_{И в этот момент Верхоглядкин нашел нужную волну.}

_{— Это я — Верхоглядкин! — сказал вдруг флюс. — Подсказывать тебе закон Aрхимеда или нет?}

_{— Не надо, — раздался голос Дотошкина. — Твой приятель уже исправил двойку на… единицу!}

_{— Это все ты, ты! — закричал Верхоглядкин. — Это не по-товарищески…}

_{— А красть, это по-товарищески? — перешел в наступление Дотошкин.}

_{— Мы не крали, — пытался оправдаться Белоручкин, — ты сам нам дал…}

 _{(См. стр.67)}

Кружок любителей фокусов ведет заслуженный артист Армянской ССР Арутюн Акопян

Рис. Б. Дашкова

Чудес на свете не бывает.

Эту истину нам объясняют еще в детстве, когда мы стараемся оправдать действием «сверхъестественных сил» исчезновение варенья из плотно закрытой мамой банки или «таинственное» появление грязных пятен на только что надетой рубашке. Поэтому мы хотя и с любопытством ожидали прихода известного иллюзиониста, но твердо решили ничему не удивляться.

И вот, однажды, он к нам пришел. Мы сказали ему:

— Видите ли, дорогой, Арутюн Амаякович, мы просим вас рассказать рассказать о своей работе. Ведь ребята очень интересуются фокусами, но не умея объяснить фокус, некоторые из них иногда думают, что это чудеса.

— Значит, только ребята верят в чудеса, — улыбнулся Акопян. — А вы?

— Мы? Мы люди взрослые…

— Да, чудес на свете и в самом деле нет. Разве это чудеса? — продолжал он, доставая из чемоданчика маленькую рюмку. — Это пустяки.

Он накрыл руку вместе с рюмкой платком и тотчас сдернул его. Рюмка была полна прозрачного золотистого ситро.

— Ну вот, — выпив ситро, сказал Акопян. — Это вовсе не чудо. И мы с вами в него не верим. — Он снова накинул на рюмку платок, и опять она наполнилась до краев.

Мы настороженно молчали. Началось то, во что нельзя верить, но невозможно и понять…

— Так что же вам рассказать? Ведь — очень простое дело. Вот, например, платок, — он вытащил из кармана художника два шелковых платочка. — Простите, но они мои, честное слово. Итак, вот два платочка: синий и белый. Видите, я их завязываю узлом. Теперь затягиваю довольно крепко. А теперь… — Арутюн Амаякович на мгновенье накинул один из платков на левую руку, в которой держал узел, и быстро бросил пестрый комок на колени к секретарю редакций.

Тот с любопытством приподнял… один из платков, а другой остался на его коленях!

— Дайте-ка я сам завяжу узел, вот тогда развяжите! — проговорил секретарь.

Секретарь постарался. Узел затянется так сильно, что мы, пожалев иллюзиониста, согласились не продолжать фокус. Но Арутюн Амаякович еще сильнее затянул узел, вновь на мгновенье накинул один из платков на свою руку и тотчас подкинул в воздух оба платочка. На них не было даже следов узла!

Наше неверие в чудеса шло на убыль, а Акопян, словно не замечая этого, спокойно продолжал:

- Найдется у вас кусочек бечевки и ножницы? Знаете хорошую поговорку: семь раз отмерь, один раз отрежь? Так вот, я хочу показать вам, откуда появилась эта поговорка. — Акопян сложил кусок шпагата пополам, так что два кончика торчали из левой руки, а в правой образовалась петля. Затем еще раз сложил бечевку пополам. Теперь в левой руке были два конца и петля.

- Берите ножницы и режьте, — предложил он художнику.

Коварно улыбнувшись, тот быстро разрезал шпагат. Концы шпагата выскользнули из пальцев иллюзиониста, и мы увидели в его руке две половинки разрезанной веревки.

- Будьте добры, свяжите концы, — попросил он.

Затем взяв веревку за два конца, показал нам, что она действительно связана из двух половин.

- А сейчас… — произнес Акопян: — Где узел?..

Узла не было. Веревка была совершенно целой!

