Еще раньше, в конце 1986 года, между Кандагаром и Калатом был сбит Ми-6. Экипаж выпрыгнул на парашютах. Штурман при этом погиб. Члены экипажа сбитого вертолета называли его Володей, у него то ли парашют не раскрылся, то ли он погиб при взрыве вертолета. Поисковый вертолет подобрал живых, но штурмана не нашел и вернулся на базу. Это было ЧП, ибо к 1987 году мы старались вывозить всех – живых или мертвых. Это был закон.

Найти тело летчика приказали мне. По свидетельствам членов экипажа, штурман упал недалеко от вертолета. Вышел в район падения, сзади дежурная пара Ми-24, шли на предельно малой высоте, опасаясь ПЗРК. Ситуацию осложняло то, что на борту у меня не было десанта: в поисково-спасательных операциях они незаменимы, при эвакуации одна часть эвакуирует раненых и убитых, вторая – занимает круговую оборону возле вертолета. В этом полете в салоне был один фельдшер. Подбитый вертолет лежал в низине, я сходу сел возле него. За пригорком находился крупный кишлак, и, по всей вероятности, – «духовский». Скорее всего, именно из него и применили ПЗРК против Ми-6. Прикрывавших меня Ми-24 попросил отойти на безопасное расстояние и не маячить на виду всего кишлака. Выйдя в салон, я крикнул фельдшеру, чтобы он шел искать тело штурмана, но он, как в ступоре, вцепился в свою сумку и не двигался. Я стал его торопить, говоря, что здесь скоро будут непрошеные гости, а он только еще крепче прижал сумку, и глаза его стали расширяться от ужаса. Борттехник на ухо мне крикнул: «Да вы хоть стреляйте в него, товарищ командир, а из вертолета он не выйдет». Обматерив его, я поставил задачу своим, сам схватил автомат и побежал к упавшему Ми-6. Обыскал все вокруг, но тела штурмана не нашел. Наконец, поднялся на пригорок посмотреть, не идут ли сюда из кишлака, и как раз с этого пригорка увидел лежащее на песке тело. Сомнений не было – это был штурман. В любой момент из кишлака могли появиться люди, ибо нашу посадку видели. Понимая, что счет идет на секунды, я вскочил и стремглав помчался вниз к лежащему телу. Добежав, взвалил его на себя и побежал обратно.

И уже перед самой заменой мы выполнили боевой рейд на базовый район «духов» в полном составе вертолетного отряда. Эта база находилась на границе с Пакистаном, на удалении 180 км от Кандагара. Мы разгромили очень большую колонну автомашин, готовых к отправке в Афганистан.

После возвращения я продолжил службу в ВВС. В 1989 году закончил ШЛИ им. М.М. Громова, сейчас работаю летчиком-испытателем на Казанском вертолетном заводе.

Материал к публикации подготовил Ильдар Валеев

РЕПЛИКА

Что там с «Крыльями Родины»? – слышу последнее время. А что, беда с ним, вот что.

И пусть я не в восторге от того, что и как там печатается, от того, как он изменился в последнее время, но он – старейший журнал, сыгравший в свое время некую популизаторскую роль, во всяком случае, в моем интересе к авиации. Помню, глядя именно на него, решил однажды, что можно сделать лучше, и попытался… А без него бы как?

И до сих пор «Крылья Родины» для многих на великих наших пространствах остается единственным (потому как про другое не знают) российским авиационным журналом.

И вот теперь с ним беда.

Предыстория такова. В течение нелегких 1990-х КР малоуспешно боролись сами с собой, пытаясь встать на рыночные рельсы (для всех для нас эта наука давалась больно). Главные редакторы, шедшие чередой, привносили в политику издания каждый своё. И вот наконец – удача (так показалось редакции)! – журнал возглавил деятельный редактор – Константин Удалов, за плечами которого издание как тонких, так и толстых, но обязательно красивых книг. И обещано было народу, что и КР станет, если уж не толстым, то обязательно глянцево-красивым. И что деньги будут. И так это всё бриллиантовою дымкой замечталось, что померкли реплики знающих людей, что за Удаловым тянется, мягко сказать, не совсем добрая репутация. Много с ним до того людей работало, и все без исключения остались, так или иначе, им обманутыми.

