- Тогда другое дело. Но я-то надеюсь улететь отсюда без агравина, собственным ходом.
- Я уверен, Иван, что это будет так!.. Ну,мне пора. Отдыхайте, набирайтесь сил. А главное, не дразните немцев, особенно этого гимлеровского феноменолога...
6
После разговора с доктором Коринтой настроение Кожина значительно улучшилось. В нем появилась уверенность, что им удастся вырваться на свободу. Поэтому при очередном визите магистра Лариша-Больца он последовал совету Коринты и не стал уклоняться от разговора. Oн встретил феноменолога мрачной улыбкой и первым приступил к беседе, не ожидая вопросов.
- Мне надоело играть с вами в молчанку, господин магистр. Я, пожалуй, даже рад поболтать с вами, - сказал Кожин, как только Лариш-Больц уселся на стул возле его кровати.
Магистр был приятно удивлён такой переменой в поведении феномена. Он приписал её неотразимому влиянию своего могучего интеллекта. Откинувшись на спинку стула, он устремил на Кожина глаза хищника и сказал:
- Очень рад, что вы перестали меня бояться, господин Кожин. Это хорошо. Я ваш друг и желаю вам добра. Скоро нам предстоит делать много отличных опытов. Как вы сегодня спали?
- Спасибо, господни магистр. Выспался великолепно!
- Какой смотрели сон?
- Да никакой, господин магистр. Я теперь сплю совершенно без снов. Наглотаюсь пилюль и как в бездну проваливаюсь.
- Я так и думал. Вы не должны видеть сны. Я говорил профессору Гляйвицу, что кровать-весы это большая чепуха, глупая выдумка доктора Коринты. Но профессор Гляйвиц хочет выполнять все капризы этого нахальною чеха. Завтра вас, господин Кожин, переведут в другую палату, положат на кровать-весы и все ночи будут смотреть, как вы спите. Смешно, правда?
- Не знаю, господин магистр. Доктор Коринта понимает свое дело.
- Но мы с вами тоже понимаем свое дело. Расскажите, как вы летали по воздуху. Мне это очень интересно.
Убедившись, что Кожин полностью отбросил свою прежнюю скрытность, магистр феноменологии решил не терять времени на всякие обходные манёвры. Он был уверен, что никакого агравина у Коринты не было и не будет, что все это одни хитрости, которыми к-овский врач старается отвести внимание немецких учёных. Он, Лариш-Больц, знает, где надо искать истину, и найдёт её.
Желание магистра узнать правду о свободном полете не застигло Кожина врасплох.
- Честно говоря, господин магистр, я и сам не знаю, как это получалось. Раньше со мной никогда ничего подобного не было. Это всё работа доктора Коринты, — совершенно серьезно сказал он.
- Вы не хотите быть откровенным. Это мне не нравится. Я внимательно прочёл все материалы, привезённые штурмбаннфюрером Корингом из Б. Я знаю, что вы парашютист-десантник; я знаю, где был выброшен ваш десант и где нашли вас; я знаю про загадочный бесшумный снаряд, о котором барон фон Норденшельд прямо сказал, что это либо новый летательный аппарат, либо сам летающий человек. Одним словом, я слишком хорошо посвящен во всю вашу историю, чтобы пропустить даже самую маленькую ложь. Коринта тут ни при чём. Коринта только лечил вас. А теперь придумывает всякую чепуху, потому что боится за свою жизнь. Это он внушил вам все эти бредни про агравин?
Кожин с удивлением смотрел на феноменолога. «Ишь ты, бестия, как здорово всё подвёл! Не знай я Коринту, можно было бы и поверить!» - подумал он, соображая, что ответить Ларишу- Больцу. А магистр, заметив его замешательство, разошёлся еще больше:
- Но вы не должны попадаться на такой подлый трюк, господин Кожин. Вы должны ясно продемонстрировать, что главным лицом являетесь вы, а не Коринта. Доверьтесь мне, я желаю вам только большого добра и счастья... Итак, как же вы совершали полеты, господин Кожин?
- Не знаю, господин магистр. Я не могу летать сам по себе.
- Но ведь это смерть!
- Что же делать... Мне смерть не в диковинку. Я знаю, что это такое...
7
- Доктор Коринта, к начальнику! Быстро!
Смесь в колбе пузырилась, клокотала и быстро белела, превращаясь из розоватой в молочную... Черт! Не дают до конца довести реакцию!
- Передайте вашему начальнику, что я очень занят.
- Яволь, герр доктор! - рявкнул эсэсовец, стукнув каблуками.
- Можете идти!
- Никак нет, герр доктор! Мне приказано доставить вас в кабинет штурмбаннфюрера Коринга! У вас свидание с родственниками!
- С какими родственниками?
- Не могу знать, герр доктор!
Коринта выплеснул содержимое колбы в раковину водопровода, смыл всё водой.
- Пойдёмте! - кивнул он эсэсовцу и вышел из лаборатории. Идя по коридорам, доктор размышлял, кто мог узнал о его пребывании в лаборатории «НV». Так ничего и не придумав, он вошёл к Корингу. Вошёл и остановился как вкопанный.
На диване сидели Марта, её муж Курт Штильберг, а между ними - Индра.
- Индрушка! Доченька!
Девочка соскользнула с дивана, молча подбежала к отцу и, обняв его за шею крепко поцеловала в губы. Коринта почувствовал, как изо рта девочки в его рот проскользнул какой-то шарик. Сначала он удивился и хотел машинально выплюнуть на ладонь попавший ему в poт предмет, но вовремя спохватился. «Боже мой, какой я осёл!» - мысленно выругал он себя и, вынув платок, сделал вид, что вытирает глаза. При этом незаметно вытолкнул шарик изо рта в платок.
Коринг, наблюдавший эту сцену из-за своего рабочего стола, снисходительно улыбался. Марта смотрела на дочку и бывшего своего мужа с напряжённой серьёзностью. Только убедившись, что Коринта благополучно спрятал платок в карман и стал вполне отчётливо говорить с Индрой, она облегчённо вздохнула и тоже улыбнулась.
- Ну как тебе живётся, маленькая? - спросил доктор Коринта и, усевшись на стул, предупредительно поданный Куртом Штильбергом, принялся со всех сторон осматривать Индру.
- Хорошо, папочка! Нам всем хорошо живётся. Только по тебе я страшно соскучилась! Можно я буду чаще к тебе приходить? Ты ведь теперь тоже живёшь в Праге, к тебе не нужно ездить на поезде!
Коринте никто не мешал говорить с дочерью, никто не заявлял, что время его истекло, но он сам решил, что на первый раз достаточно. Простившись с Индрой, он сухо поклонился супругам Штильберг, поблагодарил Коринга и вышел из кабинета.
- До свидания, папочка! Я скоро опять приду! - крикнула ему вдогонку девочка.
- Приходи! Я буду ждать! - громко ответил Коринта и с такой поспешностью пошёл прочь по коридору, что эсэсовские стражи едва поспевали за ним.
Вернувшись в лабораторию, он побыл в ней для виду с полчаса, а затем удалился в свою комнату. Ему не терпелось посмотреть, что за шарик передала Индра.
Шарик оказался орехом. Присмотревшись к нему, Коринта заметил, что его половинки склеены. Осторожно расколов орех, он обнаружил маленький комочек папиросной бумаги. На бумажке было что-то написано мелким, убористым почерком. Коринта надел очки и прочёл следующее:
8