- Как получится, мама. - Джордан очень хорошо знал свою мать. Он знал, она поняла, что что-то происходит между её сыном и мужем. Тихонько прикрыв за собой дверь, Клэйр оставила своих мужчин на веранде.

* * * * * * *

Дэнни набрал номер один в быстром наборе, но сразу попал на голосовую почту Джордана. Затем Дэнни позвонил Марки, хотя понимал, что на восточном побережье уже вечер.

- Алло?

- Марки, это я, Дэн.

Марки тихо застонала.

- Привет, Дэнни.

- Я пытался дозвониться до Джорди, но его телефон отключен. Можешь его позвать?

- Сейчас не могу. Он... Он... Джошуа, перестань, - сказала Марки, чтобы выиграть немного времени.

- Он?..

Боже, Марки совсем не хотела врать Дэнни.

- Он пошёл за кофе. - Ведь Джордан же наверняка покупал кофе, пока ехал. Чёрт, это ужасно.

- О, - голос Дэнни звучал разочарованно. - А у меня хорошие новости.

- Какие, милый?

- Ну, я бы хотел сначала поделиться ими с Джорди, хорошо?

- Конечно. Я передам ему, что ты звонил, как только он вернётся. Он наберёт тебя.

- Спасибо, Марки. Поцелуй от меня Джоша.

Отключившись, Марки набрала номер три в быстром наборе.

- Гриффин. Дэн только что звонил Джордану. Я сказала ему, что Джордан пошёл за кофе. Ага, передай ему, чтобы позвонил Дэну. Кстати, он был чем-то доволен. Он... ох. Позвони мне, когда узнаешь хоть что-нибудь. Да, я тоже.

* * * * * * *

- Папа? - Джордан глубоко вздохнул. - Что ты сказал Дэнни?

- Так ты поэтому приехал?

- Да.

Дэвид провёл рукой по волосам точно так же, как это всегда делал Джордан. Каков отец, таков и сын.

- Это было для твоего же блага.

- Это мне решать. Так что ты ему сказал?

Дэвид вздохнул.

- Правду. Я сказал ему, что у тебя есть шанс прожить нормальную полноценную жизнь, даже если это будет с той женщиной и её ребёнком. И что если он действительно тебя лю... если ты ему небезразличен, то он должен оставить тебя в покое. И что ты не должен быть привязан к неполноценному пе... человеку.

Джордан подскочил, опрокинув стул.

- Да как ты мог?! Кто дал тебе право говорить такие вещи? Ты же знаешь, что я его люблю. Ты ЗНАЕШЬ это! - Подбоченившись, Джордан смотрел на отца.

- Я знаю, ты думаешь, что любишь.

- Думаю? ДУМАЮ?! Да я люблю его уже девять лет! И буду любить до самой смерти. Какие ещё доказательства тебе нужны? Что мне ещё нужно сделать, чтобы ты, наконец, понял это? Дэн - моя жизнь. Я не хочу быть больше ни с кем... никогда!

- Послушай меня, молодой человек...

- НЕТ! Это ты меня послушай... Хоть раз услышь меня! Я жил с этим все эти годы, с тех пор как умер Адам. Я старался стать таким, каким бы ты хотел меня видеть. Я делал всё от меня зависящее, чтобы ты продолжал любить меня.

- Причём здесь Адам и ты и этот... этот?..

Джордан почувствовал, что вот-вот расплачется. Нет! Только не сейчас!

- Адам как раз очень "причём", когда речь идёт о тебе, обо мне... о нас. Послушай меня! - Джордан чувствовал, что на глаза наворачиваются слёзы. Он попытался сдержаться. - Когда Адам болел, когда мне был нужен тот, кто бы объяснил, поддержал меня, ты просто ушёл... заполз в свою чёрную дыру и даже не смотрел на меня. Я понимал, что ты был убит горем, но... Папа! Я-то всё ещё был жив. И я любил тебя!

- У тебя была мать.

- Господи! - закричал Джордан. - Только послушай себя. "У тебя была мать". Мама у меня была всегда. А где, чёрт возьми, был ты? Когда ты был мне нужен, где, нахрен, был ты?!

- Теперь ты обвиняешь меня в том, что стал гомосексуалистом?

- Блядь!

- Джордан... Следи за языком в моём доме.

