— Два зайца, а камень всего один, — лукаво улыбнулся вильдграф.

Улицы Токио были запружены пешеходами, вьючными животными, паровыми трамваями. Здания озаряло утреннее солнце, хотя над головой все еще светились гирлянды бумажных фонарей, в которых роем мерцающих звездочек мелькали мошки. Алек в людской сутолоке всегда чувствовал себя неуютно, а уж здесь в Токио и подавно. Помимо двух сопровождающих из числа экипажа, европейцев вокруг не было видно. Многие из японцев были одеты на европейский манер, хотя женщины носили в основном длинные платья с цветными узорами — преимущественно алыми и индиго — и с широкими шелковыми поясами, собранными на пояснице в виде бантов. Алек попытался вообразить в таком наряде Дэрин, но никакого воображения на это не хватило.

Вопреки ожиданиям, технологии двух цивилизаций соседствовали довольно мирно, если не сказать элегантно. Пыхтели клубами пара трамваи, но переполненные омнибусы тянули за собой более мощные буйволины. Временами на глаза попадались возницы, погоняющие двуногих шагоходов-рикш; в основном же в качестве гужевого транспорта выступали приземистые чешуйчатые создания, неприятно напоминающие каппу. Небо хаотично пересекали телеграфные провода, но среди них юркали вестовые ящерицы, а в вышине виднелись почтовые орлы с посылками и бандеролями.

— Мы еще не заблудились? — спросила Дэрин.

— Заблудились, — констатировал у нее на плече Бовриль, на секунду отвлекаясь от зачарованного мира, бурлящего японскими фразами.

Алек со вздохом развернул карту доктора Барлоу, пожалуй, уже в сороковой раз с той поры, как они вышли с летного поля. Невозможность читать уличные вывески откровенно раздражала. К тому же здесь, в Японии, оказывается, по-иному обстояло дело с нумерацией домов. Вместо того чтобы уменьшаться или увеличиваться вдоль улиц, номера шли по часовой стрелке вокруг городских кварталов. Сущее безумие. По словам местного знакомца доктора Барлоу, тоже ученого, среди этого безумия и скрывалась та улочка портных, где обслуживают европейцев.

— Мне кажется, мы где-то поблизости, — сказал Алек. — Может, эти двое что-нибудь подскажут?

Дэрин вскользь глянула на пару сопровождающих:

— Жди, подскажут. Их единственная задача — не дать тебе сбежать.

— Хм. Нет смысла. Мне на «Левиафане» нынче нравится как никогда.

— Наверняка благодаря твоему новому ученому дружку? — усмехнулась Дэрин.

— А что. Он гений, и он хочет остановить эту войну.

— Ты хотел сказать, чокнутый на всю голову. Доктор Барлоу говорит, по поводу своего «Голиафа» он несет всякий бред.

— Чокнутый, — хихикнул Бовриль.

— Еще бы ей так не говорить, — сказал Алек. — Мистер Тесла — ученый-жестянщик, а она дарвинистка до самых корней волос. Они враги по жизни.

Дэрин хотела что-то возразить, но непроизвольно обернулась на запах неспешно проплывающей мимо закусочной. Тянул ее вместе с посетителями и всеми причиндалами приземистый двуногий шагоход. Один из поваров за прилавком ножом насекал в лапшу тесто; другие нарезали кто грибы, кто рыбу, кто моллюсков. Из котлов шел пар, донося запах сои и креветок с примесью уксуса и острых соусов.

— Может, потом немного закусим, — неуверенно предложила Дэрин.

— Закусим, — подтвердил Бовриль.

Алек улыбнулся. Он помнил еще по Стамбулу: самый верный способ отвлечь Дэрин от спора — это предложить поесть. Хотя сейчас она еще не созрела.

— Ты забыл, что мы нашли у Теслы в комнате?

— Какой-то камень, — нейтрально ответил Алек.

— Если бы это был просто камень, стал бы он тащить его с собой на борт!

— Он же ученый. А они все без ума от всяких там камней, минералов. Доктор Барлоу не выяснила, что именно это было?

Дэрин покачала головой:

— Точно не говорит, но вообще все очень подозрительно. У Теслы всякое оружие работает на электричестве, а то было что-то вроде… пушечного ядра.

