Торв снял латную перчатку и увидел, что рука дрожит. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Он видел бесконечные варианты будущего, как и все его братья библиарии. Они распутали пряди судьбы и подтвердили, что именно здесь и сейчас надо напасть на Повелителя Смерти. Они были так уверенны. Могли ли они ошибиться?

Сервы-оружейники разомкнули печати брони и сняли забрызганный кровью нагрудник, поставив его на стойку для доспехов. Засохшая на металле кровь — кровь Геронитана — была гнилой, отравленной прикосновением косы Мортариона, и отвратительно воняла.

Торв почувствовал, как запах стал ещё сильнее, когда один из подошедших сервов стал обрабатывать броню струёй пара, смывая нечестивую мерзость. Другой читал защитные обереги против мора, окропляя очистительными маслами посеребренный доспех.

Библиарий осторожно оглядел временную оружейную. В то время как обескровленные полки СПО продолжали сдерживать демоническую орду, Братства отступили в последний бастионный анклав. Повсюду в тени главной базилики города он чувствовал безысходность, боль и отчаяние. Но пока смертные гвардейцы и сервы ордена рыдали и безучастно шли исполнять свой долг, боевые братья готовились.

Серые Рыцари понесли ужасную потерю, но, несмотря на произошедшее, они занимались своими ранами и обновляли клятвы. Если им снова придётся сегодня сражаться — они будут готовы.

В то же время, если им прикажут оставить планетарную столицу Корновина, то они выполнят приказ без церемоний или проволочек. По правде говоря, всё зависело от результата Причастия гроссмейстера Драйго. На чаше весов — жизни миллиардов.

Когда сервы сняли правый наплечник, Торв снова уставился в грязный пол. Он не мог встретиться взглядом с братьями, которые обычно искали в нём силу, как на поле битвы, так и вне его.

Он был псайкером среди псайкеров, его способности улучшали и оттачивали, так же как юстикара обучали метко стрелять из болтера или сражаться мечом. Мощный психический талант был его самым доверенным оружием, но сегодня он подвёл его. Он подвёл верховного гроссмейстера.

Библиарий не решился коснуться разумов братьев сверхъестественными чувствами, как часто поступал в прошлом. Он не посмел рискнуть увидеть в их душах скрытую истину. Он бы не вынес безмолвное обвинение в том, что смерть лорда Геронитана была его виной.

Мрачные мысли прервал приближавшийся отвратительный сервитор инквизитора Норстрандта. Закованные в металл ноги шаркали и лязгали, пока сервитор шёл вдоль рядов стоек с оружием и низких скамеек, на которых сидели Серые Рыцари, сопроводившие его появление раздражённым шёпотом. Облачённый в пышное убранство адепта регента, он служил неуклюжим скрипящим напоминанием о нездоровой паранойе инквизитора.

— Поиск — Драйго, гроссмейстер Шестого Братства. Поиск — Драйго, гроссмейстер Шестого Братства. — Раздался скрипучий механический голос из решётки встроенного в грудь передатчика. Если принять во внимание отсутствие у сервитора головы, зрелище становилось совсем омерзительным.

— Поиск — Драйго, гроссмейстер Шес…

— Гроссмейстер Драйго не принимает посетителей, — перебил его Торв. Затем поднялся и разогнал ближайших оружейников. — Вместо него вы можете поискать капитана, хотя я сомневаюсь, что он согласиться общаться с вашим герольдом, инквизитор.

Безголовый сервитор остановился. Он вытянул левую руку, встроенные в ладонь линзы замигали, пытаясь сфокусироваться на библиарии.

— Назовите себя, — произнёс он.

— Брат-библиарий Торв. Шестое Братство. — Вздохнул Серый Рыцарь.

Несколько секунд раздавались щелчки и жужжание, прежде чем сервитор крепко встал на ноги. Замерцал встроенный в обрубок шеи гололитический проектор и над плечами появилась нечёткая проекция человеческой головы, которая уставилась на библиария.

Она повернулась на механическом теле, но бессвязно, словно они были какой-то нелепой марионеткой. Даже несмотря на искусственный свет и мерцавшее изображение, Торв узнал худое лицо по назойливой ухмылке. Кода человек заговорил, его голос был таким же безжизненным и безэмоциональным, как и у сервитора.

