Зимняя война стала первой из многих кампаний, в которой приняли участие транспортные самолёты DC-3, которые позже стали известны по всему миру как «Дакоты». Лицензия на их производство была приобретена Советским Союзом в конце 30-х годов и под обозначением ПС-8-4 первые экземпляры этих машин участвовали в эвакуации раненых и доставки грузов войскам.

Первая попытка вырваться из окружения собственными силами ни к чему не привела, более того – в районе высоты 108,8 был окружен ещё и 97-й стрелковый полк.

Попытки деблокирования двух дивизий не прекращались с середины января. Действовавшим извне войскам пришлось преодолевать систему искусственных препятствий и хорошо замаскирован ных огневых точек. Они создали значительные трудности частям, прорывавшим оборону финских войск – визуально с воздуха укрепления противника не просматривались. К тому же аэрофотоаппараты в частях ВВС армии отсутствовали почти практически полностью. Отчасти по этой причине финская система обороны на данном участке вскрыта не была. В сложившейся ситуации командование ВВС армии решило применить площадное бомбометание большим числом самолетов. Это дало определенный эффект: при послевоенном осмотре линии обороны финнов было выявлено до 50 прямых попаданий в блиндажи(!!), где укрывался личный состав. И, тем не менее, несмотря на то, что в конце февраля до Леметти оставалось всего три километра, наше наступление заглохло. Бездорожье, 40-градусный мороз, постоянные набеговые действия финнов на тылы создавали угрозу самим деблокирующим войскам. Летчики авиачастей, обеспечивавшие прорыв финской обороны, делали все от них зависящее, но пройти за красноармейцев три оставшихся злополучных километра было за пределами их возможностей. Усилия авиаторов были по достоинству оценены командованием – четырем летчикам ВВС 8-й армии были присвоены звания Героев Советского Союза. В это число вошли командир награжденного орденом Красного Знамени 18-го СБАП майор И.Л. Антошкин, командир эскадрильи этой же части капитан И.В.Матрунчик, командир группы истребителей капитан А.Г.Ткаченко и штурман эскадрильи старший лейтенант В.Н.Пешков (оба последних из ставшего краснознаменным 49-го ИАП).

Тем временем положение 18-й дивизии уже давно достигло критической отметки. Чтобы воины устояли под ударами противника, 12 января был отдан приказ о снабжении окруженцев по воздуху. Поначалу дали указание экипажам ориентироваться на крупные скопления боевой техники в северной части Леметти и Китиля, затем, после того, как с окруженными наладили регулярную связь, стали согласовываться знаки, по которым следовало выбрасывать грузы. Готовясь к десантированию грузов, инженерному составу авиачастей пришлось поломать голову над тем, как осуществить приказ командования. Не было специальных помещений для просушивания, укладки и переукладки парашютов – впрочем, в ту зиму не хватало любых помещений. Из-за отсутствия на армейских складах грузовых парашютных систем для сброса имущества пришлось после небольших доработок использовать боевые парашюты летчиков ПЛ-1 и летнабов – ПН-2 и ПН-4: их на складах имелось в достатке. К тому же требовали лора ботки мешки для воздушного десантирования ПДММ (конструкции 1935 г.) – на них отсутствовали узлы крепления к бомбовым замкам. Положение исправлялось уже в ходе проведения операций.

Мобилизованный на войну гражданский У-2 на льду Ладожского озера

Грузы сбрасывались и без парашютов. Однако простота данного способа была кажущейся. Выяснилось, что подготовка грузов к беспарашютному сбросу требовала большего времени; к месту доставлялся меньший груз – достигнутый отсутствием парашюта выигрыш в весе «съедал» возраставший объем амортизации. Да и номенклатура грузов, доставляемых таким способом, была достаточно узкой. Медикаменты, мед- и радиооборудование, зарядные станции не допускали такого к себе отношения.

Помимо технических приходилось преодолевать трудности мораль ного порядка, и неизвестно ещё, что потребовало от авиационного командования больших усилий. Личный состав бомбардировочных и истребительных подразделений в мирное время не готовили к операциям по воздушному десантированию; не имея опыта сброса грузов, они с недоверием относились к технической проработке операции, боясь, что подвешенные под крылья мешки будут срываться с замков воздушным потоком, ткань мешка будет им раздираться. Да и самолет с мешками на наружной подвеске становился строже на взлете – несмотря на нормальный взлетный вес, лобовое сопротивление сильно возрастало, и летчик, допустивший резкий крен при развороте (больший, чем 15 гр.), не принявший во внимание возросшие длину разбега и взлетную дистанцию самолета, мог жестоко поплатиться.

Небольшие размеры площадок, которыми располагали блокированные подразделения, требовали точного штурманского расчета перед заходом на сброс. Экипажи разведчиков-тихоходов в такой обстановке получали некоторые преимущества. Так, командование не раз отмечало хорошую работу летчиков 2-го ЛБАП (самолеты Р-Z), точно сбрасывавших грузы войскам. Вскоре для доставки окруженным частям грузов задействовали все остальные имевшиеся в распоряжении авиаполки. Ввиду того, что сброс мешков с продуктами и боеприпасами приходилось производить под плотным огнем неприятеля, тихоходные ТБ-3 использовались ограниченно, и основную нагрузку взяли на себя полки СБ и истребителей-бипланов. Последние сбрасывали грузы с пикирования; это способствовало точной их доставке зажатым «на пятачке» красноармейцам. Такое решение имело и другой положительный результат – после сброса истребители производили штурмовку вражеских позиций. Командование частей 18-й дивизии высылало заявки на прикрытие с воздуха даже в ночное время, так как, «ввиду сильного штурмового действия истребителей на противника днем», финны, как правило, атаковали окруженные подразделения ночью. «Бомбометание производилось с высот 600 – 1500 м в непосредственной близости от передовых частей своих войск, одновременно велась штурмовка истребителями, которые атаковали все обнаруженные огневые точки». Поэтому, едва только появлялись советские самолеты прикрытия, финские войска тут же прекращали огонь. В результате на летчиков истребителей практически не поступало нареканий за недоставку грузов. И, напротив, на 13-ю авиабригаду (39 и 45-й СБАП) ВВС 15-й армии сыпались замечания. Штурманы там были подготовлены неважно, задание ими на земле не прорабатывалось. Многие летчики лишь незадолго до войны освоили скоростные бомбардировщики А.Н.Туполева.

Имели место и случаи, когда, не осознавая тяжести положения окруженных, некоторые экипажи подходили к выполнению задачи «спустя рукава». Стремясь побыстрее выскочить из зоны обстрела, они нередко производили сброс на повышенных скоростях, с больших (до 1500 м), чем предусматривалось заданием, высот. После одного из таких полетов в 168-й стрелковой дивизии появились строчки донесения; «Так, 3.3.40 продукты сброшены в радиусе 3-4 км от выложенного знака, по всем сопкам и лесам». Практически всегда сброс грузов с отклонениями от требуемых для десантирования режимов приводил к падению мешков в расположение финских войск.

Чтобы переломить подобный подход, командование ВВС 15-й армии, думавшее поначалу ограничиться увещеваниями, перешло к жестким мерам:

«I. При сбрасывании продуктов войскам производить нумерацию всех подвешенных к самолету мест…

3. Перед каждым вылетом пофамильно учитывать,., какой подвешенный номер повез летчик для сбрасывания.

4. Гарнизоны… будут сообщать номера полученных грузов и выполнение задачи по сбрасыванию зачитывать только в том случае, если грузы подобраны нашими войсками».