Но начали. Журнал – правда – стал глянцевым и цветастым. На пару лет. Но вот в марте сего года К. Удалов покидает его. Вольному воля, только Константин Геннадьевич, по словам ох…ах!., шей редакции, а) загодя перевел деньги со счета журнала на новый (свой) счет, б) подписные деньги тоже, в) рекламные тоже, г) прихватил весь архив журнала, д) забрал материалы, предназначенные на выпуск очередных номеров.

Причем, замену счета и переоформление подписки сделал он, как гендиректор, вроде как законно – у него и бланки, и печать, и подпись, и право решать… Но не думаете же вы, что ушлый проходимец так просто оставит старинную марку «Крылышек»? Правильно, он собрался выпускать КР дальше, сам. Добавил только к названию «Крылья Родины» добавочку – «Авико- Пресс». Вот и шапку бланка заготовил.

Да, забыл сказать. В октябре 2005-го журналу набежит 55 лет. Так Удалову бренда мало, он, если приметили, и юбилей на своё имя перевел…

Ситуация, к сожалению, в наше время обычная. Но, согласитесь, всё это настолько же естественно, как и неприглядно. И пахнет плохо. И если вы решите, что это, мол, все ихние московские разборки, а наше дело неважно чей журнал, но читать, и будете платить, приобретая, вот этот вот «КР с добавочкой», помните: и от вас может вскоре говнецом потянуть. И главное – не рассчитывайте тогда, что в нашем смраде хоть что-то скоро переменится к лучшему.

Василий Золотов

В рубрике представлены самолеты Су-15. Обычно внешний вид машин данного типа отличался крайним аскетизмом (характерная черта того времени, на которое пришелся пик ее эксплуатации) – звезды и бортовые номера. Исключения в виде неформальных рисунков и надписей, если и случались, бывали очень редкими. Итак.

Су-15 б/н 01 «имени героя Великой Отечественной войны Николая Даниленко» из состава 611-го ИАП 3-го Корпуса Московского Округа ПВО, аэродром Дорохово (Бежецк).

По рассказам старожилов, символик)' самолёт получил в середине 1980-х годов (наиболее вероятно – весной 1985 г.) после ремонта на 514-м АРЗ во Ржеве.

Сам Герой Советского Союза Николай Никитович Даниленко в годы Великой Отечественной войны летал в прославленном 18-м Гвардейском ИАП – полку-побратиме французского авиаполка «Нормандия-Неман». Звание Героя командиру эскадрильи 18-го Гв.ИАП гв. к-ну Даниленко было присвоено 19 апреля 1945 г. за 17 сбитых самолётов противника (16 лично и 1 в группе). В послевоенные годы м-р Даниленко служил инспектором-лётчиком 303-й ИАД в Ярославле. Вскоре, по состоянию здоровья, ему пришлось уйти с лётной работы, и он стал штурманом командного пункта 56-го ИАК. В 1954 г. п/п-к Даниленко уволился в запас. А 56-й ИАК в начале 1960 года был переформирован в 3-й Корпус ПВО (с преемственностью боевых заслуг 56-го корпуса).

С середины 1960-х годов командование Корпуса всегда приглашало на празднование Дня Победы своих ветеранов-фронтовиков, в числе которых часто (а точнее – почти всегда) бывал и Николай Никитович. К середине 1980-х годов он был одним из немногих, оставшимся в живых Героев Советского Союза, ветеранов 3-го корпуса. В одно из посещений и было принято решение о присвоении имени Героя одному из боевых самолётов корпуса. Задуманное, по согласованию с руководством 514-го АРЗ во Ржеве (где в то время ремонтировали Су-15), было осуществлено к 40-летию Победы. Выбор пал на самолёт 611-го ИАП, как раз в то время вышедший из ремонта.

Именная машина летала в Дорохово до 1989 г., когда полк перевооружился с простых Су-15 на Су-15ТМ. Долгое время потом «геройский самолет», будучи задвинутым за одну из эскадрильских стоянок, подвергался набегам аэродромных «умельцев» и оказался в конце концов просто раскуроченным. О его существовании мне поведал ещё в 1992 г., на курсах в Саваслейке, один из лётчиков 611-го ИАП – к-н Андрей Минин (ныне покойный).