — Не беспокойтесь обо мне, мадам. Я долго не останусь у этой старой карги. Я честолюбива. На Друри Лейн открывается балаган. Это рядом с той улицей, где я живу. У меня есть мечта выступать на сцене.

Нельзя было не верить в то, что Нелли достигнет своей цели.

— Я приду на твой первый спектакль, — обещала ей Джулия, надеясь, что у девушки все сложится в жизни хорошо, ибо она такая отзывчивая и щедрая от природы. — Если тебе понадобится помощь, помни, что у тебя есть верные друзья.

— Спасибо, но у меня есть вот это, — она потянула за цепочку, висевшую у нее на шее, и показала Джулии серебряную монетку, в которой проделала дырочку, превратив таким образом в медальон. — Этот амулет будет хранить меня от несчастий!

Джулия в течение долгого времени не встречалась с Кристофером после посещения им ее мастерской, хотя он и присылал ей поздравления с днем рождения и Рождеством. Затем ему поручили строительство театра в Оксфорде. Этот театр предназначался не для актеров и актрис, а для проведения специальных лекций при большом стечении ученого народа. Он сделал макет театра и привез его в Лондон, чтобы показать членам научного общества, куда пригласил и Адама с Джулией. Кристофер пребывал в отличном расположении духа, так как перед этим совершил переливание крови собаке, которая при этом не испытывала никакой боли.

— Мой добрый пес резвился, как сверчок, после такой операции, не понимая, за что его угостили лишней мясной костью. Я уже прочел докторам медицины лекцию на эту тему, чтобы они поняли, какое благо могут принести человечеству такие операции.

— Как доктора приняли твое сообщение? — с интересом спросил Адам.

— Они не проявили особого энтузиазма по этому поводу, ибо предпочитают по старинке пускать кровь своим пациентам. Некоторые даже покинули зал, выражая этим протест против подобных операций по религиозным мотивам. Но я надеюсь, что не все останутся глухи к моим словам. По крайней мере, мои друзья по научному обществу проявили больше понимания. Но ученые к мыслители обязаны быть восприимчивы ко всему новому, — он открыл дверь, ведущую в другую комнату: — Взгляните на мой макет. Тут я тоже не следовал старым установкам. Судите сами, что из этого вышло.

Макет находился на стенде и отражался в его отполированной поверхности. Округлый по форме, этот театр напоминал римский Колизей. Но в то время как последний не имел крыши, сооружение Кристофера было увенчано куполом. Здание называлось Шелдонским театром и отличалось как красотой, так и гармоничностью.

— Хотелось бы расписать потолок в виде занавеса, спускающегося с небес, — заметил Кристофер.

— Судя по макету, это будет отличное здание, — сказала Джулия.

— Я хотел, чтобы вы оба посмотрели макет, — сказал он, глядя только на нее.

«И все-таки я ему нравлюсь», — думала Джулия. Свидетельством этому явилось его изумление при виде ее в Грэсхэм-колледже. Теперь, сам того не желая, он вновь обнаружил свои чувства к ней, показывая ей макет, играющий большую роль в его жизни. Она не сомневалась, что он любит Фейт за ее положительные качества, но не может разорвать ту любовную нить, что связывает его с Джулией. Ей хотелось сказать ему о том, что она знает его тайну, как он, должно быть, знает ее; но ни он, ни она не могли признаться в этом друг другу.

Король, наслаждающийся масками в своем дворце, очень любил театр, предпочитая, впрочем, комедии трагедиям, так как последних у него хватало в жизни. Он подарил одежды, которые носил во время коронации, театру и предложил своему брату, герцогу Йоркскому, сделать то же самое.

Джулия и Адам сидели в соседней с королевской ложе на представлении «Генриха V», во время которого актер, играющий короля Франции, вышел на сцену в той одежде, что была на Карле в момент коронации. Но Джулия заметила, что башмаки с бантами Паллистеров были заменены красными кожаными туфлями. Должно быть, королевская обувь пришлась не в пору актеру. Это подтвердилось позднее, когда они с Адамом были приглашены во время антракта в королевскую ложу. Такое случилось впервые, несмотря на то, что они уже не раз посещали какой-нибудь из лондонских театров одновременно с королем. Он обычно появлялся в обществе леди Каслмайн или какой-либо другой прекрасной женщины в платье с декольте и драгоценностями на шее. Все модницы не снимали в театре шляп, поля которых становились все шире и шире. Недавно Джулия начала выпускать специальные ленты для женских головных уборов, и они сразу же стали пользоваться большим успехом.

Новый театр, о котором говорила Нелли, готовился к открытию на Друри Лейн и должен был называться Королевским театром. Карл несколько раз лично посетил строительную площадку. Построенный в основном из дерева, он имел великолепный фронтон и большой вход. В зале имелось три ряда лож, над которыми находились две галереи — верхняя предназначалась для слуг, ожидающих своих господ во время представления. Партер предназначался не только для сидения, но и для гуляния. За кулисами зала располагались гримерные, причем у ведущих актеров и актрис были собственные уборные. В целом это был превосходный театр, и предполагалось, что там будут выступать отличные лицедеи.