Обведя на веселым взглядом, Арутюн Амаякович продолжал:

— Кто-нибудь может дать мне двадцать пять рублей? Нет, нет — посмотрите сначала номер и серию и запомните или запишите их. Вот теперь давайте. — Он взял в руки купюру, свернул ее вдвое, затем еще и еще раз, пока она не превратилась в плотный маленький треугольник. Тогда он быстро накрыл его шелковым платочком и передал кому-то: — Держите крепче! — Акопян порылся в карманах и достал небольшой перочинный нож. — Взгляните, предложил он. Нож был самый обыкновенный. — А теперь смотрите сюда. У меня в руках свежая молодая картошка, — и показал нам небольшую, абсолютно целую и даже нечищеную картофелину. Он подошел к державшему платок с деньгами и, взяв платок из рук, взмахнул им в воздухе. Денег как не бывало! Небрежно швырнув платок на столик, иллюзионист взял нож и быстро разрезал картофелину. Внутри нее, словно косточка в сливе, сидела двадцатипятирублевка!

Мы подавлено молчали. Чудеса-то, оказывается, существовали,

А Арутюн Амаякович, наоборот, стал еще веселее:

— Фокус может не только развлечь, он может и выручить из беды. Положим, у вас сломались часы. Неужели вы сразу кинетесь к мастеру? Думаю, их могу починить и я. Дайте, пожалуйста, ваши часы, — обратился он к художнику.

Неохотно вынул художник свои карманные часы и отдал иллюзионисту. Тот завернул их в бумажку и осторожно опустил в стоящий на столике пустой никелированный сосуд. Затем накрыл сосуд, что-то пошептал; снял крышку и принялся деловито толочь волшебной палочкой часы внутри сосуда.

— Мои часы, — жалобно охнул художник.

Действительно, дело, кажется, оборачивалось плохо: заглянув в сосуд, фокусник неуверенно проговорил:

— Вы меня простите… Я, конечно, заплачу… Но… ума не приложу, как это могло получиться… — и он вытряхнул на стол целую груду часовых деталей.

* * *

* * *

Художник не мог выговорить ни слова. Его новые часы могли теперь показывать время с такой же точностью, как банка из-под консервов. Сам иллюзионист подавленно молчал.

— Ну, я пойду, — нерешительно проговорил Акопян.

— Нет уж, давайте часы, — с угрозой в голосе прорычал художник. — Делайте, что хотите, но часы чтоб были — Ну, если можно делать, что хочу, то попробую. — Акопян вновь положил изуродованные часы в сосуд, накрыл его крышкой и принялся страстно заклинать свой «дух фокусов». Потом снял крышку и осторожно вытряхнул… совершенно исправные часы!

Пока художник проверял их ход, Акопян весело смеялся, а мы растерянно смотрели на него и постепенно начинали понимать, что, помимо всего, иллюзионист должен быть хорошим актером. Ведь его обескураженное лицо совершенно сбило нас с толку!

Продолжая посмеиваться, Арутюн Амаякович налил стакан воды и поставил его на свой складной столик, накрыв большим плотным платком. Затем поднял платок вместе со стаканом и резко взмахнул рукой. Мы испуганно отшатнулись, чтобы не быть облитыми водой. Но… воды не было. Стакана тоже не было ни на столике, ни в руке у иллюзиониста, хотя мы только что видели, как он осторожно удерживал его в платке.

За этим последовал головокружительный каскад фокусов. Мы были по-настоящему взволнованы красивым искусством иллюзиониста.

— Не сможете ли вы приподнять хотя бы самый кончик того таинственного занавеса, за которым прячется «зернышко» фокуса? — спросили мы Акопяна.

— А почему же нет? Конечно, могу! — ответил он. — По-моему, это даже просто необходимо. Наш зритель любит смотреть выступления иллюзионистов, а в программах школьной самодеятельности фокусы — величайшая редкость. Между тем это высокое искусство, занятие которым требует знания механики, физики, химии, психологии, актерского мастерства. Оно развивает изобретательность, находчивость, физическую ловкость. Я с удовольствием объясню ряд фокусов и с еще большим удовольствием увижу их когда-нибудь на школьной сцене.