На планете было два материка. Нулевой меридиан проходил через крайнюю западную точку одного из материков, которые назывались, соответственно, Западным и Восточным (как пояснил генерал, такая картография была принята жителями планеты).

Восточный континент был значительно больше Западного. Его очертания походили на огромное, очень неровно обрезанное и вдобавок треснутое полукольцо, обращенное к югу. На западе, примерно на 40-м градусе северной широты, континент прорезало длинное и узкое внутреннее море, отделявшее от материка узкий полуостров длиной почти в три тысячи километров. На западе полуостров заканчивался неглубоким заливом, напоминавшим пасть змеи. Полуостров, играющий роль верхней челюсти, дотягивался до нулевого меридиана, в качестве нижней выступал длинный гористый остров.

Южнее внутреннего моря береговая линия уходила на юго-восток, достигая пятидесятого градуса южной широты и заканчиваясь плавным закруглением. По сравнению с этой частью "полукольца", которая сама по себе смотрелась как хороший континент площадью не менее 25 миллионов квадратных километров, восточный край, роль которого играл сравнительно узкий полуостров, протянувшийся от десятого градуса северной до тридцатого градуса южной широты, выглядел непропорционально худосочным. К юго-западу от полуострова тянулась длинная двойная цепь островов, верхняя ветвь которой очерчивала внутренний контур исполинского кольца, а нижняя доходила почти до Южного Полюса.

На Восточном континенте, в основном, преобладали низменности, наверное, поэтому на нем так выделялась высокая горная цепь, протянувшаяся через весь материк с запада на восток: от внутреннего моря до восточного побережья. У сто десятого градуса восточной долготы она разделялась на два хребта. Один уходил к северо-востоку, второй на юго-восток, окружая полукольцом обширную низменность и длинный вытянутый к востоку полуостров у 25-го градуса северной широты.

Очертания Западного континента напоминали искривленный наконечник копья, протянувшийся с севера на юг от 75-го градуса северной широты до 75-го градуса южной. На севере континент расширялся, его протяженность с запада на восток превышала 4500 километров, на крайнем юге сужался до узкой полоски, повторяющей изгибы исполинского горного хребта, растянувшегося вдоль западного побережья всего континента.

Несколько минут Эамлин и Реэрн молча рассматривали карту. Затем генерал ввел еще одну команду, после которой карту покрыли тоненькие красные линии, густой сетью опутавшие Восточный континент, и редкие, прямые или повторяющие изгибы рек на Западном.

– Смотрите, это границы местных государств. Странно, но они очень разные. Вот здесь, по берегам этого круглого океана, кстати, местные так и называют его Круглым, – примитивные общества, техническая отсталость, кое-где нет даже огнестрельного оружия. Нет разве что только дикарей с каменными топорами. А рядом – север Западного континента, район внутреннего моря на Восточном – вполне развитая даже по нашим меркам техническая цивилизация. Между прочим, филиты называют внутреннее море Срединным, полуостров к северу от него – Приморьем, а этот большой кусок континента к югу – Заморьем. Самая большая страна, вот, видите, заходит немножко на Приморье, а так весь северо-восток, до этих гор, по местному, – Великая Южная Стена – так вот, она называется Чинерта. А та, что занимает весь север Западного континента от 35-го градуса северной широты, – Гордана. Запоминайте, Реэрн. Есть у меня предчувствие, что нам всем придется научиться в этом разбираться – в конце концов, кораблей во флоте много, а спец-радиоаппаратуру поставили только нам.

– О-о-о, – поднял брови Реэрн. – Кажется, мы сыграем большую роль в этой операции.

– Да, но еще большую должен сыграть кое-кто другой. Вы знаете такого суперофицера первого ранга Пээла?

– Припоминаю. Он не из наших, кажется, с эскадры "Тэкэрэо"? Так?