— Пушечное ядро не повалит пол-Сибири, мистер Шарп.

— Мистер Шарп! — подхватила тварюшка.

— Быть может, я возьму и сам его об этом расспрошу, — съязвил Алек. — Хотя он может несколько удивиться, зачем один из нас ночью прятался у него под кроватью.

— Оставь. Если он узнает, что мы за ним шпионили, ты выйдешь у него из доверия.

Алек покачал головой: можно подумать, Дэрин сама образец дружбы и доверия.

— Ничего, когда мы прибудем в Нью-Йорк и явим «Голиаф» миру, все эти малозначительные детали наверняка обретут смысл.

— Ты думаешь, Адмиралтейство в самом деле позволит нам отправиться в Америку?

— Мистер Тесла умеет быть очень убедительным, — заметил Алек. — Кроме того, мне это предначертано судьбой.

— Ой-й, — Дэрин лишь отмахнулась. — Тоже мне, судьба-индейка.

Она хотела сказать что-то еще, но ее перебил Бовриль:

— Обновить гардероб! — пискнул он.

— Глянь-ка, верно зверушка предсказывает, — сказала Дэрин, глядя Алеку через плечо. — Сдается мне, твоя судьба — это удачно подшитый камзол.

Алек обернулся. Под навесом открытого входа в магазинчик негромко жужжала разлапистая, как паук, машина, поблескивая мотками ниток. На транспаранте с иероглифами угадывалось несколько узнаваемых слов: «Добро пожаловать в пошивочную Шибасаки».

— Пока сойдет и так, — сказал Алек, сворачивая карту.

— Ирассяи, — донеслось до слуха, едва он ступил под навес. Навстречу из-за швейных машин поднялись двое: один в белом хлопковом кимоно с цветами, другой в европейском костюме с жилеткой.

— Милости просим, господа, — старательно выговорил на английском тот, что в цветочек, и церемонно поклонился. Алек и Дэрин ответили поклоном на поклон.

— Господа, мы прибыли сюда совсем недавно, — медленно, чтобы было понятней, произнес Алек. — Денег у нас нет, но мы можем рассчитаться золотом. — Человек смутился такой прямоте, а Алек лишь поклонился еще раз и выставил перед собой гусарский наряд Фольгера. — Лишь бы вы сделали это по мне.

Второй японец вежливо взял поданный полукафтан за плечи и, внимательно оглядев его, сказал:

— Это можно.

— Вот и хорошо. А моему другу нужен блузон, ну, как у британских моряков. И все это сегодня же после полудня.

— О, у нас для английских джентльменов большой выбор. — Портной с лучезарной улыбкой обратился к Дэрин: — Не желаете ли примерку, сэр?

Она искоса глянула на караульщиков: стоят так близко, что могут без труда услышать малейший возглас удивления.

— Боюсь, что нет, — с сокрушенной миной вмешался Алек, — у него, как бы это сказать, проблемы с кожей. Вы, пожалуй, обмерьте лучше меня и прикиньте на глаз.

Закройщик нахмурился:

— Но вы, сэр, ниже ростом.

— Не настолько уж и ниже, — уязвленно сказал Алек, при этом Бовриль насмешливо хихикнул.

Закройщик грациозно поклонился и жестом фокусника извлек мерную ленточку. Алек, сняв куртку, повернулся и расставил руки.

Дэрин стояла в сторонке и улыбалась. Алек давно не видел ее такой.

После обмеров портные сказали явиться через пару часов. Дэрин между тем безошибочно пошла на запах передвижной закусочной, и вскоре они уже сидели на длинной скамье лицом к поварам, плечом к плечу с другими посетителями. Караульщики из экипажа заняли позицию позади прилавка и наблюдали с расстояния.

На специальном лотке для разогревания стояла дюжина чашек с лапшой (Дэрин сказала, разогревание делают на масле из фабрикатного арахиса). Топливо источало сладковатый запах, мешаясь с маринадным ароматом ломтиков лосося в окружении апельсинных долек, черного соевого соуса в мелких чашечках и серебристых полумесяцев подсушенных рыбешек.

Пока Дэрин жестами изъяснялась с поварами, Алек почувствовал, насколько он проголодался. Видя, что все здесь едят палочками, он втайне пожалел, что не прихватил из столовой «Левиафана» вилку с ножом.