Наша лодочка имела в длину тринадцать или четырнадцать футов и могла служить хорошей меркой для определения длины Пелорус Джека, когда он проплывал вдоль борта. Дельфин был короче нашей лодки, и мы с отцом прикидывали, что длиной он примерно футов одиннадцать-двенадцать.

У Джека, который был довольно толстым, спинной плавник и грудные плавники были маленькие, а хвост - мощный, как у кита. Светло-серая окраска на животе переходила в белую. Голова у него была большая, круглая, совсем непохожая на голову дельфина или косатки, которых очень много в водах залива Адмиралтейства. Когда он запаздывал к приходу парохода, с борта которого мы получали почту, мы часто слышали, как пассажиры говорили: «Вот он!» Я вглядывался в море и видел, как Пелорус Джек несется к нам «на всех парусах», часто по пути выпрыгивая из воды высоко вверх; свой пробег он заканчивал громким всплеском у самой лодки. Это вызывало восхищение пассажиров».

Это же восхищение явственно видно в полусотне или более писем, которые лежат у меня на столе. Они рассказывают, как выглядел Пелорус Джек, когда его разглядывали с борта парохода «Арахура», «Патена», «Мапоурика» или несчастливого «Пингвина». Вот описание миссис К. Биэр, жительницы Нельсона:

«Один из пассажиров крикнул: «Вон Пелорус Джек». Мы все бросились на нос корабля и увидели большую серебристо-белую рыбу, которая, ныряя в волнах, неслась к нам. Догнав корабль, она повернула и поплыла у его носа, потерлась боком сначала об один борт, потом - о другой, резвясь, пыряла и выпрыгивала в воздух. Последний раз я видела ее в марте 1910 г., мы вместе с мужем восхищаясь, наблюдали за ней. Джек проделывал все то же, что и раньше. У меня до сих пор перед глазами стоит сверкающее серебром и переливающееся под солнцем тело этого милого создания, грациозно играющего в волнах вокруг нашего старого «Мапоурика».

Очевидно, дельфин действительно терся о корабль. Этот факт описывается в десяти письмах очевидцев, воспоминания которых потускнели за долгие годы, прошедшие с того времени. Он «терся о нос корабля», он «скользил к корме, потирая бока о борт», «казалось, что он, подныривая под корабль, терся о киль». По словам капитана Р. Дж. Хэя, ветерана Нельсоновской линии, «он обычно огибал нос корабля и при этом терся об него, очевидно, чистился».

А по словам другого моряка, он плыл рядом с кораблем, «прижимаясь к его борту».

Тем, кто наблюдал его днем, Пелорус Джек казался «светло-серым с длинными полосами вдоль спины», «белым или кремовым, с немного более темной спиной», «белым с пятнами», «светло-серым и темно-серым», «таким же темным, как дельфин», «серым с кремовыми крапинами и более темными беспорядочно разбросанными желтыми пятнами». А один из наблюдателей замечает: «Он казался старым».

Смотрели на Джека обычно сверху и казалось, что он абсолютно без всякого усилия плывет с той же скоростью, что и корабль (пятнадцать узлов). Иногда он поворачивался на бок, показывая живот и поглядывая одним глазом, который, как заметил один из пассажиров, выглядел «совсем как человеческий».

Ночью Джек представлял собой не менее замечательное зрелище. «Представьте себе, - пишет старый мистер Фред Барлтрод своим друзьям из Нельсона, - фосфоресцирующую огненную массу четырнадцати футов длиной, необыкновенно легко скользящую по морю, потом вдруг неожиданно взмывающую в воздух, так что разлетающиеся брызги создают впечатление бесчисленных вспыхивающих молний, - и вы получите некоторое представление о Джеке».

В конце 90-х гг. и начале 900-х гг. Пелорус Джек настолько регулярно сопровождал пароходы, что туристы из-за океана специально делали крюк до Нельсона, чтобы увидеть его, и очень редко бывали обмануты в своих ожиданиях. Некоторые же, чаще всего это бывали американцы, наоборот, ни за что не хотели верить этой «рыбьей легенде», и отказывались даже пойти на нос корабля со всеми остальными, когда раздавался крик: «Вот он!».

По словам мистера Веббера, Пелорус Джек встречал каждый проходящий пароход, но если одновременно приближались два, он всегда предпочитал тот, который шел быстрее. Так его «любимцами» стали 1-Арахура» и «Патена» - двухвинтовые пароходы, развивающие скорость до 15 узлов. Он с легкостью мог плыть быстрее любого из пароходов и, как говорит мистер Веббер, «чем быстрее шел корабль, тем боль шее удовольствие он получал».