— Брат Торв.

— Инквизитор Норстрандт.

У библиария не было настроения для дипломатии. Не сегодня. Норстрандт, похоже, это не заметил. Он нетерпеливо фыркнул.

— Где гроссмейстер Драйго? Это ожидание неприемлемо.

Все вокруг замолчали, космические десантники начали перешёптываться. Торв сжал губы в жёсткую линию. Несколько ближайших к герольду Серых Рыцарей встали.

— Все благородные гроссмейстеры участвуют в Причастии. Как я уже вам сказал, гроссмейстер Драйго сейчас никого не принимает.

Норстрандт прищурился. Голова потрескивала, по ней пробегали помехи.

— Видимо, мне стоит напомнить, что каждая секунда вашего промедления приближает этот мир к гибели. Благородные Серые Рыцари так просто сдадут очередную планету Великому Врагу? Неужели ваша скорбь по лорду Геронитану является достаточным оправданием неисполнения святого долга?

Торв сердито уставился на гололит, едва сдержав возмущение.

— Если вы и в самом деле обеспокоены судьбой планеты, то, может быть, вам стоит лично ступить на неё, вместо того чтобы удостоить нас этим… бездушным представителем. Некоторые могут усомниться в вашей преданности Ордо Маллеус. Вы призвали Серых Рыцарей на войну, но сами командуете нами, преспокойно оставаясь в безопасности.

Его слова надолго повисли в воздухе. Астартес понял, что в оружейной стало тихо как в склепе. Внимание всех воинов ордена, сервов и слуг было приковано к собеседникам. Инквизитор снова фыркнул.

— Брат Торв, твой вид был создан для того, чтобы сражаться и умирать на службе бессмертному Богу-Императору. Если бы все мы были благословлены в Его глазах, как ты, — презрительно ответил Норстрандт.

Наконец инквизитор отвёл взгляд. Внутри спроецированного гололитом изображения появилась его рука, когда он поправил бусинку вокса в ухе.

— Пусть твой гроссмейстер свяжется со мной, когда перестанет кричать в пустоту, и мы посмотрим, останется ли на Корновине хоть что-то, что можно спасти.

Резкая вспышка и проекция исчезла. Один механический удар сердца сервитор-глашатай стоял неподвижно, затем дёрнулся и направился прочь.

Торв медленно выдохнул, подавив желание метнуть ему в спину копьё психической энергии. Он справился с яростью, чувствуя, как она покидает душу вместе с кровью Геронитана, которую смыли с брони.

Но вместо холодной уверенности керамита и адамантия полированных доспехов, после ухода гнева остались только вина и боль.

Конечно же, лорд ордена не пожелал поделиться со всеми братьями планами завершающего удара. Не было секретом, что проклятая душа Мортариона набирает силы, но никто не предвидел размах и масштаб нечестивого крестового похода примарха.

Из пяти присутствовавших гроссмейстеров только Кромм оказался посвящён в приготовления лорда Геронитана к войне. Теперь, когда его не стало, желание верховного гроссмейстера сохранить тайну уступило необходимости выработать план действий или найти любой способ достичь всё ещё возможной победы. Кромм говорил, остальные слушали.

— Этот бой всегда был судьбой Линуса. Он знал это. Говорили, что его избрали из тысяч просителей ордена, дабы он исполнил величайший долг, и только его сочли достойным. Даже его имя было предсказано и создано, чтобы стать полной противоположностью Повелителю Смерти — безупречная оппозиция несовершенному созданию.

— Несовершенное только из-за того, что примарх был когда-то живым существом, а не родился в импереях, — неодобрительно произнёс Драйго.

— Да. Он нечто вознесшееся, поглощённое тьмой — называй, как хочешь. Как князь варпа и слуга Чумного бога — он меньше чем демон, но всё же одновременно и гораздо больше. Линус Геронитан знал, что только он обладает силой ритуально связать и уничтожить Мортариона на материальном плане, и что его собственное имя стало смертельным словом. Также он знал, что возможности для этого боя будут крайне редки.