- Я не в ТВОЁМ доме. Я на веранде. И может так получиться, что я больше никогда не буду в ТВОЁМ доме. Я очень старался стать таким, каким ты хотел меня видеть. Но было неважно, что я делал, скольким людям помог, или сколько хороших оценок я получил, ты всё равно меня в упор не замечал. Ведь я был "маминым" сыном. А папочка ждал и ждал, когда же вернётся Адам, да? Но он не вернулся. И не вернётся. Я - это всё, что у тебя осталось, и даже меня у тебя почти уже нет.

Дэвид встал и повернулся к сыну - молодому мужчине, уже не мальчику. Теперь они были словно по разные стороны баррикад.

- Ты уронил его.

Эти слова прозвенели в тишине.

- Что? О господи, папа!

- Я сказал тебе присмотреть за ним. Почему ты этого не сделал?

- Боже... Я присматривал за Адамом, папа. Правда.

Клэйр всё это надоело.

- Конечно, ты следил за ним, Джордан. Никто тебя не обвиняет. НИКТО! Дэвид, почему ты нападаешь на сына?

- Он первым начал, - с обидой ответил Дэвид. – Всё, чего я хотел, это чтобы Адам и Джордан росли вместе и жили как верные христиане. А теперь один из них ушёл навсегда, а другой...

- А другой - гей, - закончил фразу Джордан. Сейчас он впервые в жизни понял, что отец никогда его не поймёт и никогда не отпустит Адама. Все мечты и надежды отца оказались сведены к маленькому мальчику, который был так на него похож.

"Ты сын своей матери", - любил повторять отец. И это правда. Сейчас Джордан был рад, что это так. Он посмотрел на маму сквозь влажные ресницы и увидел любовь в её глазах.

- Дэвид, будь очень осторожен с тем, что собираешься сейчас сказать. Ты можешь потерять что-то очень дорогое.

- Я не могу изменить то, что чувствую, Клэйр.

- Но ведь ты можешь. Ты ходишь в церковь и слушаешь, как священник говорит о прощении. Однако сейчас ты стоишь и обвиняешь своего сына в том, что он позволил Адаму упасть.

- Я могу постараться простить его за это.

- Нет! Ты не понял меня, Дэвид. Это Джордан должен простить тебя!

- Что?!

- Ты меня слышал. Это ты не прав. Вот, что имели в виду Грифф и Дэнни, когда говорили, что у Джордана есть шрамы... шрамы, которые не затягиваются. Ты оставил в его душе эти шрамы. И ты единственный, кто сможет их стереть. - Клэйр крепко обняла сына. - Я люблю тебя, Джордан. И я никогда тебя ни в чём не винила.

- Знаю, мама.

- Так что же, мы позволим ему жить во грехе, делать отвратительные вещи?.. Позволим тому мальчишке висеть у Джордана на шее?

- ВОТ оно! - зарычал Джордан. - Именно это ты ему и сказал, чтобы он оставил меня. Господи, я ненавижу тебя сейчас. - Джордан подошёл к перилам, облокотился на них и включил мобильник.

- Грифф, приезжай, забери меня. Я хочу домой.

Джордан стоял, глядя на тёмное сумеречное небо. А потом вдруг прошептал:

- Я всегда любил этот дом, это место. Я так хотел привезти сюда Джей Ди и показать ему, как здорово расти здесь, как когда-то рос я... И как здорово было бы проводить время с дедушкой... Но ты не его дедушка. Ведь если у Джей Ди нет на лбу печати "Идеальный человек", он для тебя никто. Но знаешь, что? - Джордан обернулся и с грустью посмотрел на отца. - У тебя на лбу тоже не наблюдается такой печати. Хотя когда-то я думал иначе. Хреновое было у меня детство.

- Я не могу изменить своей вере, - тихо сказал Дэвид. Он чувствовал, что теряет сына.

- В том-то и дело, что можешь. Даже не представляешь, как тяжело было расти в этом доме, зная, что ты гей... Зная, что я тот, кто для тебя отвратительней всего на свете... Зная, что как только ты узнаешь правду, то перестанешь любить меня. А что церковь, - Джордан протянул последнее слово, - скажет обо мне?

- Я должен буду отказаться от тебя, если ты продолжишь идти по пути греха.

Вздрогнув, Джордан выдохнул.

- Отказаться? Что за дебильное слово? Ты что же, притворишься, что меня нет? Из-за того, что я люблю Дэна, ты притворишься, что я никогда не родился?

- Пока ты не изменишься. Пока не увидишь верный путь - да.

- А этот "верный путь" - это то, во что веришь ты? К этому я должен стремиться?

- Тебя растили с пониманием того, что то, что ты делаешь, - неправильно. Я не смогу жить с собой, если смирюсь с этим.