То, что Джек присоединялся к пароходу и покидал его в одних и тех же определенных местах, позволяло некоторым капитанам прибегать к своего рода забавной хитрости. Говорят, что подходя к такому месту, они давали гудок, как бы зовя Пелорус Джека, и «некоторые верили этому». Только кто же бывал обманут - пассажиры или капитан? Может быть, Пелорус Джек привык являться на зов?

Как-то раз (точной даты происшествия установить не удалось) кто-то с борта парохода выстрелил в Пелорус Джека из ружья. Насколько известно, тот ранен не был, однако результатом этого явилось общее требование, чтобы дельфин был взят под защиту закона. Это беспокойство усиливалось еще и опасением, что музеи Европы готовы будут заплатить крупную сумму за тело знаменитого животного и что это может побудить кого-нибудь снова попытаться убить Пелорус Джека.

Чтобы любое постановление было действительным юридически, очень важно было определить вид дельфина, и эта трудная задача решалась несколько лет. В то время в Новой Зеландии нелегко было получить информацию о различных встречающихся видах, а еще сложнее было провести точные наблюдения над Пелорус Джеком, и некоторое время из-за его белого цвета он считался белухой или белым китом. Но у белухи нет спинного плавника, а у Пелорус Джека он, несомненно был. Когда фотоаппараты получили большее распространение и люди научились выбирать удачный момент для снимка, появилось достаточное число фотографий Джека. На одних ясно виден его хвост, на других - голова, а на некоторых - полностью его силуэт под водой. На одной фотографии он был снят плывущим на боку.

Наконец, в 1904 г. было признано, что вид Пелорус Джека установлен. Это сделал Д. К. Бэйтс, сотрудник Метеорологического ведомства в Веллингтоне. Пелорус Джек по своей длине, форме головы и рта, спинного плавника, очертаниям хвоста близок к тому, что было известно тогда о дельфине Риссо.

Нерешенным оставался вопрос о расцветке, так как имевшиеся свидетельства не только не совпадали друг с другом, но и, что гораздо хуже, с тем, что тогда считалось характерным для дельфина Риссо. Поскольку у большинства дельфинов этого вида, как полагали, спина должна быть черной, решили, что Пелорус Джек - альбинос, как Моби Дик и, следовательно, пария, это очень удобно объясняло, с одной стороны, его явное одиночество и, с другой, притягательность, которую имели для него корабли.

Доктор Ф. К. Фрэзер пишет в книге «Гигантские рыбы, киты и дельфины», что окраска дельфинов Риссо «серая, переходящая на плавниках и хвосте в черную, а на нижней части тела более светлая или даже белая». Нет резкой границы между светлой и темной частями и «обычно на их коже видны узкие длинные белые пятна - характерный, бросающийся в глаза признак, по которому их узнают». Некоторые ученые считают эти пятна шрамами от ран, нанесенных острым, как у попугая, клювом каракатицы. Содержимое желудков выброшенных на берег каракатиц показывает, что дельфины Риссо - их основная пища, и нет никаких сомнений, что Пелорус Джек носил на себе такие отметины.

Некоторые расхождения в описаниях окраски Пелорус Джека легко объяснить. Впечатление от мгновенно промелькнувшего перед глазами видения, если еще учесть охватывавшее людей при этом возбуждение, неизбежно было субъективным, и эта субъективность еще более усиливалась с годами, когда о встрече с ним вспоминали много-много лет спустя. Однако теперь хорошо известно, что дельфины Риссо, как и люди, с возрастом седеют, и тот, кто в 1905 г. сказал, что Пелорус Джек «выглядит старым», был намного ближе к истине, чем сам думал.

Во всяком случае, Пелорус Джек был в 1904 г. взят под охрану как дельфин Риссо, только не законом парламента, как сказано на почтовой открытке, а законом, изданным от имени короля и Тайного Совета и подписанным губернатором колонии лордом Планкетом. Из текста явствует, что по Закону морского рыболовства губернатор своей властью не мог запрещать промысел морских животных. Его право распространялось только на рыб. Поэтому пришлось принять уклончивую формулировку, и Пелорус Джек стал называться «рыба или животное». Если бы когда-либо эту инструкцию пришлось разбирать в суде, ее сочли бы неправомочной. Но это вызвало бы осуждение всего населения Новой Зеландии. Вот этот документ.