– Верно. Из молодых, недавно назначен командиром корабля первого класса "Победоносный", потом весьма отличился на последних маневрах. Не наш, правда. И вообще ничей. Так амбиции есть, способности тоже, но поддержки почти никакой, родственников наверху нет, отец – провинциальный офицер, причем, кажется, даже старший, а не супер. Ни к какой группировке он тоже не принадлежит, в общем, ничего такого. Правда, под его началом служит один весьма интересный молодой офицер, но вряд ли это сыграло решающую роль. Насколько я знаю, Пээл – протеже самого Оонка.

– А с каких это пор Служба Безопасности…

– Ну, не забывайте, Реэрн, Оонк уже номинально не глава Службы, а Председатель Совета Пятнадцати. И будучи, между нами говоря, тоже вовсе не из "трехбуквенных", имеет право питать слабость к подобным выскочкам (Перед фамилией граждан Империи ставится специальная приставка – "титул", символизирующая положение человека в обществе. Когда-то знак наследственной касты, теперь она может неоднократно меняться в зависимости от прохождения карьеры, причем, как в ту, так и в другую сторону, хотя в Империи и сохранилась сложная система наследования титулов. Шесть наивысших титулов (из 24) состоят из трех и более букв, остальные – двухбуквенные, так что аристократ-генерал намекает на низкое происхождение Оонка, ныне занимающего наивысший пост в Империи). Впрочем, Гдоод не возражал. Воображаю, какие плелись вокруг всего этого интриги, а он не любит одновременно отказывать слишком многим – место-то одно. Хотя, я думаю, решение Оонка устроило всех – уж слишком беспокойная работенка предстоит Пээлу. И выделиться можно, как никогда, и залететь на всю катушку.

– А что надо будет ему сделать?

– Дело в том, что мы на удивление мало знаем об этих филитах, а особенно о том, на что они способны в драке. Предполагается, конечно, что мы с нашей техникой, пусть и устаревшей, должны справиться с ними без каких-либо проблем. Но кто-то наверху, может быть, сам Гдоод, решил перестраховаться. А может, были у него и какие иные резоны… Так или иначе, корабль Пээла первым сядет на планету. Где-то здесь. Видите, на Восточном континенте южнее Срединного моря почти до 15 градуса северной широты простирается ничейная земля. Это так называемая Великая пустыня. По тому, как быстро их обнаружат, как и по каким каналам разойдется информация, мы узнаем возможности их систем связи и коммуникаций. На следующей стадии Пээл нанесет по филитам удар имеющейся у него на корабле техникой. Так мы выясним, чего она стоит в настоящем бою, а заодно, что филиты могут ей противопоставить. А затем вступим в игру и мы, то есть, все соединение.

– Немного странно, – приподнял плечо Реэрн. – Если мы так боимся неприятных сюрпризов со стороны филитов, зачем мы тогда предупреждаем их и лишаемся преимущества внезапности?

– Нас слишком мало против целой планеты. Подставляя им корабль Пээла, мы заставим их выступить против него. Нужно, чтобы они отмобилизовали и сосредоточили свои армии, чтобы разгромить их в открытом бою, а не выколупывать по одному из щелей. Пока Пээл будет воевать, мы с орбиты будем наблюдать за их действиями, выявлять места сосредоточения их войск, штабов, транспортных узлов, предприятий военной промышленности, чтобы потом разгромить все одним ударом. Вот так вот. Солидно.

– Солидно, – согласился Реэрн. – Но все-таки, зря мы туда суемся. В крови будем по уши. Чем лезть в чужой, лучше бы привели в порядок собственный дом.

– Да, крови будет изрядно, – вздохнул генерал. – Но, в конце концов, кровь-то будет не наша. Да и не наше дело обсуждать приказы. Мы военные, нам приказывают – мы повинуемся. Но вы правы, Реэрн. Наш дом давно нуждается в хорошей уборке.

Генерал оглянулся по сторонам, словно проверяя, не достигли ли его слова не предназначавшихся для этого ушей. Но пение прибора искусственной гравитации надежно заглушало их разговор, и генерал снова повернулся к Реэрну.

– Да, через э-э-э… двадцать четыре минуты будет объявлена полетная готовность, а заодно и боевая готовность номер один. Так что, советую вам занести ваши инструменты и подготовиться. Чтобы все вышло без накладок, ясно?